Это интервью из разряда незапланированных, непредвиденных. У журналистов так бывает — встречаешь человека, беседуешь, а потом понимаешь: вот она — тема! В Ялте на пляже краем уха услышала, как женщина уговаривала, судя по всему, внучку, искупаться: «Чего ты боишься, глупышка? Здесь не Одесса! Иди и спокойно плавай. Вон сколько ребят! Ну какие мины, Ася?». Ребёнок в слёзы — не хочу и всё. Я невольно отреагировала: детей обычно из воды не вытащить, а тут… Догадываясь о причине, решила подойти. «Давай для начала побросаем камешки в море? — предложила девчушке. — Ты согласна?». Потом уже, когда Ася снова принялась строить пирамидки из морской гальки, мы разговорились. Тамара Юрьевна (так представилась бабушка девочки) рассказала, откуда они приехали, как добирались, поделилась своими переживаниями и мыслями.
— Я не с Украины, я из Одессы, — начала Тамара и сразу многое стало ясно. — Прожила в этом городе пятьдесят с лишним лет. Два года назад уехала к сестре в Красноярск. Дочь со своей семьёй остались. Всё ещё терпят. А я не могу. В школе, где работала, из учебной программы исключили Пушкина, Достоевского, Чехова. Сам предмет русского языка перевели на факультатив. Сейчас уже запретили вообще. Разве это не насилие над духом и сознанием? Ещё за год до отъезда перестала смотреть телевизор. По всем каналам в новостных программах, и не только: «Россия — агрессор, русские — оккупанты, захватчики…». Как такое терпеть? Сегодня ситуация вообще критическая. У меня много друзей в Одессе, дочка вот приезжала, везла Асю через Молдавию, Румынию, Турцию в Крым, чтобы увидеться и обо всём поговорить. Люди там напуганы, не общаются, ничего не обсуждают. Знакомые, соседи — поздоровались и разошлись. Боятся выдать себя. Нацисты ходят по домам, выявляют пророссийски настроенных, проверяют телефоны.
— Ищут российские номера?
— Да, за это задерживают и куда-то увозят. В школах (и в той, где я преподавала) расположились территориальные отряды обороны и подразделения ВСУ с артиллерией и тяжёлой техникой. Оттуда будут стрелять. Если прилетит «обратка» — обвинят русских. Уже известная тактика. К Одесскому оперному театру, знаменитому памятнику архитектуры, согнали военные машины. Весьма определяемая мишень. Внутри здания тоже похозяйничали. Таким варварским способом украинская «доблестная» армия готовится отражать атаки. С начала военной спецоперации главой администрации Одесской области назначен Максим Марченко, известный националист. Это по его распоряжению минировались побережье и дамба Хаджибейского лимана. Теперь всюду натыканы таблички «Мины! Прохода нет!». Вот Ася и боится, как многие одесские дети, приближаться к морю. Как только начнётся движение в нашу сторону, собираются взорвать дамбу. А это значит, зальёт всю низменную часть Одессы, от въезда со стороны Николаева до Пересыпи. Город будет затоплен в течение шести минут. Обложили со всех сторон. Такое чувство, что у нацистов началась агония. Кого они защищают? Ведут себя, как маньяки. Им не нужны ни город, ни жители. Молимся за Россию. Только она может изменить судьбу русской Одессы.
— Судя по сообщениям в соцсетях, повестки в военкомат вручают кому угодно и где угодно?
— Так и есть. На улице, на автобусной остановке, на заправке, в магазине. Скоро стариков и детей начнут призывать, формировать женские батальоны. Народ уже опасается выходить. У женщин требуют паспорта. Если есть штамп о браке — повестку выдают жене. Муж не явится в военкомат — выпишут штраф, отправят в тюрьму. А там, сами понимаете, что ждёт. Вскрывают квартиры, ищут «уклонистов». Моего зятя, слава Богу, пока не трогают. Он — инвалид, перенёс операцию на сердце. Имеется справка. Но это временно. На улицах пусто. Никто не хочет воевать и, тем более, умирать. Ждут не дождутся освобождения, очень рассчитывают, что эта вакханалия скоро закончится и наступит хоть какая-то определённость. Дочь рассказывает, сирены воют по три—пять раз в день. И при этом Одессу никто не обстреливает. Но жителям объясняют, мол, прилетают российские снаряды. А сами лупят по домам и снимают видео. Цель очевидна — вызвать панику и злость.
— Похоже, вы уехали, а душа осталась…
— Это родина. Не откажешься, не забудешь. Все, кто сейчас там (в силу обстоятельств), замерли в ожидании. Радуемся за Крым и по-хорошему завидуем. Крымчане вырвались из нацистских пут. И жизнь стала совсем другой, благополучнее и счастливее. Приезжаешь и видишь: строятся школы, детсады, больницы, семьям с детьми оказывается поддержка. Нравится кому-то или нет, Россия идёт правильной дорогой — однозначно! Мечтаю, чтобы и на Украину вернулись радость и благополучие. В 2014 году в Одессе проводилась многотысячная акция в поддержку референдума в Крыму. Хорошо помню, как мы шли по улицам, несли знамёна Победы, российские флаги (тогда ещё этого не запрещали), ликовали, аплодировали. Мысленно были с Крымом. Верю, на этот раз всё сложится, вместе дойдём до счастливой цели.
— Как добирались из Красноярска?
— Поездом, почти неделю. Договорились с дочерью, что заберу Асю к себе. Ей в сентябре в школу. А в Одессе даже не знаю, как теперь с обучением. Когда подъезжала, волновалась, сидеть уже не могла, стояла и смотрела в окно. Люблю Крым. Это часть моего сердца. Когда нахожусь здесь, любуюсь, дышу, наслаждаюсь…
— В Одессу вернётесь?
— Обязательно. Не знаю, что я там увижу, боюсь даже предположить. Уверена только в одном: победа придёт — и у одесситов будут счастливые лица. Пойду на Привоз, Дерибасовскую, к морю, в парк имени Шевченко. Тоскую по любимым местам. У России сверхсложная задача — освободить то, что ей по праву принадлежит: Северное Причерноморье, выход в Европу через Дунай, Одесский порт, Николаевские судоверфи, заложенные ещё Петром Первым — без этого никак. Надеюсь, ожесточённые бои на Донбассе ослабят Украину, и у неё просто не хватит сил. Бойцов техникой не заменишь. Поэтому и выламывают двери в домах, вытаскивают мужчин, чтобы было кому воевать. Территориальную оборону тоже выведут — человеческая масса заканчивается. Жалко тех, кого в эту топку бросают. У коллеги (она тоже с Украины) сын ушёл добровольцем в российскую армию. Сейчас в госпитале. Был ранен в Красном Лимане. Снова собирается воевать. Сказал: «Мама, если бы ты знала, с какими замечательными людьми на стороне России я познакомился!». А о крымчанах отзывается так: «Этих людей не сломить».
Тамара была со мной откровенна, и я пообещала не называть её фамилию и не выставлять фото. По известной причине. В конце беседы она призналась: «Знаете, чего боюсь? Чтобы не разгромили, что у меня там осталось, чтобы дети мои не попали в руки мерзавцев. Подлость этих фашистов-нелюдей не имеет границ. Напишите просто: учитель русского языка и литературы из Одессы».
…Солнце начало опускаться в море. Мы поискали глазами Асю и вместе улыбнулись. К счастью, страхи у ребёнка отступили. Девочка присела у самой кромки воды и, затеяв какую-то свою игру, трогала ладонями белые барашки, накатывающие на берег.
* * *
Сергей ДОДОНОВ, заместитель председателя Комитета ГС РК по образованию, науке, молодёжной политике и патриотическому воспитанию:
— Когда пересматриваешь исторические документы и узнаёшь, что происходило в сороковые годы на оккупированных фашистами территориях (а это всевозможные ограничения, действия заградотрядов, требования являться к определённому времени в определённое место), понимаешь: фактически подразделения СС занимались нагнетанием страха на мирное население. Украина ведёт себя точно так же — как оккупант по отношению к своим гражданам. Всё заминировано, ограждено, введён запрет на перемещения. Военного положения нет, но конституционные права людей ограничены. Проводится работа над изменением сознания подрастающего поколения. Это делается с одной целью: усугубить отношения с Россией, поддержать русофобские настроения. Вот только в массовом сознании происходит всё наоборот. Чем больше ложной информации, тем чудовищнее она кажется. Таким образом сопротивление только укрепляется.
Одесса — особенный регион. Даже во времена Советского Союза он был своего рода жемчужиной, местом смешения разных культур. Крымчане тоже всегда считали себя русскими на территории Украины, всячески за это боролись. Одесса — город-герой, пронизанный патриотическими чувствами. Естественно, ему ближе российская общность, чем то, что сегодня объединяет с Украиной (кроме территориальной принадлежности, наверное, ничего). Что касается образования, для сравнения опять же можно вернуться в далёкие сороковые. Во время оккупации старшеклассникам раздавали учебники, где превозносились преимущества работы в Германии, убеждали, что жить там — счастье. Ставилась цель — усмирить молодёжь, изменить её восприятие реальности. Поэтому сегодня многое зависит от старшего поколения. Оно — проводник исторической правды, о которой больше знают. Хочется пожелать одесситам оставаться самими собой, не сдаваться, не отчаиваться. Донбасс восемь лет боролся за свои права. Самоорганизация населения — немаловажный фактор. Будущее — в наших руках. Тем более пришло время активных действий.
Елена ЗОРИНА