Вера как только после больницы восстановилась немного, стала потихонечку вещи собирать, чтоб Николай не догадался. Ехать на поезд надо было за сто километров, автобусы не ходили тогда, надо было в совхозе ждать, когда машина поедет или автобус до города. Как только ехала попутка, так в неё набивались желающие съездить на большую землю. И вот где-то через недели две Вера уже ехала на вокзал. Она уволилась с работы и попросила пока держать это в тайне. Хорошо, в совхозе все свои, можно договориться. Ключ положила под коврик, а записку оставила на столе.
Приехала она в свою родную Алма-Ату, зашла домой с маленькой Наташкой, мать так и ахнула.
-Как ты добралась с ребёнком? Ты с Николаем?
-Нет, мам, ушла я от него. Не могу больше. Она начала рассказывать как жила и почему уехала. Но у матери на этот счёт было свое мнение.
-Вера, доченька. Ты уже взрослая. Ты сама приняла это решение. И сама в ответе за свою жизнь. Если вышла замуж, да ещё ребёнка родила, то надо жить в семье. Негоже ребёнку без отца жить. Я сама вас рОстила одна, знаю как это тяжело. Вот немного погостишь, отогреешься и домой.
Вера даже не удивилась этому. Она так и думала, что мать так скажет, но в глубине души надеялась, что она её пожалеет.
Через неделю заявился Николай. Тёща увидела его первый раз и сразу спросила.
-Из курских будешь? По говору слышу. Мы же тоже оттуда. Когда-то давно дали нашим предкам вольную и отпустили на вольные хлеба. Я толком не запомнила, что бабушка мне рассказала, но кажется называлось это племя Вятичи. И вот шли они, шли. Где кому нравилось, тот там и оставался жить. Остальные шли дальше. И в Тбилиси у нас есть родственники, и в Чите, а мы вот тут обосновались. Потом самых сильных и молодых отправили в обратный путь, чтоб сообщить всем, кто где находится. Шли пешком, много кто не дошёл. А ты значится, на целину приехал, прям из Курска. Вот ведь как бывает в жизни. За столько километров нашли друг друга.
Николай вёл себя прилично, во всем угождал тёще, она даже обвинила Веру, что та сама виновата, зять-то хороший. И поехала Вера несолоно-хлебавши назад. И ничего не изменилось. Николай был эгоистом, он любил только себя, свои хотелки, ну и женщин. Родились у них ещё двое детей. Дочка Ульянка и сын Максимка. Дети помнят, как однажды они проснулись ночью, а дома никого нет. Они вышли на улицу, а там ездят очень много больших машин, туда-сюда. Да так страшно было, дети решили, что война началась. Они вдоль забора побежали к соседям, начали стучаться, но их никто не услышал. Так они и заснули у них на крыльце, обнявшись. Увидели их только утром. Это потом, повзрослел, они поняли, что это не война была, а уборочная шла, и машины возили зерно днем и ночью. Ульянке было три с половиной, но она запомнила этот страх, который она тогда испытала на всю жизнь.
Мама в это время пошла в больницу, за Максимом. А отец днем и ночью был на уборке. Он даже ночевал на по левом стане. Домой ездить было некогда. Хлеб у родился богатый и убрать его надо было во время.
А потом мама домой принесла какой-то пищащий свёрток.
- Натаса, смотли какая кукла.
-Это не кукла, это наш брат.
-А зачем он нам? Будет все влемя кличать.
-Тише ты, не разбуди его.
А тут Николая, в числе всех целинников, наградили медалью за освоение целины и предложили должность мастера производственного обучения в техникуме. Но для этого надо было переезжать.
-Тебе выпала такая честь, учить молодёжь, чтоб она могла так же как и ты приехать на целину и внести свой вклад в это такое нужное дело. Стране нужен хлеб, рук не хватает. Так что давай собирайся и поезжай. Там как раз сейчас дом достраивают, сразу тебе и дадут его. И поступить тебе надо в институт, обязательно. Направление мы тебе дадим. Директор совхоза пожал Николаю руку и парень вышел из кабинета.
Николай хорошо изучил технику. Он знал где какая запчасть и откуда. Поэтому его и выбрали для работы с молодёжью. Технику он любил.
Сначала уехал Николай, попозже и вся семья двинулась за ним. Им от совхоза выделили две машины. На одной вещи были, на другой хозяйство везли. Ульяна помнит, эту дорогу хорошо, хоть и маленькая была. Помнит как корова отвязалась и перепрыгнула через борт и потом её по степи ловили. Помнит как они ехали по знойной пустой степи и вдруг въехали в лес. Он был такой зелёный, огромный, свежий. Дети никогда не видели леса. Они жили в степи, в которой кроме акаций и тополей ничего больше не было. Там была привозная вода два раза в неделю. Когда приезжала водовозка, дети бежали и кричали "Вода, вода приехала" и всей гурьбой бежали за машиной, потому что там не закрывался краник и вода тоненькой струйкой бежала на дорогу. Так они успевали все вымочиться под этой струйкой, сами был мокрые, а ноги все в грязи, потому что бежали по пыльной дороге босиком.
А тут трава выше головы, кругом растёт тысячелистник, ромашки, васильки. Ульянку и не видно было в траве. А там ягоды, целая поляна, и кузнечики стрекочат в траве. А бабочки с ладошку, да столько много. Они перелетали с одного цветка на другой и девчонки все хотели их поймать. А бабочки как - будто дразнили их. А потом девчонки увидели стрекоз. Это было чудо чудное. Стрекозы были огромные, разноцветные с большущими глазами. А глаза у них были у всех разные, голубые, синие, зелёные, красные. И крылья прозрачные. Они своими крыльями делали "Тррррр". И улетали.
Пока родители выгружали все с машины, Наташка с Ульянкой бегали по лесу. А Максимка заснул где - то на узлах. Он ведь ещё был совсем маленький. И ничего не понимал. Когда девчонки увидели колодец с настоящим журавлем и колодой, выдолбленной из дерева, они решили, что где-то рядом живёт настоящая баба яга. Так это все было необычно. Набегавшись вдоволь, девочки уставшие заснули в уголке, тоже на узлах. Поздно вечером их разбудили, накормили, разложили по местам.
А дом ещё был недостроенный. Внутренней отделки там совсем не было. Там даже полы ещё не были настелены. Все это легло на хрупкие плечи Веры. Она и штукатурила, и белила, и красила сама. Полы доделывали студенты на практике, окна вставляли тоже они.
Вере приходилось и за хозяйством смотреть, благо травы полно было, выпустит утром всех, вечером загонит. Причём всех, и кур, и коров, и свиней. Во время какое было безопасное. Спокойно можно было выпускать. Никто не украдёт, не зарежет, и даже штрафами и судами не грозили. И за детьми успеть приглядеть, и ремонт, и муж на ней. Воду носили вёдрами на коромысле из того самого колодца, который находился в низине под горой.
К зиме успели все, даже сараюшку поставили. Николай, как мастер поехал со своими студентами на уборку, заработал денег, выписали ему зерно, солому. К зиме все было готово.
