12 июня 1915 г. военный министр Российской империи генерал-адъютант Владимир Александрович Сухомлинов находился на заседании Совета министров. В это время вошел посыльный и передал Сухомлинову личное письмо прямо в руки. Письмо было от государя. Николай II писал:
"После долгого раздумывания я пришел к заключению, что интересы России и армии требуют в настоящую минуту вашего ухода.
Имев сейчас разговор с вел[иким] кн[язем] Николаем Николаевичем, я окончательно убедился в этом. Пишу вам сам, чтобы вы от меня первого узнали. Тяжело мне высказывать это решение, когда еще вчера видел вас. Столько лет поработали мы вместе, и никогда недоразумений у нас не было.
Благодарю вас сердечно за всю вашу работу и за те силы, которые вы положили на пользу и устройство родной армии. Беспристрастная история вынесет свой приговор, более снисходительный, нежели осуждение современников...
Господь с вами".
Таким образом Сухомлинов был извещен об увольнении. В апреле 1915 года Сухомлинов явился на заседание Государственного Совета, но его не пустили. Выяснилось, что и из этой высокой инстанции он выведен.
А 20 апреля 1916 года в дом Владимира Александровича (по адресу ул.Офицерская 53, Петроград) пришли жандармы, провели обыск и арестовали отставного генерала. Пройдет чуть больше года и бывший министр будет приговорен к бессрочной каторге. Так в чем же провинился Сухомлинов?
Любопытно, но Владимир Александрович имел прекрасные отношения с государем и его женой Александрой Федоровной, то есть благожелательное отношение двора ему было гарантировано. Но Сухомлинова терпеть не мог Великий князь Николай Николаевич (младший). И Сухомлинова не любили думцы (за шесть лет на ответственной должности ни разу не удосужился явиться на заседания Государственной Думы, несмотря на многочисленные вызовы). Имея чин и высокую должность, будь готов помимо друзей иметь заодно и врагов. А кто их них влиятельнее — рассудит время.
На посту военного министра Сухомлинов ничем особо не отличился. Учредил военную контрразведку, но в следствии малого финансового обеспечения она влачила жалкое существование. Разогнал крепостные корпуса и усилил корпуса полевые.
Верил в кавалерию и пехоту, интересовался аэропланами и автомобилями (их любил государь), не особо жаловал артиллерию и презрительно относился к танкам и бронеавтомобилям. И вообще был противником всяких технических преобразований и научно-технического прогресса в армии (заявил: "Война — это драка, сегодня эта драка будет с применением двигателя внутреннего сгорания, по этому нам они не нужны").
Следует сказать, что министр финансов Коковцев с крайним неодобрением выделял на армию средства и Сухомлинову приходилось выбирать, куда именно отправить деньги (на ее достаточное развитие денег уже не хватало, да и к чему оно, если в случае войны можно выставить четыре с половиной миллиона штыков и сабель, такой массой любую войну загасишь).
Чем он еще отличился. На разных мероприятиях любил щеголять в малиновых чакчирах (лосинах) и гусарском мундире, в память о своем командирстве в 10-й кавалерийской дивизии. Имел скандальные отношения с женщинами. Был не беден, входил в разные коммерческие предприятия (ходили устойчивые слухи, что за личностные преференции министр обеспечивал промышленников казенными военными заказами). Вокруг него вечно вертелись темные личности, втираясь в доверие к министру через молодую жену Екатерину Викторовну (третья по счету, годилась по летам в дочери).
"Октябрист" Гучков высказался по поводу Сухомлинова:
"Циничная беспринципность, глубокое нравственное безразличие и, наконец, женское влияние, которое цепко держало Сухомлинова в рабстве, — все это делало его легкой добычей ловких людей. Русский военный министр — в руках банды проходимцев и шпионов..."
В августе 1914 года грянула Первая мировая и Россия с готовностью втянулась в нее, а общество потирало руки, предчувствуя скорую победу. Но вот уже весна 1915 наступила, а победы все нет. Вместо восторгов наступили апатия и уныние,а вслед за ним и социальное возмущение. Выяснилось, что на фронтах имеется большой недостаток снарядов, да и вообще всего необходимого. Стали искать виновного.
Пока солдатики давили в окопах вшей, экономя снаряды и пули и штопая расползающиеся мундиры — Сухомлинов богател. Вот справка его доходной части за 1914 год:
"- Жалованье министра — 18 тыс. в год.
- Жалованье члена Госсовета 17 тыс.
- 10 тыс. добавочного гонорара (премия к окладу).
- 10 тыс. фуражных денег.
- 10 тыс. прогонных денег.
- Суточные во время войны как военному министру 20 руб. в сутки, всего 7 тыс.
- 510 руб. ежегодной пенсии и 150 руб. ежегодно за георгиевский крест.
- 20 тыс. — подарок жене от хана Хивинского.
- Пособие на лечение жены — 5 тыс.
- «Романовские» 20 тыс. (подарок от великих князей).
- Дивиденд в Гвардейском Экономическом Обществе — 1 тыс.
- Доходы от игры на бирже через маклера Е.В. Богдановича — 154 тыс.
- Прибыль в Учётно-Ссудном банке от продажи процентных бумаг — 50 тыс.
- Прибыль от купонов и дивидендов — 12 тыс.
- От продажи вещей — 16 тыс.
- Выигранные с женой деньги — около 32 тыс. (в основном у бакинских нефтепромышленников – в карты)."
Итого 370 тысяч рублей в год. Недурно по тем временам. Более тысячи рублей в день зарабатывал Сухомлинов официально. А тогдашний рубль, как уверяют современные экономисты, равняется 1000 рублей нынешних. Следовательно, Сухомлинов, если перевести на современные деньги, на государственном посту имел бы по миллиону прибытка в день.
Следует сказать, что справка составлялась со слов самого Владимира Александровича и будет справедливо подметить, что вряд ли он стал включать в свои доходы взятки, если бы таковые имелись. Но и без учета предположительных взяток скромными назвать его доходы весьма затруднительно.
Ежели искать виноватого — он непременно отыщется. Не винить же в неудачах на фронте Главнокомандующего Великого князя Николая Николаевича (тот бойко от себя все наветы отбрасывал и негодовал). Виноват в провалах может быть только военный министр Сухомлинов.
Государственная дума делала резкие заявления. Великий Князь Николай Николаевич делал резкие заявления. Николай II был человеком мягким и резких заявлений не делал, но поддавшись давлению, отставил Сухомлинова с должности.
А Государственная дума его добила. Организовала Верховную комиссию по расследованию деятельности бывшего министра (25 июля 1915 года ее полномочия подтвердил императорский Указ). Зачинщики сего — все тот же Гучков, новый военный министр Поливанов, с подачи Вел.кн. Николая Николаевича.
После ареста, пока велось следствие, Сухомлинова держали в Петропавловской крепости. Обвиняли его в "противозаконном бездействии, превышении власти, служебных подлогах, лихоимстве и государственной измене".. Но через полгода отправили домой, под домашний арест. Долгоиграющее дело вообще пытались замять, было крайне не ловко отправлять почтенного генерал-адъютанта под суд. Но министры юстиции Хвостов и Макаров, с подачи думцев, вставали в позу и следствие постепенно обрастало томами.
В феврале 1917 года от дома Сухомлинова исчез и жандармский пост. Всем стало не до него. И про Владимира Александровича забыли бы в революционной суматохе, но какие-то мерзавцы с чердака его дома 28 марта 1917 года открыли винтовочный огонь по демонстрантам. Разгневанные рабочие и солдаты под предводительством прапорщика 171-го пехотного запасного полка Романа Лукича Чиркунова полезли на чердак.
Злоумышленников задержали, в подвале поймали и бывшего полицейского при двух пулеметах. Для острастки решили проверить квартиры и в одной из них обнаружили испуганного выстрелами генерал-адъютанта Сухомлинова и изъяли у него револьвер. Сухомлинов пытался сбежать через черный ход, на всякий случай его арестовали и повезли на допрос в Таврический дворец.
По случайности дело Сухомлинова не пропало, как пропали в революционной суматохе многие дела того времени. Суд длился с 10 августа по 12 сентября. Бывшего военного министра признали виновным по девяти пунктам из десяти. Приговор — бессрочная каторга за все прегрешения, с лишением всех прав и конфискацией состояния.
Но 1 мая 1918 года Сухомлинов был освобожден по амнистии (уже большевиками). И тут уже медлить не стал, побоялся сгореть в "красном терроре", когда без разбора хватали генералов и офицеров. Летом 1918 года он скрывался на даче у знакомых, в сентябре 1918 года нелегально перебрался в Финляндию, а затем и в Берлин. Жил бедно и впроголодь, в феврале 1926 года его не стало.