Наша История знает много имен, идущих наперекор любым обстоятельствам. Незаурядные люди, не готовые мириться с устоявшимся жизненным укладом, как проклятые срывались с насиженным мест, гонясь за мечтой. Казалось бы, ну куда ты прешь, оставляя дом, родителей, устроенное будущее? Зачем выходить из тепла в метель и уходить в темноту, не оборачиваясь назад? Порой они и сами не знали ответа на эти вопросы. Судьба таких людей складывалась по-разному. Одни заканчивали жизнь на соляном заводе под Астраханью. Другие попадали на нож в пьяной драке. Третьи делали литературу. К их числу принадлежал и Владимир Алексеевич Гиляровский.
Это был человек удивительной судьбы. «Удивительной» не в стандартном значении этого слова. Я бы сказал, что он удивлял судьбу, каждый раз делая шаг туда, куда здравомыслящий устроенный в жизни человек шагнуть не решится. Нерадивый гимназист, сорвавшийся в бега, бурлак, на себе испытавший тяготы жизни приволжской нищеты, актер, циркач, табунщик, журналист – его жизни хватило бы на десяток не самых скучных людей, и еще осталось бы немножко на какую-нибудь биографию.
Детство
Гиляровский родился в глуши, на старом хуторе в Вологодской губернии. Его отец был помощником управляющего имением графа Олсуфьева, казака Петра Ивановича Усатого. Схожие характером, оба страстные охотники, Алексей Гиляровский м Петро Усатый (впоследствии переменивший фамилию на Мусатов) быстро сошлись характерами. Через год службы в имении Гиляровский-старший взял в жены дочь старого казака Надежду Петровну, мать нашего героя.
Гиляровский рос как дикий чеснок, буйно и бесконтрольно. Когда он достиг лет пяти, отец получил место в Вологде, в губернском правлении. Пришлось переехать. Бабушка и дед не пожелали оставаться одни и переехали со всей семьей. Лет в пять Гиляровский научился читать – дед купил ему азбуку на ярмарке. Эта книжица, полная замечательных картинок с подробным описанием, на всю жизнь осталась в памяти Володи. Позже к обучению подключилась мать. С ней он заучивал стихи нравоучительного содержания, учился читать и писать прописью. Зима и осень проходили в Вологде, летом же Гиляй с матерью и дедом уезжали в имени «Светелки», скрытое в глухих местах на берегу речки Тошни. Эти чащобы тянулись почти до Белого моря, власти там никакой не было, места те служили прибежищем для раскольников, чьи скиты были разбиты вдоль Тошни. Гиляровский временами наведывался туда через болота. Вот так охотой с дедом и походами к раскольникам перемежались его летние дни.
В то время Вологду наводнили политические ссыльные. Политические ссылались по целому ряду дел: там были и бунтари поляки, и чернышевцы, и нигилисты, и народники. Местные, особо не разбираясь в тонкостях политических, звали нигилистами всех. Отношение к ним было самое что ни на есть дружелюбное, ртов никто никому не закрывал, и говорили они все что хотели. В такой атмосфере и рос Гиляровский. С гимназией у него не заладилось – Гиляй споткнулся на противоречиях между естественной историей и законом божиим. Обладая недюжинной силой, он отдавал предпочтение гимнастике, охоте и борьбе. Этого хватало, пока он не познал любовь всей своей жизни – театр. Познал и пропал.
Однажды, когда Володя вернулся из гимназии, тетя сказала ему, что берет его в театр. Они пошли на «Идиота» со знаменитым в то время Докучаевым. Весь учебный год потом Гиляровский жестикулировал в коридорах гимназии, повторяя перед товарищами сцены. И на время пригасить эту актерскую игру смогла только вторая любовь Гиляя – цирк.
Оказалось, что араб из приезжего цирка, куда сходил Гиляровский, жил неподалеку. Гиляй подрался с его сыном из-за собаки. Эта драка, как часто бывает у мальчишек, переросла в дружбу. Наш герой стал учиться гимнастике, прогуливая гимназию. За два года он освоил ее лучше друга-Оськи, дававшего выступления в цирке.
В зимогоры
Настал момент, когда Гиляровский уже не мог сидеть дома. Наслушавшись от деда про казаков, подхватывая истории про бурлаков и их вольницу, он решил отправиться бурлачить, чтобы узнать жизнь. Для этого Владимир пешком двинул в Ярославль, где можно было попробовать пристать к бурлачьей ватаге. У молокососа, не привычного к такой жизни, пусть даже и сильного не по годам, ничего бы не вышло. Но ему, можно сказать, повезло – пошла эпидемия холеры. Холера особенно бушевала среди бродяг-зимогоров, поэтому бурлацких рук не хватало. Поискав нужных людей, Гиляровский вышел на бурлаков и сговорился с ними. На следующий день он потянул бурлачью лямку вниз по Волге до Рыбинска. В пути Владимир уже изнутри узнал непростую жизнь бурлаков, познакомился с историей этой закрытой от простого обывателя группы, временами работающих на дядю, временами грабивших его, сбившись в разбойничью ватагу. Уже в Рыбинске Гиляй оставил бурлаков и с приятелями перешел в артель грузчиков-крючников, разгружавших хлеб и соль на пристани. Благодаря своей силе Владимир быстро влился в артель и через неделю получил повышение. Неизвестно, как бы далее сложилась его судьба, если бы не написал он письмо домой – родители долго не знали, что с ним. Получив письмо и узнав, где сейчас блудный сын, отец приехал в Рыбинск и уговорил Гиляровского, что жизнь военного лучше жизни крючника. Владимир согласился пойти в юнкера.
В полку
3 сентября 1871 года Гиляровский был записан в полк вольноопределяющимся. Это стало новое название юнкеров в период военных реформ. Впрочем, их продолжали звать также, юнкерами. Положение их было завидное перед солдатами, вольноопределяющиеся пользовались свободой, будучи на том же, что и солдаты, положении. В Ярославле Владимир служил два года. Затем ему повезло – из Николомокринских казарм Гиляровский был переведен в Московское юнкерское училище. Служил бы он там и служил, как бы не одна нелепица: загуляв и подвыпив, наткнулся Гиляй на брошенного нерадивой матерью младенца. Притащил его в училище, показался начальству, поставив пятно на чести учебного заведения. После этого Гиляровский был отчислен обратно в полк. В полку ему, как отчисленному, служить было стыдно, потому он подал рапорт об отставке.
В дворники и пожарники
Выйдя в отставку, Гиляровский опять вернулся к жизни бродяги, дожидаясь весны, чтобы вернуться в Рыбинск в крючники. Ему повезло – познакомившись с дворниками кантонской школы, Владимир прибился туда рабочим. И вот тогда ему помогло умение гимнаста. Зайдя в пустой зал, он не удержался, и начал выполнять упражнения на брусьях, но был замечен учениками. После этого к нему пришла известность школьного гимнаста. Однако Гиляй не удержался и там. Начав хвастать перед учениками, он согнул серебряный пятак. Вспомнив слова отца насчет порчи государственной монеты, услышанные в отрочестве, Владимир, опасаясь, что за монету светит ему каторга, исчез из прогимназии и опять решил пуститься в бродяги. Сначала Гиляровский устроился было в пожарники, участвовал в тушении и даже спас человека. Однако после пожара увидел свою бывшую роту, направленную в помощь на тушение, устыдился вида своего и сбежал. Не сложилась судьба пожарного.
В белильщики
В ярославском Будиловском кабаке, давнем прибежище зимогоров, Гиляровский знакомится с босяком, который подсказал ему, как продержаться до весны. Он уговорил Владимира поступить рабочим на белильный завод, где и деньги платят, и документы не берут. Белильный завод – производство, где долго люди не живут. Дышать приходится свинцом, быстро находит кашель, рези в животе, и человек как бы сгорает изнутри. Гиляровскому повезло, его пристроили истопником. До весны он переменно работал то в кубочной на вредном производстве, то на заготовке дров. Возможно эти перемены спасли ему жизнь. И неизвестно, сколько бы Владимир работал на белильном, если бы не еще один несуразный случай. Он шел по улице, и в ногу вцепилась дворняжка. Недолго думая, Гиляй оторвал ее от ноги и кинул через забор. За забором готовились ужинать каменщики, им только подали чан вкуснейших щей. В эти щи и угодила брошенная Гиляем дворняжка. Спасаясь от мести каменщиков, Гиляровский бежал из города.
В преступники
Будучи при деньгах, Гиляровский в этот раз путешествует с комфортом – он купил билет на пароход, решив отправиться в низовья Волги. Доплыв до Казани, Владимир сошел на берег, пока пароход заправлялся. И конечно же, опять вляпался в историю, на этот раз – вполне серьезную. Он был схвачен как государственный преступник, подняв пачку прокламаций, брошенных пробегавшим агитатором. Гиляровского сопроводили в участок, допросили и закрыли на чердаке. Как легко можно догадаться, чердак нашего героя не удержал. С легкостью отогнув железные прутья, Владимир вылез в слуховое окошко и ударился в бега.
В табунщики
От Казани Гиляровского донесло до Астрахани, после – опять подняло по Волге до Царицына. И тут ему опять пригодились навыки, полученные в детстве. Гиляровский подрядился помогать перегонять табун лошадей через степи к Дону. И занятие это Владимиру полюбилось. С детства мечтая о карьере моряка (одним из его воспитателей был отставной моряк, научивший его борьбе), Гиляй с головой окунулся в цветущее травяное степное море. Сидя верхом на персидском жеребце, он чувствовал себя капитаном, бороздящим морские просторы на своей шхуне. Жизнь табунщика пришлась Владимиру по душе. Он прилично уже обжился на хуторе старого казака-коннозаводчика, и никуда не торопился, как вдруг очередная несуразица заставила срываться с места и лететь дальше. На одинокий хутор посреди бескрайней степи заявился в гости тот самый жандарм из Казани, с чердака которого бежал наш бедолага. Жандарм оказался старинным приятелем хозяина хутора. Гиляровский тикает с хутора. Далее – Ростов, Воронеж, цирк, Саратов и Тамбов.
В актеры
В Тамбове непродолжительное прикосновение Гиляя к цирку оборвалось. Он опаздывает на поезд, остается ждать следующего, чтобы догнать товарищей, и опять спотыкается о его величество Случай. Зайдя в ресторан, Гиляровский заступается за актеров, которым били морды. На следующий день Владимир уже принят в театр, где служили спасенные им. После этого Гиляровский подвязался на театральном поприще. Начав с немых ролей, Гиляй получал роли все более сложные, затем был повышен до помощника режиссера. Сменив несколько трупп, Владимир уезжает в Рязань, где ему по знакомству устраивают место второго помощника режиссера в «Артистический кружок» к Н. Е. Вильде. Вскоре Гиляровский начинает хандрить – его снова тянет на приключения. Он бросает театр и уезжает на Дон, потом в Кабарду, где поднимается на Эльбрус, и возвращается на Волгу. В Саратове Владимир встречает знакомую труппу и устраивается в нее на вторые роли – он снова при театре. После началась война.
На войну
Этому человеку необходимо было попробовать все – он записывается добровольцем и идет эшелоном воевать с турками через Кавказ. Тут сказались его юнкерские связи: несмотря на отсутствие документов из училища, его слова о полковом прошлом подтверждают встреченные сослуживцы, и Гиляровскому дают в обучение отделение. Владимир воюет в пластунах, отмечен и награжден. До увольнения в запас он резался с турками почти пять месяцев. Гиляровский возвращается к отцу, в то время жившему в Таганроге, однако гостит у него недолго: его снова манит актерская стезя. Владимир получает приглашение опять вступить в труппу, колесит с ней по стране, выступая пару лет в труппе Далматова, затем перебирается в Москву.
Театр и литература
В Москве Гиляровский поступает в театр Бренко. Работая в театре, он слышит разговоры Тургенева, Островского, Дмитриева. Дмитриев просит рассказать Гиляя о своих скитаниях, услышав – приходит в восторг и заявляет, что Владимир обязан писать. 30 августа 1881 года Бурлак, друг Гиляровского, публикует в журнале «Будильник» стихотворение Владимира о Волге. Гиляровский начинает становиться писателем.
Становление его как писателя – тема для диссертации, а не для статьи. Я старался показать необыкновенное разнообразие интересов этого человека, его способность принимать удары, не ломаясь. Он был солдатом, пожарным, бродягой, грузчиком, актером – да кем он только не был! И остается надеяться, это стремление к переменам будет жить в людях, потому что без перемен нет жизни, без перемен – духовная смерть.
