Ограничения на операции в евро и США повлияли на финансовые предпочтения россиян. Не глядя на сомнительные с точки зрения надёжности и доступности фунты, йены и швейцарские франки, наши сограждане присматриваются к новым для себя валютам. Одна из них – юань: к примеру, если в январе сделки на российской бирже были исключением, то за февраль-апрель оборот достиг 27 миллиардов, а в мае составил целых 20.
Но значит ли это, что у китайской валюты в России есть инвестиционные перспективы? Попробуем разобраться.
История юаня
В 80-х китайцы шли традиционным путём новых азиатских экономических тигров: экономика становилась более открытой, а курс постепенно девальвировался. Затем последовал период фиксированного курса, который с 2005 сменился плавающим, но управляемым, хорошо знакомым российским инвесторам по собственной национальной валюте.
С момента, когда курс китайской валюты отвязался от доллара, правила игры менялись несколько раз:
- 2005 – 2008 – переход к плавающему управляемому курсу, основанному на синтетической валютной корзине;
- 2008 – 2010 – повторная привязка к юаню, вызванная кризисом и желанием защитить внешнеторговые интересы;
- 2010 – 2018 – постепенное нарастание гибкости обменного курса с 0,5% до 2% от официально установленного Нацбанком КНР;
- Август 2018 – наши дни – отвязка юаня и переориентация на валюты партнёров.
Как и во многих закрытых странах, в Китае есть несколько валютных курсов – оншорный и офшорный, что позволяет контролировать перемещение капитала. Разделение произошло в 2010 году и действует по сей день.
Разница в ареале обитания: первый используется для внутреннего пользования и не доступен для нерезидентов, второй служит инвестиционным целям, доступен всем и торгуется в Гонконге с 2010 года. Эта валюта всё больше напоминает остальные и может служить инструментом спекуляций.
Есть и другая разница: оншорный юань в части курса задаётся китайским нацбанком, в то время как у его офшорного собрата нет никаких целевых ориентиров и ограничений. Что, впрочем, не означает, что валюта брошена на произвол судьбы: Нацбанк работает с ним при помощи интервенций и перераспределения потоков между внутренним и внешним валютным рынками. Курс внутреннего и внешнего юаня – тождественный.
Таким образом, валюта на данный момент частично конвертируема: валютные операции совершаются свободно, но движение капитала ограничено.
Недооценённость
Чаще всего, говоря о юане, вспоминают его искусственно заниженный курс, что весьма выгодно ориентированной на внешние рынки экономике. По ППС юань недооценён на 40-50%. Это специфическая стратегия, которая заключается в том, что юань укрепляется лишь тогда, когда достигает роста производительности по сравнению с важнейшими партнёрами. Этой политики регулятор придерживается с 1994 года – момента вступления в ВТО и открытия внутренних рынков для инвестиций. Таким образом страна получила возможность доступа к технологиям и увеличению экспортной выручки.
Власти Китая продолжают двигаться по этому пути: председатель КНР говорил о росте производительности и перераспределении ресурсов за счёт роста внутреннего спроса, а также повышении профицита внешнеторгового баланса. В длительной перспективе, что логично, КНР способна обеспечить достаточные темпы роста экономики исключительно за счёт внутреннего спроса: внешние рынки более конкурентны, работать на них сложнее, к тому же национальные правительства склонны прибегать к протекционистским мерам различного типа.
В мае курс «внешнего» юаня к валюте США упал до минимумов за полтора года – 6,7–6,9. Участники рынка стали продавать валюту, что оказало дальнейшее давление на её курс. Несмотря на жёсткое валютное регулирование, отток капитала может быть очень солидным, потому что закрытые рынки развивающихся стран если чем и славятся, так это серыми схемами обхода механизмов финансового контроля. Даром что экономика слабнет и темпы роста падают, нацбанк КНР проводит умеренную политику в сфере кредитования и финансового обращения, держит ставку, что предотвращает ещё большее ослабление курса национальной валюты, предпочитая оказывать секторальную поддержку тем или иным сферам экономики через увеличение государственных расходов и снижение налогового бремени.
При этом фокус на внутреннем спросе не значит, что юаню суждено укрепляться. Скорее речь будет идти о стабилизации и повышении зависимости от уровня инфляционных ожиданий как в КНР, так и за рубежом.
В этой валюте есть и значительные стратегические риски – внутренняя закредитованность и снижение темпов экономического роста: месяца не проходит, чтобы какая-нибудь крупная частная корпорация не объявила о дефолте по тем или иным ценным бумагам. Особенно это заметно по строительному рынку, столкнувшемуся с серьёзнейшими вызовами за последние годы.
Контроль юаня
Когда ЕС и США приняли решение заморозить ЗВР нашей страны и кастрировали SWIFT, в КНР актуализировались разговоры о переводе расчётов с партнёрами из долларов в национальную валюту. Переговоры об этом уже ведутся с Россией, Саудовской Аравией и Бразилией. Если они увенчаются успехом, спрос на офшорный юань вырастет.
Впрочем, идея не нова: впервые она была вброшена в медийное пространство в 2007 году, на фоне ипотечного кризиса в США, после чего Пекин впервые поднял тему нестабильности доллара и несостоятельности его претензий на гегемонию. Однако такая риторика не мешает выпускать облигации в долларах (более 500 миллиардов за последние 5 лет), а вклад КНР в казначейские бумаги на сегодняшний день больше триллиона (и ещё триллион на депозитах в долларах).
Причина этому – необходимость инвестировать накопления и одновременно опасение снижения контроля над капиталом. Ведь если у инвесторов будет больше возможности давить на курс валюты, то и ставкам это будет угрожать.
Движение на смягчение контроля остановилось в 2015 году, когда на фоне кризиса на фондовом рынке стратегия утратила для Пекина привлекательность. Затем к ней вернулись, но механизмы используются значительно более осторожные. Как следствие, резервы страны достигли 3,5 триллионов долларов. Именно поэтому, несмотря на то что с 2016 КНР крупнейшая экономика мира по ППС, её доля в валютных торгах не превышает 4%, а в резервах и того меньше – 2,9%. Оно и понятно: рынок молодой, валюта не вполне свободно конвертируется, да и репутационные издержки есть.
Вероятно, более эффективным было бы создание внешнего долгового рынка в национальной валюте – и лишь затем снятие барьеров на исход капитала. Теоретически, если ограничения будут сняты, это серьёзно повысит стоимость национальных активов, а если повысится доля юаня в резервных корзинах, это также привлечёт дополнительные средства.
Таким образом, сегодня страна стоит перед дилеммой:
- Или потерять независимость в определении финансово-кредитной политики через допуск инвесторов к принятию решений,
- Или лишиться возможности проводить долларовые платежи.
Вероятно, Китай, как обычно, изберёт третий путь, что позволит в случае кризиса работать с ключевыми партнёрами напрямую, не обращаясь к США и ЕС, и нам будет только на руку.
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ на мой YouTube канал!
Ставьте ПАЛЕЦ ВВЕРХ и ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ на Дзен канал.
Читайте также:
✅ Самые красивые традиции разных народов России
✅ Самые громкие и некрасивые скандалы с участием детей политиков
✅ Йога, опен-спейсы и уроки бокса: самые удивительные школы со всего мира