Начальник части с недоумением смотрел на стоящего перед ним военнослужащего.
-Какой отпуск? Какая неделя? О чем ты говоришь, тебе ещё не положено! Максимум, увольнительная в выходной.
-Мне надо! - упрямо талдычил Иван.
-Да мало ли, кому что надо! Твоя рота сейчас где? К прыжкам готовится? А ты почему не с ними? Марш к своим!
Не отпустите, сбегу! - отчаянно заявил Ваня. - Отдавайте меня под трибунал, делайте что хотите, но я сбегу.
Начальник части только сейчас заметил, в каком моральном состоянии находится этот военнослужащий. Отчаяние, близкое к истерии.
-Тааак, - протянул он,- ну-ка рассказывай, что у тебя там случилось.
Когда Ваня, срывающимся голосом, рассказал о звонке из дома престарелых мужчина с военной выправкой внимательно на него посмотрел.
-Вот с этого и надо было начинать. Что ж мы здесь, по-твоему, нелюди что ли?
Начальник рывком открыл ящик стола и, вытащив из него чистый бланк, начал на нем писать.
Через пять минут Ваня уже выскакивал из его кабинета, крепко сжимая этот бланк.
"Только бы успеть! Только успеть!" - как заклинание повторял про себя парень. "Бабушка, дождись меня, я еду!"
Хоронили Клавдию Петровну в родной деревне. Перевозкой тела и организацией похорон занимался Иван.
День выдался промозглым, дождливым. Небо затянуло мрачными тучами с самого утра. Дождь лил и лил, казалось, не желая останавливаться совсем.
-Само небо плачет по Клавушке, - бормотала соседка, стоя в тесной кучке деревенских жителей.
Деревенский пришли все, несмотря на ненастную погоду. Клавдию Петровну здесь уважали и любили.
Ваня стоял прямой, как натянутая струна, с непокрытой головой. С коротких волос стекали ручейки, смешиваясь со слезами. Парень оглушенно наблюдал, как оббитый красным бархатом гроб опускается в сырую черную яму. Рядом, крепко прижавшись и держа Ваню за руку, стояла Таня. Она рыдала в голос, как и многие деревенские.
И только Наталья не смогла выдавить из себя ни слезинки, стоя абсолютно одна, отдельно от всех. Она куталась в промокший плащ и, с раздражением, выглядывала из под зонта, на оплакивающее Клавдию Петровну небо.
Деревенские косились на женщину с неприязнью, а взгляд сына так и вовсе, обжигал ненавистью.Наташа чувствовала себя неуютно под косыми взглядами и желала только одного, чтобы это все побыстрее закончилось. Лучше бы было ей не приезжать совсем, но это было бы неприлично.
Ни один человек из местных не тронулся с места до самого конца. И только когда последний венок был возложен на земляной холмик, люди стали медленно расходится. Они брели тихонько переговариваясь, вспоминая усопшую добрыми словами.
Иван, поддерживаемый Таней, уходил последним. Девушка поглаживала его по мокрому рукаву и повторяла:
-Ничего, ничего, Ваня. Бабушка отмучалась, ей сейчас хорошо. Хорошо, что ты успел попрощаться.
Да, Ваня успел! Вернее бабушка, благодаря чему-то непонятному, что поддерживало её все эти годы, смогла дождаться внука. Она смогла дождаться, чтобы последним, что она увидела, стало любимое лицо. А Ваня успел сказать бабушке слова благодарности, за то, что она у него была. Она подарила ему счастливые годы жизни. И то, что только благодаря ей он не пил и наркоманил, в каком-нибудь интернате.
-Я люблю тебя, бабушка. Ты смогла поменять мое отношение к жизни. Я ведь был трудным подростком, а ты это изменила.
-Не был ты никогда трудным подростком, - тяжело дыша шептала Клавдия Петровна. - Это твоя мать трудная, и это моя вина. А ты всегда был хорошим, добрым, озорным мальчишкой. Я не о чем не жалею. Я прожила и так довольно длинную жизнь. Жалко только, что вашей свадьбы с Таней не дождалась. Она хорошая девочка, береги её.
Бабушка умерла тихо, во сне. А Ваня ещё долго не мог отпустить её холодеющую руку.
Вернувшись с кладбищам в бабушкин дом, где все напоминало о родном человеке, где прошли самые лучшие годы его жизни, Иван наткнулся там на маму. По всей видимости, она ждала его.
-Ваня, - стараясь говорить уверенно, обратилась к сыну Наталья, - я хотела с тобой поговорить. Ты когда отслужишь, куда вернешься, в этот дом?
-Вот что тебя волнует, мама! Дом! Вернусь ли я к вам? Я тоже хотел с тобой поговорить, но о другом. Как ты посмела отправить бабушку в дом престарелых?
-А что мне оставалось делать? Сиделка работала только до шести вечера, а я иногда задерживалась на работе дольше. У меня просто физически не было сил вставать к ней ночами. Мы с Артуром решили, что в специальном месте маме будет лучше.
-Вы с Артуром решили?!! - закричал Ваня.
Татьяна, ушедшая в другую комнату, чтобы не мешать разговору матери с сыном быстро вернулась назад и, успокоительным жестом, взяла парня за руку. Но, Иван продолжал кричать:
-Значит вы так решили?!! А вы были в этой богадельне сами? Вы хоть поняли, куда вы сунули бабушку? Видели, какие там условия? Единственный нормальный человек, который там был, это санитарка. Остальной персонал грубый и бесчувственный. Там стоит невыносимая вонь. Уход за лежачими осуществляется из рук вон плохо. Мне до слез горько, что бабушка провела свои последние дни в таких условиях. Она этого не заслужила!
-Какая ей разница, - огрызнулась Наташа. - Она же все равно лежачая была.
-Разница, говоришь? Огромная разница! Может быть, в домашних условиях бабушка прожила бы подольше. И возможно, дождалась бы меня из армии. Я бы её забрал, ни минуты бы не оставил у вас. Ты... Ты... - Ваня хватал ртом воздух, сдерживая рыдания. - Раньше я пытался тебя оправдывать, думал это Артур тебя с пути сбивает. Сейчас я уже так не думаю. Не знаю, кто из вас хуже, ты или твой муж! Для него мы с бабушкой всегда были чужими людьми и вел он себя соответственно, а вот ты... Тебе же бабушка была не чужой... Я многое тебе прощал, мама. Прощал нелюбовь ко мне, необоснованные обвинения, простил даже, когда ты от меня отказалась. Но вот бабушку я простить тебе не смогу. Слышишь? Я никогда не прощу тебя за бабушку. А что ты вообще здесь делаешь? В доме человека, которого предала! Убирайся отсюда! Ты не имеешь права здесь находиться.
-Ваня, ты чего? - взвыла Наталья. - Куда же я сейчас поеду? На ночь глядя, в такую погоду. Я же до города до утра не доберусь. Я думала тут переночевать.
-Даже и не думай! Уходи, я сказал!
Иван сделал шаг по направлению к матери с таким бешенным блеском в глазах, что женщина испугалась. Нет, она знала, что сын не поднимет на неё руку, но эта ненависть сверкающая во взгляде!!!
Ни слова больше не говоря Наташа выскочила из дома, под все ещё не прекратившийся дождь. Вспомнила, что забыла зонт, но возвращаться за ним не стала. Кое-как прикрывая голову ладонями она добежала до машины, по колено обрызгавшись грязью.
Захлопнув за собой дверцу автомобиля Наталья достала из бардачка салфетки и принялась вытирать мокрое лицо. Со злостью посмотрела на окошки дома и прошипела:
-Что-то ты раскомандывался, сынок! А дом то этот не твой. По наследству он перейдет ко мне, как к дочери. После армии тебе совсем некуда будет вернуться. Вот тогда то мы и посмотрим, как ты запоешь!