Первый раз я сварила манную кашу лет в 6. Папа болел, а маме надо было куда-то уехать, она мне всё рассказала, как варить на керосинке, каша у меня получилась комками, папа всё-таки её съел. Потом он не раз говорил маме, чтобы она учила меня готовить, но ей или было жалко меня, или легче было самой всё сделать. Так на этой каше и закончилась моя поварская карьера. Это потом оказалось для меня камнем преткновения.
Папа был независимым в суждениях, поэтому меня каждый год стригли наголо, чтобы были хорошие волосы, а они так и остались жиденькими, зря я мучилась, летом, когда все ходили в трусиках, на мне было трико с резинками, чтобы грязь не попала, куда не надо, и обязательно панамка на голове. Я не роптала. Да и не понимала ещё ничего, мне казалось, что так и надо.
Папа гордился тем, что я брала в руки лягушек, мама рассказывала, как храбро я шла на укол, говоря "надо, значит надо", радовались, что я расту не "кисейной барышней", что буду готова к этой такой непростой жизни. Папа делал мне коробочку из прозрачной фольги, соединенной скрепками (голь на выдумки хитра), сажал туда какое-нибудь насекомое, и я играла с ним. Такие были игрушки: лягушки да жучки. Правда, мама всё-таки купила мне, несмотря на папины возражения, куклу, большую, говорящую.