Кто ж из нас, позднесоветских, не был многократно улакомлен кадрами фильма "Морозко". Актёры из этой волшебной картины были узнаваемы и любимы. А в обаятельного исполнителя роли Иванушки были влюблены миллионы девушек. И что говорить, в одной из лучших сказочных экранизаций, главный герой был действительно сказочно хорош. Голубоглаз да белёс. Красавец писанный. И как жаль, что неласково после судьба отнеслась к нашему киношному Иванушке, Эдуарду Изотову.
С детства Эдуард мечтал стать артистом, и смог с первой попытки поступить во ВГИК. Учился на курсе у нашего "Чкалова" - Владимира Белокурова, и по окончании сразу стал играть главные роли в кино: "В степной глуши", "Сильнее урагана", "Первые испытания". Последняя картина, экранизация произведения Я. Коласа, двухсерийная эпопея, шедшая большим прокатом по кинотеатрам страны, принесла молодому актёру большую популярность.
И остаётся только удивляться прозорливости А. Роу, который в Эдуарде Изотове, красавце-герое современной масти, разглядел дремлющего Иванушку. А ведь актёру уж и годочков-то было под тридцать. Наталья Седых, рукодельница Настенька, была совсем юная девушка на его фоне. Но пара получилась отличная. Склеилась любовь на экране.
После такого резвого старта в кино казалось что у Эдуарда Константиновича роли косяком пойдут. Оно конечно, актёра не забывали, снимали потихоньку. Только годы бежали, а каких-то значимых, ярких ролей не рождалось. По старой памяти Александр Роу снял его в "Огонь, вода и медные трубы", но уже не в главной роли, а в маленькой роли гармониста. В "Мимино" актёр запомнился ролью лётчика. В "Семнадцать мгновений весны" Эдуард Изотов сыграл адъютанта Гитлера. На нём вообще любая форма смотрелась изумительно. Последней значимой ролью была у актёра роль начальника в "Исполнении желаний" в 1983 году.
Актёр много работал на дубляже западных картин, был занят в спектаклях Театра Киноактёра.
Вот так и пробежали его двадцать пять экранных лет, пока не случилась с ним история надломившая его. Прожив четверть века с актрисой Ингой Будкевич, вырастив красавицу дочь Веронику, актёр начал строить новую семью с Ириной Ладыженской, монтажёром "Фитиля".
Супруги налаживали быт, строили дачу в Подмосковье. Когда пришло время рассчитаться с рабочими, то выяснилось, что денег не хватает. У Эдуарда Константиновича была в заначке тысяча долларов. И понесла его нелёгкая пойти менять валюту у спекулянтов. Да ещё не один поехал, а с женой. Вот так их и повязали сотрудники ОБХСС у кафе "Лира", на месте которого теперь стоит самый знаменитый "Макдональдс".
Тогда минимальный срок за валютные махинации был три года. Да, ещё антроповское время было суровой борьбы с нетрудовыми доходами. Вот супругам по три года и дали. И уж как за них бились знаменитые их друзья, многие из которых были звёзды нашего экрана, сколько писем писали в разные инстанции. Бесполезно. Единственно - скостили им по пол-года.
Ирина Ладыженская оказалась женщиной крепкой. Она перенесла свой срок достойно. Иванушку же нашего, Эдуарда Константиновича, тюрьма надломила совершенно. Гордый, статный, холеный красавец мгновенно переменился. Женщины его холили и лелеяли, друзья любили, а тут он оказался в обстановке, для него непереносимой, и каждый день на зоне для него был тяжелейшим испытанием.
Выйдя из тюрьмы Эдуард Константинович продолжил работать, даже сумел сняться в паре кинофильмов, но в 90-е годы актёр больше лечился чем играл. Два инсульта подряд и последующие операции поставили крест на его карьере. Он стал терять память и не помнил текст. Актёру тогда едва перевалило за 60 лет.
Болезнь продолжала прогрессировать, Эдуард Константинович больше не мог самостоятельно ходить, говорил с трудом, периодически терял память, даже не узнавал самых близких людей. Хотя все женщины его регулярно навещали. Последние шесть месяцев своей жизни Изотов провел не дома, его поместили в закрытый психоневрологический пансионат.
Совсем ещё в не преклонном возрасте, в 66 лет, актёр оставил этот мир. Эдуард Константинович и в жизни был немножко тем самым Иванушкой из сказки. Честный, бесхитростный и прямой.
После его ухода, Инга Будкевич сказала: "Он так ярко начал, а потом так жестоко расплатился… Вспыхнул и сгорел, как спичка. В ужасе и безумии заканчивал он свои дни. Я смотрела на него на похоронах - в гробу лежал чужой человек. Душа из него ушла задолго до смерти… Я бы даже сказала так: там лежал не человек, а сгусток муки. Сплошное страдание. И я подумала: Слава тебе, Господи, он отмучился".
