Свекровь позвонила в домофон в семь часов утра. Сердце ушло в пятки. Неужели мой милый что-то сотворил с собой? Он всю прошлую неделю терроризировал меня самоуbийством, требуя денег.
Я всего четыре раза в своей жизни пересекалась с этой женщиной. Первый – когда будущий муж привёл знакомиться с мамой, второй – когда принесли ей приглашение на свадьбу, третий – на самой свадьбе. Ещё один раз на Новый год.
Это был наш первый совместный праздник, который и определил мои взаимоотношения со свекровью. Мы явились к Екатерине Васильевне около одиннадцати с корзиной фруктов, закусками, сладостями, шампанским и подарками для всей честной компании.
Всё семейство было в сборе – она сама, дочь с зятем и детьми, сестра с мужем, племянница со своим молодым человеком. Я чертыхнулась про себя. Насчёт приятеля племянницы муж не предупредил.
Женская половина компании ещё сервировала стол, мужская – сидела перед телевизором в ожидании приглашения к трапезе. Я не вписалась ни туда, ни туда. Присела в кресло и задремала.
День выдался сумасшедший. С утра не вышел на работу водитель. Не зря же говорят: «Кто празднику рад – накануне пьян». Вот он и радовался. А у меня доставка цветов и подарков по минутам расписана. Срывать нельзя, репутация пострадает.
Где найти водителя тридцать первого декабря? Попросила мужа выручить, но он отказался. Пришлось садиться за руль самой. Крестника Саньку прихватила, чтобы по этажам бегал. На пару с ним едва управились.
Заплатила мальчишке с каждой доставки. До квартиры проводила на всякий случай – деньги он получил приличные. Расцеловалась с кумой Ленкой и бегом домой.
Пока собиралась-одевалась, муж изгунделся:
– Опоздаем, мама ругаться будет!
А мне идти никуда не хотелось. До подушки бы, и плевать на праздник. Видимо, мало я за день накаталась, к свекрови поехали на моём автомобиле.
– За стол! – кто-то стучал у меня над ухом металлическим предметом по стеклу.
Я с трудом разлепила глаза. Все собравшиеся пялились на меня как на мартышку в зоопарке. «Но это были ещё цветочки», – пел когда-то Владимир Семёнович. В отличие от героя песни Высоцкого, я помнила, как дошла до точки. Точки кипения.
Едва все расселись, свекровь произнесла тост:
– Обычно за этим столом мы собираемся семьёй. Но сегодня среди нас есть чужие, – она в упор смотрела на меня, – те, кто, пренебрегая законами семейного праздника, не соизволил принять участие в подготовке к нему, мотаясь целый день непонятно где. Так выпьем, провожая старый год, за то, чтобы чужие за этот стол не садились.
Муж, вместе со всеми, потянулся к маме чокаться. Я бокал не подняла. Десять лет в бизнесе научили жёстко держать удар. Пока присутствующие подносили рюмки и бокалы ко рту, вскочила и дала отпор:
– Может быть, у вас не принято зарабатывать деньги, но я обеспечиваю себя сама. И ставить под удар репутацию, ради того, чтобы толкаться задницами на кухне, не могу и не буду. Если вы считаете, что я чужая, пируйте без меня.
В тот момент я радовалась, что поехала на своей машине. Под бой курантов ввалилась к Ленке. Муж остался у свекрови. Он даже не сделал попытки осадить маму или остановить меня.
Мы, конечно, с мужем помирились, но осадок остался. А со свекровью с тех пор наши дорожки не пересекались.
Екатерина Васильевна по-хозяйски прошла в квартиру. На лице – полная безмятежность. Сердце вернулось на место.
– Мой сын больше не может с тобой жить! – сообщила она.
– А что же он сам не сказал мне об этом?
– Ты заблокировала его номер.
– Ну, да. Мне надо работать, а не выслушивать истерики.
– В этом ты вся. Неужели трудно было оплатить его кредит?
– А почему я должна это делать? Я была против покупки машины. Он не зарабатывает столько, чтобы позволить себе такую тачку. Вы выступили поручителем. Вот и расхлёбывайте теперь.
– Тебе придётся освободить квартиру. Я выставлю её на продажу. Закроем кредит. Свою половину денег получишь по факту.
Это становилось уже интересным. Она собиралась продавать то, что принадлежало мне ещё до брака.
– Вещи пока можешь вывести к нам в гараж, – милостиво разрешила свекровь.
– Позвольте узнать, кто принял такое решение?
– Я! – гордо сообщила Екатерина Великая. – Думаешь, ты одна умная? Есть и поумнее, и поопытнее тебя! Можешь отдать мне половину стоимости жилья и оставаться здесь.
Я только рассмеялась на такую неслыханную щедрость.
– Хорошо, я вывезу вещи вашего сына в гараж.
– Ты готова заплатить? – в её глазах вспыхнули искорки. – Оценивать будем по рыночной стоимости.
– Нет, я подаю на развод. И остаюсь жить в своей квартире. А ваш сын пусть живёт у вас, или в гараже, вместе с вещами.
– Мой сын имеет право эту жилплощадь, – завизжала свекровь.
– Эта квартира куплена задолго до брака. Вам документы показать? – Я поняла, что на слово она не поверит.
– Как же это? – спрашивала Екатерина Васильевна, крутя в руках купчую шестилетней давности. – А Гена сказал, что купили…
Со свекрови мигом слетела спесь. Передо мной стояла маленькая растерянная женщина. Мне даже стало жалко её.
– А однокомнатная… – голос дрожал, не закончив предложение, она расплакалась.
– Я там жила. Мне одной хватало. Эту сдавала. Попросила квартирантов съехать ещё до нашей свадьбы, отремонтировала, и перебрались сюда.
– Гена сказал, что ту продали, добавили со свадебных и эту купили, – всхлипывала Екатерина Васильевна.
– Разве не вам на операцию он отдал то, что нам подарили?
– Какую операцию? – встрепенулась свекровь.
– Он толком не объяснил. Сказал, что в наших женских делах не разбирается. Ещё до того нового года, – я выделила голосом слово «того».
– Вот он прохвост, – разразилась бранью свекровь.
Наверное, теперь и я выглядела так, как мама мужа чуть раньше. Развести меня на деньги, это надо суметь! Слёзы – непозволительная роскошь. Но очень хотелось разреветься.
– Он специально накрутил меня против тебя, чтобы мы не общались. Иначе бы давно всё наружу вылезло. – Свекровь на глазах из жалкой и растерянной тётеньки, превратилась в разъярённую львицу. – Пришибу сынулю! И сколько он отдал мне?
Я назвала сумму. Она схватилась за голову, подорвалась, побежала к дверям. Я не могла себе позволить отпустить её в таком состоянии, вернула, усадила на кухне, напоила чаем.
– Ты прости меня, я не со зла тогда с тобой так. И за сегодняшнее извини.
Она обняла меня на прощание:
– Я тебя пойму, если ты с ним разведёшься.
***
С бывшей свекровью мы дружим. Её сынок нашёл последнее пристанище под плитой с надписью: «Ты сам выбрал этот путь» через три года после нашего развода. Игроком оказался. Вот жизнь и проиграл.
#рассказы натальи литвишко #рассказы о жизни и любви #жизнь #любовь #отношения #муж #свекровь