Так ты уже…, – начала Антонина, но Таня быстро перебила ее:
– Об этом потом, поговорим теперь о его прописке. Вероятно Костя прописан в той квартире. Но он будет жить в квартире Клавдии Кузьминичны, ведь она на него давно уже завещание написала, и учиться он будет там же рядом. Значит его надо срочно прописать в бабушкиной квартире. Вы выясните этот вопрос, здесь, скорее всего, тоже понадобится доверенность, думаю, что заверенная.
– И надо, как можно быстрее, закончить с оформлением всех бумаг, возможно вылезут и еще какие-то бюрократические проблемы. Так что будьте готовы и их решать. Но если все же Александр откажется, то я буду подключать всех своих знакомых и знакомых моих знакомых, чтобы избежать Центра содействия, ведь до первого сентября надо все сделать.
Наконец, им принесли заказ. Костя с любопытством смотрел, как ловко официантка расставляла им еду на столе. А потом во все глаза смотрел на них обеих и очень старался делать так же. Когда они доели бифштекс, который Таня предварительно разрезала ему на кусочки, он положил вилку на тарелку и сказал:
– Спасибо, я уже наелся.
– Ты пока сок пей, мы ещё долго будем разговаривать, – говорила Таня, наливая ему сок, – все основные вопросы с бабой Тоней мы решили, теперь можешь задавать нам свои. И у нас будет содержательная беседа, ведь не можем же мы все сидеть молча, в кафе ходят не только чтобы поесть, но и пообщаться.
– Мам, а что нам еще принесут? – с любопытством спросил мальчик.
– Пиццу. Помнишь, я как-то покупала.
– Да, было вкусно, только вот мясо бабушке не подойдет, и пицца тоже. Что же мы ей понесем?
– Так мы закажем сейчас люля-кебаб, это как раз для нее. Ну и десерт еще один.
– Нет десерт не надо, я не буду свой, только мороженое, – сказала Антонина.
– А почему вы не хотите? Он что, невкусный ?
– Нет, дружок, просто я худею.
Костя промолчал, но было видно, что он ничего не понял из ее объяснений.
– Он очень вкусный и сладкий, и нашей бабушке, и тебе очень понравится, – объяснила Татьяна.
Вскоре принесли пиццу, а она заказала еду для бабушки, добавив туда еще и отварную форель. Между пиццей и десертом Костя рассказывал им стихи, а еще пел тихонько песенку, которую исполнял на выпускном утреннике, досчитал до двадцати, заслужив похвалу бабы Тони. Затем был десерт, и он опять смотрел на женщин, следуя всему, что они делали. И, наконец, принесли мороженое, зелёное. Костя был на седьмом небе от удовольствия.
Прошло две недели, Саша сделал доверенность на Таню, и она оформила мальчика в школу, Антонина и Михаил, повозмущались, выгребли грязь из квартиры, где жила Люська. Наступил день, когда Антонина с Павлом Анатольевичем должны были вести Сашу к психотерапевту. Волновались все, а Таня хотела чтобы у психотерапевта выяснили вопрос о том, надо ли Саше показать Костю. Они с бабушкой решили не говорить пока Косте об отце, ведь все так призрачно.
– Неизвестно, как Саша дальше себя поведет, – думала Татьяна, – да он умный образованный, но какие тараканы в его умной голове проживают он, наверное, и сам не знает, – думала Таня.
Павел Анатольевич сам позвонил Татьяне:
– Ну что тебе сказать, с одного раза не разберешься. Но то, что он "сломался", как мы с тобой говорили, моему другу было ясно после первых же слов беседы: он не уверен в себе, растерян. Он запутался в своих проблемах, и это не просто вредность характера, это его неумение вернуть разрушенную в его сознании точку опоры.
– А про Костю? – волновалась Таня, ведь для нее это был главный вопрос.
– Он сказал, что они – семья, и должны вести себя, как отец с сыном. То есть общаться. А ещё лучше жить где-то рядом или вместе.
– В это же время Александр говорил Антонине:
– Позвони этой Тане, пусть привезёт Костю.
– Я?
– Ну да, у меня же ее телефона нет, – ответил он, пряча глаза.
– Я тебе его продиктую, записывай.
– Но…
– Никаких “но”, у меня свои дела, у нас с Пашей встреча.
– Что?
– Ничего, мы сегодня с ним идем мы в ресторан.
Саша во все глаза смотрел на тетю Тоню и внутри у него единым клубком перепутались все чувства и эмоции: замешательство, растерянность, стыд, досада, зависть, а среди них ничего положительного. А ему сейчас, как никогда, была нужна уверенность.
Он позвонил Татьяне только через полчаса, когда счастливая Антонина, наконец, выбежала из калитки перед носом растерянного Фильки.
– Здравствуйте, Татьяна, мне бы хотелось увидеться с вами и сыном, можно?
– Конечно, я буду свободна после шести, мы приедем в семь, начале восьмого.
– Спасибо, калитка у нас всегда открыта, я буду во дворе, – его голос звучал тихо и неуверенно.
А Таня пыталась представить его, беспомощно сидящего в инвалидном кресле, и что-то похожее на жалость шевельнулось в ней:
– Нет, нет, жалеть его нельзя, – и стала думать какой ему сделать подарок.
У нее появилась идея. Подойдя к столику Кости, где лежала целая стопочка его рисунков, Татьяна сложила их в пластиковую папку для документов и положила себе в сумку.
– Костя, мы едем в гости, далеко, на автобусе. А в доме, куда мы едем, есть пес и зовут его Филька, он такой славный.
– Ой, как здорово, – обрадовался мальчик.
– Сейчас пойдем к бабушке, я тебя с ней сфотографирую.
– А с собачкой можно сфотографироваться?
– Да, и не только с собачкой, – с тревогой сказала она, подумав, что там, в Вязниках, что-то может пойти и не так, как они с Антониной хотели.
В автобусе Костя зачарованно смотрел по сторонам, а в Вязниках с удивлением разглядывал аккуратные частные домики, утопающие зелени. Они подошли к калитке и Таня, приоткрыв ее, сказала:
– Ты Фильку не бойся. Он добрый, видишь, он даже не хочет на нас лаять. Они зашли а тот, легкий на помине, не спеша подбежал к ним, держа в пасти мячик, и тут же, бросив его, перевернулся на спину, безоглядно доверяя Тане.
– Видишь, как он просит внимания к себе.
– Как?
– Хочет, чтобы его погладили. Посмотри на его хвостик, как он им вертит туда-сюда, это у собак означает радость.
Из-за дома выехал на коляске Саша, он смотрел на них и никак не мог понять почему это раздражает его. Глядя, как они сидят над довольным Филькой, он завидовал и ей, и сыну, и даже Фильке, и из-за этой зависти он свистнул, Филька тут же отреагировал, примчавшись к нему. Таня поднялась, а Костя, развернувшись, глядел, как убегает пес. И вдруг он увидел Сашу. Что-то далекое, смутно-знакомое показалось мальчику в этом сидящем на странном кресле мужчине.
Он ухватил Таню за руки и они неотвратимо двигались в ту сторону, где сидел мужчина. А у Кости где-то внутри возникал страх. И тут он его вспомнил и громко, с надрывом, крикнул:
– Мама, ты меня ему оставишь?
И у Тани сжалось сердце:
– Нет, я уже не смогу отдать ему Костю, – но она растерянно ответила мальчику:
– Я еще не знаю, а ты его узнал?
–Да, это папа.
Они подходили к Саше медленно, нерешительно. И оба посмотрели на Сашу глазами жертвы обреченной на заклание. Саша смотрел на них и думал:
– Она за один месяц создала себе семью, и им в ней хорошо, а тут вдруг я со своими правами на мальчика.
И он сейчас, как никогда раньше, ощутил свою полную беспомощность. И к нему вдруг пришло решение:
– Я оставлю все как есть, как сейчас, Костя так и будет моим сыном, но жить мой сын будет с той, которую он уже называет мамой. Пусть они так и живут втроем а я буду неофициально платить алименты, правда, выходит, что деньгами отца и тётки, значит и здесь я не состоятелен.
Костя подходил к нему и вспоминал, как когда-то, очень-очень давно он видел его, вспоминал, как он подкидывал его вверх и смеялся.
– Так почему сейчас он так хмуро на меня смотрит, он же папа, он должен улыбаться.
В голове мальчика уже сложился образ того прежнего папы, который когда-то или стоял или сидел перед ним на корточках.
– Может это не он, а его брат, вот в садике у нас два одинаковых брата, Глеб и Денис.
Он хотел поздороваться, но вдруг неуверенно спросил:
– Ты же мой папа?
И после этих слов Александр глянул на Татьяну и закрыл лицо руками:
– Дурак, какой же я дурак.
Мои благодарные читатели, пишите о своих впечатлениях от прочитанного, ставьте лайки и не забывайте подписываться. Здоровья вам!
Буду рада, если вас заинтересуют и другие мои рассказы:
Просто мама