Я весь превратился в слух. Гадалка продолжила:
- Как ты этого продотрядовца остановишь – твоё дело: может, убьёшь, может, какую другую каверзу придумаешь, но цель у тебя одна – не пустить его в село.
Мне стало как-то не по себе от её слов – так просто она говорила о жизни и смерти человека. Но на кону стояло самое дорогое для меня – счастье и спокойствие моей Маруси, поэтому я сидел, молчал и внимал каждому её слову. Вдруг вопрос родился в моей голове, и я на полном серьёзе спросил:
- Это ладно, там разберусь. Только как мне его узнать, красноармейца этого из продотряда?
- А я тебе его сейчас покажу! – спокойным тоном сказала ворожея.
Она опять произнесла это так обыденно, так запросто, что я на секунду усомнился в правдивости её рассказа. Но она в одно мгновение развеяла все мои сомнения, подозвав к своему «рабочему» столу лёгким кивком головы.
Я послушно подошёл. На столе стояла какая-то бадейка с водой. Вода была кристально чистой ровно до того момента, как колдунья не бросила в нее пучок какой-то сухой травы. Второй такой же пучок она тут же подожгла от горевшей на столе свечи и стала этим дымом окуривать бадейку с водой. От пряного запаха этой неизвестной мне сухой травы у меня закружилась голова, веки отяжелели, и мне захотелось присесть и уснуть.
- Не спи! - приказала она тихим голосом, но с волевой интонацией. – Смотри внимательно. Его лицо покажется в воде ровно на две секунды и исчезнет. Тебе надо не просто его рассмотреть, тебе надо его запомнить, чтобы там, в прошлом, куда ты вскоре должен отправиться, ты нашёл бы его и остановил. Я щёлкну пальцами и скажу «раз» - ты увидишь его в воде, щёлкну пальцами и скажу «два» - изображение станет отчётливее, на «три» всё исчезнет. Понял?
- Понял, - ответил я.
Больше никаких указаний и напутствий она мне не давала. Не медля ни минуты, она щёлкнула пальцами первый раз. В воде показался размытый лик человека. Он был виден неотчётливо, но настолько явственно, что казалось, что это фотография, как осенний лист упавшая на поверхность воды и качавшаяся на волнах, как маленький бумажный кораблик. Разглядеть лицо в первый момент было невозможно.
Она сказала «два», щёлкнув пальцами ещё раз, и я уже абсолютно чётко видел человека, убившего моего брата.
Это был молодой безусый паренёк лет двадцати, не больше, совсем юнец. Светловолосый, с белёсыми, почти незаметными бровями и такими же бесцветными ресницами. Простой русский паренек, каких тысячи на просторах нашей родины. За ту секунду, что я смотрел на его портрет, мне удалось заметить только одну особенность этого человека, точнее даже сказать, изъян – рассечённую шашкой правую бровь. Других примет, по которым я мог бы его наверняка опознать, не было.
Колдунья сказала «три», вновь щёлкнув пальцами, и всё вмиг исчезло.
Во время того обряда всё было так, как она и предупреждала до него, поэтому я не мог не верить тому, что творилось сейчас вокруг меня. Хотя если бы ещё вчера мне кто-нибудь сказал, что я пойду в дом к гадалке, я бы рассмеялся ему в лицо. А если бы сказал, что я буду пытаться проникнуть в прошлое, то ещё бы и плюнул в это самое лицо.
Но я поверил, поверил всему увиденному лично и всему сказанному ворожеей до этого. Сейчас меня интересовало только одно, и я не замедлил спросить об этом моего тайного проводника в прошлое:
- А как мне попасть в это самое прошлое?
- Тебе не просто надо попасть в прошлое, а именно в это день и в это место. С местом не ошибёшься, а вот со временем можешь переборщить. И тогда все твои потуги будут напрасны.
- Ну, что мне делать надо, научите! Как? Где?
- Слушай и запоминай! Над входом в Дом культуры железнодорожников есть часы. Ты их точно видел. Огромный циферблат во весь второй этаж и стрелки с облезлой от времени позолотой. Так вот, тебе надо найти возможность забраться во внутрь механизма этих часов. Он расположен в отдельной комнате на втором этаже Дома культуры. Проникнуть туда и перевести стрелки назад ровно на три с половиной оборота: ни больше, ни меньше, я всё просчитала. Там есть специальный рычажок. Как только ты сделаешь это, за огромной шестерёнкой увидишь маленькую узкую дверцу, в которую только боком протиснуться можно. Смело открывай и шагай туда.
Знай, если ошибёшься с количеством оборотов – «пролетишь» мимо или «не долетишь» по времени. Тогда придётся возвращаться и начинать всё по новой.
- А как мне вернуться потом из этого прошлого?
- Резонный вопрос умного человека! – искренне, как мне показалось, восхитилась мной ворожея. И дальнейшими своими расспросами и объяснениями очень удивила меня. – Помнишь лесок сосновый за вашим селом?
- Какой лесок? Это тот, куда по запруде пройти надо?
-Да!
- Конечно, помню. Всё детство за маслятами да свинухами туда ходили с братьями.
- А помнишь колодец в этом лесу?
- Помню. Устанешь, бывало, на «тихой» охоте, к нему напиться да умыться подходишь, - я отвечал на все её вопросы, как заворожённый, искренне удивляясь, откуда она знает малейшие подробности нашей прошлой деревенской жизни. - А что?
– Так вот, как только дело своё сделаешь, сразу в этот лесок беги. И в колодец этот прыгай.
Она увидела в моих глазах недоверие и страх и успокоила меня:
- Не бойся, не утонешь. Этот колодец – временной портал? – сказала она.
- Что? - переспросил я.
- Вход в прошлое и выход в настоящее, - объяснила колдунья, но мозг мой не мог всё это воспринимать ясно и без недоверия, хотя причин сомневаться в её правдивости у меня больше абсолютно не было.
Она замолчала, дав мне последние напутствия и предупредив об опасностях. Я тоже молчал какое-то время, пытаясь ещё раз закрепить в памяти теоретические знания моего будущего путешествия. Прокручивая в голове все её слова, я всё равно до конца не осознавал, как все мои действия будут выглядеть в реальной жизни, а не в теории.
Я, весь в своих мыслях, шагнул к выходу и услышал её голос, словно выстрел, прозвучавший мне в спину:
- И запомни: у тебя есть только завтрашние сутки, чтобы попасть в прошлое и вернуться из него, продлив свой род. Не успеешь за сутки, навсегда там останешься.
Дед замолчал. А я не понимал: его рассказ - это правда или вымысел, поэтому начал с недоверием:
- Дедунь! А что это сейчас было?
- Что? – не понял дед.
- Ну, вот этот твой рассказ. Извини, но это бред какой-то! – искренне недоумевал я, не веря дедову рассказу, но боясь его обидеть своим недоверием.
Дед ничего не ответил, а лишь от беспомощности и усталости от воспоминаний опустил голову.
Я не знал, как исправить ситуацию и, сделав вид, что поверил во все эти россказни, спросил:
- Ну, и что? Нашел ты этого красноармейца со шрамом над правой бровью?
- Нашёл, - спокойно ответил старик.