Путь в Тбилиси и Грузию со стороны России возможен только через Владикавказ. Поиск фирм-перевозчиков осуществляющих маршрут Владикавказ-Тбилиси занял у меня достаточно много времени и об этом я расскажу позже.
Ещё на этапе планирования маршрута я решил, что непременно посещу город Беслан, что в двадцати километрах от столицы Алании.
Тем более, что это была предпоследняя станция перед Владикавказом. Мое намерение также одобрила сотрудница фирмы-перевозчика Милена: отсюда меня легче было забрать водителю автобуса. Так что Беслан был удобен во всех смыслах.
В Беслане я хотел увидеть своими глазами только одно место: школу номер 1. Когда я сказал об этом Милене она даже растерялась и сказала, что я первый клиент, который захотел посетить трагическое место.
Пишу я это не для того, чтобы похвалиться, или выставить себя в более выгодном свете. Беслан для меня, как и для многих людей в стране - слово, увы, нарицательное и к городу отношения почти не имеющие, а ведь лучше бы имело!
Под словом «Беслан» люди имеют в виду одно - страшный теракт сентября 2004 года, который прочно врос в народную память страны, вероятно, навсегда. Лучше бы я ничего не знал о Беслане!
Проезжая мимо столь знаменитого, печального места я не мог не посетить его и не почтить память погибших…
А за окном поезда было все интереснее: уже начинались предгорья Кавказа, которые были для меня совершенно новым пейзажем.
В полдень я готовился к выходу на вокзале Беслана. Когда поезд остановился матушка с боковой полки попросила меня снять ее чемодан:
—Ваня обгорел и не может снять чемодан - у него болят плечи. Помогите пожалуйста!
Ваня был в раза два шире и здоровее меня, но чемодан он снять не мог. Просьбу мамы адресованную мне он как будто не слышал: был поглощён телефоном и сложил губы бантиком, как грудной ребёнок. Картина была странной, но чемодан я все таки снял, хотя он был настолько тяжёл что я чуть не уронил его на голову матушки разумно страхующей снизу. Ваня ни на секунду не отвлекся и не выказал и малейшего желания помочь или хотя бы изобразить помощь. Как бы они доставили чемодан без меня одному богу известно - вагон под конец пути был почти пустой. Я попрощался и пожелав счастливого пути выскочил на раскалённую улицу.
Девушка проводница уже была переодета в гражданскую одежду и счастливо улыбалась: ее рейс подходил к концу. Впереди были желанные выходные.
В Беслане сошло не так много людей и почти все они сразу были расхватаны пронырливыми южными таксистами. Я же отвергнув назойливые предложения остался ждать своего автобуса. Привокзальная площадь тихого южного города опустела и я остался один наедине с двумя ослами, жующими сорную траву около вокзального забора.
Как к чужаку пока никаких претензий они мне не показывали, хотя и косились в мою сторону. Потом один из них - более весёлого, кажется, нрава, стал робко подходить ко мне.
Милена между тем перестала брать трубку и зерно сомнения понемногу стало взрастать во мне. Было не так жалко потерять 500 рублей аванса, сколько разочароваться в своём первом знакомстве на Кавказе. Первым после ослов разумеется!
На перроне стоял мой поезд (остановка здесь была достаточно длительная) и я уже думал: не сесть ли мне обратно пока не поздно?
Время шло. Я смотрел на добрых ослов - они на меня. Между нами кажется начала завязываться дружба. Одного из своих новых друзей я похлопал по спине и сорвал хорошей спелой травы. Осел мотнул головой в знак благодарности и я понял, что никуда из Беслана не уеду и не поменяю планы.
Садиться обратно в душный поезд не было никакого желания. А Милена? А автобус? Да бог с ними! Где я не пропадал?! Я был уверен, что найду выход - до самолета в следующую точку (она пока останется в секрете, дорогой читатель) из аэропорта Тбилиси у меня было ещё целых два дня. Как-нибудь да доберусь!
Серо-белый осел снова стал кивать мне в знак одобрения (или это уже казалось от нажарившего мою голову солнца).
Пора было идти дальше, но за эти двадцать минут я настолько привязался к своим новым друзьям, что уходить совсем не хотелось. Светлея грусть пронзила меня, но иначе поступить было невозможно. Я потрепал братьев за уши и широким шагом двинулся в город.
А еще через несколько минут проснулась Милена:
-Слушаю! - сказано это было таким безразличным тоном, что я стушевался не зная что ответить. Как будто до этого мы не вели долгих разговоров согласовывая все тонкости переезда, и она в первый раз меня слышит. Даже бесланские ослы вели себя почтительнее!
Взяв себя в руки я выдал ей поток возмущения на ее слово-полупретензию, что привело в чувство мою собеседницу. По заверениям Милены никто кидать меня не собирался, но машина заехать за мной в Беслан не сможет и мне самостоятельно придётся добраться до аэропорта, но здесь совсем недалеко, так что не стоит переживать!
Я согласился - вещей у меня было не так много, чтобы испытывать сильные неудобства.
Из-за одного меня автобус гонять сюда передумали: большинство туристов желающих попасть в Тбилиси прилетали в аэропорт и именно там формировался экипаж. Все складывалось отлично - в запасе у меня было пару часов и я мог без спешки провести сам для себя экскурсию.
До школы от вокзала было всего полтора километра.
Недалеко от вокзала стоит памятник основателю города - феодалу Беслану Тулатову, который в 1847 году вместе с другими земляками переселился в это место из гороного Тагаурского ущелья. Видимо переселялся он на новые плодородные земли - искал лучшей доли.
Изначально город назывался Тулатово. В середине 19 века от Баку до Беслана была построена железная дорога и город стал средних размеров и значения транспортным узлом.
Приближаясь к школе я пытался себе представить, как утром 1 сентября 2004 года тишину этого уютного города прорезали первые автоматные очереди. Уверен - их было слышно и здесь. С того момента жизнь для многих разделилась на «до» и «после».
Сначала я шёл через тихий район города состоящий из хрущевок, потом и вовсе свернул в гаражи. Улица эта назвалась улицей Героев. Название совсем с действительностью не вязалось - уж очень неприглядна была часть этой городской артерии.
Позже я узнал, что изначально улицу назвали «Улица Героев ЦСН» подразумевая погибших при штурме школы спецназовцев, но после невероятного возмущения жителей приставку «ЦСН» убрали. Многие люди считали виновниками огромных жертв именно неправильные действия спецподразделений.
Какой сейчас кажется далёкой и короткой эта трагедия - длилась она всего два дня. Но непонятно, что было страшнее: эти два дня или то, что началось после?
Мои попытки философствовать на эту тему были неуместны. Слишком тяжел и огромен был монолит скорби и ужаса, который нужно было проанализировать ответив на эти простые вопросы. Да и ответить на них однозначно будет невозможно. Все ответы будут рассыпаться о то, что уже нельзя поменять.
По пути к скорбному месту мне встречались веселые дети. Они были беззаботны и ничего не могло отнять у них лето и детство. Город был зелен, чистота и новизна дорог, тротуаров - радовала глаз. Беслан стал для меня хоть и старинной, но чистой и ухоженной дверью на Кавказ: там, где я ещё не был.
Неоднократно я пытался вспомнить своё 1 сентября 2004 года, но почти ничего вспомнить не мог, кроме того факта, что переходил в 7 класс. Вероятно все наше мирное, житейское затмила собой эта трагедия и это место, до которого мне оставалось идти не более пятисот шагов.
И хотя тогда мы были ещё детьми, я помню это гнетущее ожидание… смерти. Иного выхода из любого теракта тогда не существовало. Смерти будут и кто-то наверху уже знал - сколько. Ну а мы, люди, народ, могли лишь надеяться, что их будет как можно меньше…
На два дня страна погрузилась в чёрный морок страха и неизвестности. Такое же впечатление и тяжелое воспоминание я находил почти у каждого с кем говорил на эту тему. Весёлый, многонациональный осетинский край накрыла волна ужаса, которая докатывалась до нас почти лёгким уже - прибоем, что не уменьшало напряжения и сострадания осетинским людям.
Я уже представлял, как ступлю ногой на дощатый пол спортзала, где нашли свою смерть сотни людей. Фотографии спортзала за эти 18 лет я видел неоднократно, но одно дело видеть только на экране и другое - в реальности.
Около здания школы ныне построен храм Новомученикам. И храм, и школа теперь обнесены забором с круглосуточной охраной (по слухам один из постоянных охранников, уже пожилой достаточно человек, был среди заложников) и иногда он даже водит людей по периметру школы, но никогда - не заходит внутрь.
Стоя у ворот, перед тем как зайти, я грешным делом думал, что если умру сию минуту, то не так жаль - что-то видел, что-то успел. А те дети? Они не успели ничего…
До 2011 года здание буквально было заброшено - люди не могли придумать как правильнее распорядиться страшными стенами. Снести? увековечить? В итоге было решено возвести мемориальный комплекс. Вокруг основного ядра школы (в него входит и спортзал) уже почти был достроен импровизированный золотой памятный венок высотой 11 метров. Сейчас он был обмотан целлофаном: то ли достраивался, то ли снова вставал на ремонт…
В такие места нужно приходить готовыми морально. Такие места не терпят спешки, суеты, возбуждения. Здесь - вечность, здесь - вопреки всему - всепрощение и простое людское сострадание. Здесь - невозможность воскресить, вернуть что было - «до». Здесь - бесконечное и безжалостное «после». И пусть сейчас тут тихо и безмятежно: крики ужаса и материнского отчаяния будут здесь всегда.
Я переступал изуродованный осколками и пулями кирпичный проем соединяющий улицу и спортзал с волнением. Иначе здесь и быть не может. Это как входить в Братскую могилу.
Зал - средних размеров - в два раза примерно меньше чем мой школьный зал. Здание было построено в 1889 году и было старейшим из всех зданий средних образовательных учреждений города. Я не мог представить как здесь могли уместиться 1100 человек? Много заложников было разведено по учебным классам, но тем не менее основная масса людей оставалась здесь.
Зал представляет из себя стихийный мемориал: стены увешаны большими рамами, в которых помещены портреты погибших с именами и датами рождения.
Учителя, родители, дети. Целые семьи здесь! Из-за незавершенной к 1 сентября реконструкции окрестных детских садов многие родители пришли в тот день сюда вместе с детьми дошкольниками.
Территория Пригородного района, к которому принадлежит Беслан, всегда была спорной для Осетии и Ингушетии. Из-за территориальных претензий здесь были часты этнические конфликты - тоже с жертвами. Террористы заранее планировали теракт именно здесь. На случай срыва со школой номер 1, уже была запланирована запасная школа в Назрани. Кому-то в тот день очень серьезно повезло.
Между рамами с портретами погибших на высоту человеческого роста - граффити со словами поддержки из многих регионов и городов России.
Посреди зала стоит большой православный крест. У подножия его - иконы, цветы, свечи, вода. Пол около стен почти по всему периметру зала уставлен водой - заложники страдали от сильной жажды, но бандиты запрещали им пить. В оконных проемах на подоконниках стоят детские игрушки, цветы.
Я останавливался у каждой рамы и вглядывался в лица, читал фамилии. Вот мои ровесники никогда не окончившие школу, вот старше, вот младше. Долго изучать лица тяжело - к горлу подкатывает ком и слёзы выступают га глазах и это не для красного слова я говорю, читатель!
С портретов на нас смотрят лица красивые, молодые, счастливые… Почему именно они приняли такой страшный конец? Кто-то сможет ответить на этом вопрос, но вряд ли он кого-то удовлетворит: этот ответ.
На торцевой стене висит баскетбольное кольцо, к которому террористы привязали самодельные взрывные механизмы спусковые кнопки от которых были у смертниц.
Отдельная часть стены уделена сотрудникам специальных подразделений «Вымпел» (МВД), «Альфа» (ФСБ), МЧС, гражданским спасателям погибшим при штурме школы. Всего 19 человек. Пятерым из них посмертно было присвоено звание Герой России. Молодые ещё офицеры смотрят с портретов спокойным взглядами.
И хотя руководство операцией допустило много ошибок, но конкретно эти 19 человек выполнили свой долг до конца. Обвинять этих молодых ребят у которых тоже были семьи и дети мне кажется несправедливым. Они как и заложники горели в здании, погибали от осколков и пуль снайперов.
Когда поздно ночью третьего сентября все было кончено - началось не менее страшное: подсчёт убитых, опознание изуродованных огнём тел, похороны, оплакивание и - страшная дальнейшая жизнь. До сих пор неизвестно сколько людей умерло от психологических последствий теракта, а таких было немало.
В таких местах начинаешь понимать, что человек конечен. И не просто конечен, а внезапно. Абсолютно внезапно! Вот ты живешь, вот ты что-то значишь. А через несколько часов тебя нет. Тебя нет… Ведь кто мог подумать , что террористы решат пойти на такое запредельное злодеяние, которое касалось самых беззащитных - детей. Ведь дети ни в чем не виноваты!
После посещения подобных мест в людях должно что-то меняться в лучшую сторону. По крайней мере я на это надеюсь.
Если вы будете проездом - обязательно посетите. Школу номер 1 можно включить в поездку до Тбилиси (если вы добираетесь сухопутной границей). Времени это займёт немного, а приобретёте вы много больше, чем если будете спешить на границу.
Думаю погибшим всегда приятно видеть, что о них помнят не только 1 сентября…
Чувства сострадания и печали не покидают меня и сейчас, потому что в данный момент снова гибнут дети - в Донбассе, на Украине, да и по всему миру. Нас - человеков разумных - ничто не может заставить не воевать, не жить в мире, не убивать себе подобных оправдывая убийства со спокойным выражением лица: не вникая, не думая. Так давайте хотя бы не будем убивать детей! Ни на Украине, ни в Пакистане, ни в Афганистане и Африке! Не убивайте детей!
Число жертв Беслана было огромным - 333 человека, из них 186 детей. Для оценки масштаба теракта достаточно сказать, что за 4 года Великой Отечественной войны Беслан потерял 357 мужчин на различных фронтах.
Не хочется говорить о политических ошибках руководства страны в целом и при спасении заложников. О последствиях теракта для России (об отмене прямых выборов губернаторов в частности). Это тема других статей, да и написано об этом уже немало.
За время моего нахождения в спортзале одновременно со мной здесь было человек десять - не так много людей для выходного дня, к сожалению.
Беслан отрезвляет, Беслан возвращает на землю из иллюзий, Беслан даёт понимание - мы не вечны и - неожиданно не вечны. Беслан стоит посетить каждому, а кому-то и не единожды.
Совсем недалеко от скорбного места уже много лет стоит новая школа номер 1. Изначально ей не хотели присваивать этот номер во избежание плохих ассоциаций, но выжившие учителя и родители настояли на номере «1».
Я дошёл до новой школы - она расположена всего в пятистах метрах от своей умершей школы- матери.
Классы здесь носят имена спецназовцев погибших при штурме и физрука школы, который был среди заложников и несмотря на угрозу жизни требовал у террористов воды для детей, а во время штурма попытался отнять автомат у боевика, но был убит.
Также в школе есть музей, включающий в себя зал памяти.
Постояв у новой школы ,я направил свои стопы в сторону аэропорта, где меня ждал автобус.
Вечная память погибшим…
Не убивайте детей!