Поначалу Смирнов почувствовал себя царем горы, этаким неуязвимым и всесильным вершителем судеб. Щелкнул пальцами - и проблема рассосалась сама собой, без каких-либо усилий с его стороны. Никто никогда не посмеет ему угрожать, потому что расплата будет страшной и скорой. Никто никогда не тронет его и пальцем, потому что стоящие за ним силы - это те, кто управляет теми, кто управляет миром. Никто никогда...
Но подобные мысли были вскоре вытеснены внезапно возвратившейся неясной тревогой, за которой последовал все нарастающий страх, сменившийся в конце концов самой настоящей панической атакой. Погибшая женщина никак не шла из головы. Перед глазами стояли ее застывшее в гримасе ужаса лицо, вывернутые в суставах руки и ноги и огромная лужа крови на асфальте.
Смирнов полез в сумку за лекарствами, хотя до предписанного врачом срока приема антидепрессанта было еще почти четыре часа. Но ждать не было сил. Хотя в то, что таблетка принесет быстрое облегчение, не верилось, тело требовало немедленной реакции на свое состояние. Андрей упал на скамейку под раскидистым платаном и проглотил таблетку. Постарался в соответствии с рекомендациями упорядочить дыхание, сосредоточившись только на нем и отключив весь остальной мир.
Постоянные дыхательные тренировки не прошли даром: паника начала потихоньку отпускать. Вернулась способность трезво рассуждать. И рассуждения привели Смирнова к мысли, что он слишком рано принялся примерять на себя горностаевую мантию. Путь к ней предстоит долгий, тернистый и смертельно опасный. Женщина, угодившая под колеса мусоровоза буквально через минуту после того, как посмела ему, Смирнову, угрожать (хотя до угроз дело, в общем-то так и не дошло), - наглядное тому подтверждение. Во что он ввязался?
Вспомнился вопрос С.Николая о "бунте против системы". Интересно, что он имел в виду? Протест? Восстание? Госпереворот? Революцию? Или все это вместе взятое? Над этим предстояло поразмышлять. Может быть, и вправду пора становиться философом.
Приступ закончился. Смирнов поднялся и двинулся дальше, старательно поддерживая размеренный шаг и продолжая обдумывать, теперь уже без излишних эмоций, произошедшие события. По всему выходило, что убитая (а в этом не было никаких сомнений) блондинка принадлежала к конкурирующей "группировке" (за неимением точных данных он решил пока пользоваться расплывчатыми терминами), которая действовала против "команды Кра". Кто возглавлял эту группу и каковы были ее цели, было пока неизвестно. Однако в том, что с ее представителями ему снова предстоит столкнуться, и не раз, у Андрея не было ни малейших сомнений. Он должен быть готов к этим встречам.
За раздумьями Смирнов и не заметил, как почти дошел до места. Вокруг клубились толпы туристов, непрестанно щелкающих смартфонами и фотоаппаратами. По Белому дому он скользнул скучающим взглядом, отметив лишь, что в действительности он выглядит куда менее впечатляющим, чем в голливудских блокбастерах. Впечатление портили среди прочего многочисленные оборванцы, скапливающиеся кучками тут и там и периодически выкрикивающие антиправительственные лозунги.
"Вот он, тот самый "бунт против системы". Бессмысленный и беспощадный", - мелькнула мысль, но ее быстро вытеснил очередной приступ паники, не такой сильный, как раньше, но все равно крайне неприятный. Впереди ждала неизвестность. Никаких инструкций о том, что и как ему предстояло сделать, никто не дал. А спросят, разумеется, по полной программе...
Но эти опасения оказались напрасными. После того как Смирнов прошел зону досмотра на входе в концертный зал, где огромный темнокожий верзила проверял сумки лишь выборочно (и Андрей в эту выборку, к счастью, не попал), к нему тут же приблизилась высокая симпатичная брюнетка в красивом черном платье-футляре и шепнула:
- Я от мистера Эверетта. Следуйте за мной.
Она, не говоря больше ни слова, провела послушно следующего за ней мужчину какими-то темными коридорами с надписями "только для персонала", а все охранники тут же уступали ей дорогу и почтительно кланялись. Похоже, еще одна представительница "высшей касты", из тех, у кого собственные ложи во всех театрах, трибуны на стадионах и ипподромах, а также приватные залы в казино.
Наконец они оказались на безлюдной служебной лестнице, и брюнетка плотно захлопнула за собой дверь.
- Вы были неаккуратны, мистер Смирнофф. Пришлось вмешаться, - мягко пожурила она собеседника и вынула пачку сигарет. - Угощайтесь, прошу вас.
- Спасибо, я не курю, - только и смог ответить Андрей, но все же нашел в себе силы поинтересоваться. - А вы кто?
- Ваш проводник в новый мир, - уклончиво сказала девушка и загадочно улыбнулась. - Зовите меня Киша.
Смирнов счел за лучшее не спрашивать, настоящее ли это имя. На самом деле, он вообще понятия не имел, может ли он вообще задавать какие-либо вопросы. Зачем он здесь? Получить инструкции? Или нагоняй?
- Донимать нотациями я вас не стану, - заверила его Киша. – У нас не так много времени. Открывайте сумку, я научу вас, как пользоваться прибором.
Она потушила окурок носком элегантной красной туфли и наклонилась к устройству, которое Смирнов аккуратно выложил на ступеньку.
- Здесь всего два регулятора: левый отвечает за интенсивность приема, правый – за скорость передачи. На максимум ни в коем случае не выкручивайте, иначе тонкая материя с большой долей вероятности разрушится и все труды пойдут насмарку.
- Какая еще материя? – сделал круглые глаза Смирнов. – Вы имеете в виду какую-то ткань?
- Не перебивайте меня, мистер Смирнофф, - отрезала Киша, - иначе мы никогда отсюда не выйдем. Концерт уже вот-вот начнется, а вам еще нужно занять ваше место. И убедиться, что те, кто сидят рядом, не представляют угрозы.
Андрей не стал больше задавать вопросов, хотя они и множились, как кролики весной. В конце концов, любой исполнитель ни за что на свете не сможет правильно выполнить проект, если заказчик наотрез отказывается раскрывать его подробности. Так что пусть все эти Эверетты и Киши идут к черту вместе со своими покровителями.
В голове тут же мелькнул образ С.Николая. Старик злобно улыбнулся и бросил сквозь зубы:
- Будешь бунтовать - я тебя познакомлю с этим самым чертом, даже не сомневайся. Не забывай: бунт против системы всегда организует сама система, чтобы поддерживать иллюзию сменяемости власти и руководящих идей. На самом же деле никогда ничего не меняется. Те, кто правили миром, продолжат им править. А наемных управленцев и простых исполнителей никому не жалко.
Смирнов помотал головой, сбрасывая наваждение, и вернулся мыслями к насущным делам. Киша тем временем продолжала инструктаж:
- В нужный момент вы вытащите прибор из футляра, поставите его так, чтобы уловитель - вот эта антенна - смотрел на объект, и повернете вправо первую рукоятку. Обычно рекомендуется устанавливать интенсивность приема в пятьдесят процентов от максимума. Вот тут есть соответствующие деления, видите? Но, на самом деле, мощность вам придется выбирать самостоятельно, в зависимости от ситуации. Если процесс тормозится, то увеличивать, если, наоборот, идет слишком стремительно, то уменьшать. Как я уже сказала, материю ни в коем случае нельзя повредить. Иначе…
- Я понял, - вдруг злобно рявкнул уставший Смирнов, - иначе никому не поздоровится.
Киша как-то странно посмотрела на него, и в ее взгляде, как ему показалось, засквозило уважение. Понятное дело, эти люди понимают и уважают только силу...
- Так вот, - после короткой паузы возобновила рассказ девушка. - Как только вся материя будет поглощена, нужно немедленно включить передатчик. Его мощность можно сразу выставить на семьдесят пять процентов, этого достаточно, чтобы осуществить процесс максимально эффективно и, опять же, не повредить материю. Но все же ориентируйтесь по ситуации. Чем выше интенсивность - тем быстрее пойдет дело. А времени у вас может быть очень мало.
- О каком таком объекте идет речь? - решил все-таки уточнить Смирнов и, заметив неодобрительно поджатые губы собеседницы, быстро добавил. - Я должен понимать, что мне делать.
- Объект будет прямо перед вами, вы не сможете его упустить. Как только сядете в кресло, наденьте очки, которые вам выдали. Раньше не нужно - быстро устанут глаза.
- Для чего нужны очки?
- Для того, чтобы увидеть объект, мистер Смирнофф. Без них вся эта операция совершенно бессмысленна. А теперь нам пора в зрительный зал, концерт вот-вот начнется.
Зал был набит до отказа. Публика, истосковавшаяся за время антиковидных локдаунов по увеселительным мероприятиям, устремилась лицезреть местную знаменитость. Большинству, полагал Андрей, собственно высокое искусство было, как и ему самому, до лампочки. Народ - с учетом количества мужчин во фраках и дам в невероятных платьях (а некоторых даже в бальных перчатках) - пришел в первую очередь себя показать и других посмотреть.
В первом ряду собрались, конечно же, creme de creme местной знати. Скорее всего те, у кого кошельки разрывались от купюр, потому что билеты на концерт знаменитости, как Смирнов понял, стоили весьма и весьма недешево. В этом денежном болоте он чувствовал себя (пока что) неловко, не зная, что делать и говорить. Наверное, лучше всего действовать максимально нейтрально: сесть на свое место и не обращать внимания на происходящее вокруг.
В кресле справа развалился необъятных габаритов джентльмен, щедро сбрызнутый одеколоном, к счастью, недешевым, но все равно от сильного запаха быстро разболелась голова. Слева восседала прямая, словно проглотившая палку, очень и очень пожилая леди, одетая, по мнению Смирнова, в чересчур откровенный для ее возраста наряд. Она неустанно крутила головой, щебетала то по мобильному телефону, то с соседкой слева, то со столь же возрастной супружеской парой сзади, то со служителями зала. И в конце концов прицепилась к Андрею, рассказывая о своих бизнес-идеях, покойном муже, предстоящем концерте, великолепном солисте, а также музыкальных традициях России, Германии, Австрии, Великобритании, Франции, Польши, Венгрии - и ныне, и присно, и во веки веков. Ужасно досаждала ему эту беседа, тем более что вставить хоть одно слово у него не было ни малейшей возможности: бабуля тарахтела, как пулемет. Она все знала лучше всех и любые мнения делила на свои собственные и, разумеется, неправильные.
- Вы, вероятно, любите русскую классику? - передала она наконец ход своему вынужденному собеседнику и выжидательно, не моргая, как это умеют делать только пожилые американские аристократки, уставилась на него.
- Гм, безусловно, ведь я из России, - постарался с достоинством ответить Смирнов. Собственно, этой фразы оказалось достаточно.
Ровесница Джорджа Вашингтона ахнула от изумления, и полился новый бесконечный рассказ о поездках в Москву и Ленинград, случайной встрече со Сталиным и лобызаниях с Брежневым, пианисте таком, композиторе сяком, дирижере этаком. И так далее, и так далее.
Поняв, что никакого участия в беседе от него требуется, Андрей поискал взглядом Кишу, но ее нигде не было видно. На всякий случай он поставил сумку с прибором на полу так, чтобы ее можно было открыть в считанные секунды. Благо, перед ним никто не ходил и о драгоценный аппарат не запинался. Главные гости уже заняли свои места.
На сцену потянулся оркестр, и раздались первые, весьма еще жидкие, аплодисменты. Пока музыканты настраивались, Смирнов сидел как на иголках. Он так и не понимал, что от него требуется. Тут он вспомнил про очки и быстро вытащил их из кармана. Мир вокруг приобрел все оттенки зеленого. От этого и впрямь начала болеть голова, но Андрей решил их не снимать, несмотря ни на что. А вдруг проморгает самый ответственный момент?
Вышел конферансье - представитель (а может, и глава) той самой религиозной секты, которая была указана в качестве организатора на афише. Естественно, призывы к богу (интересно, к которому из тех, с кем Смирнов уже познакомился?), как хорошо, что вы все пришли, это так amazing, будем рады любым вашим пожертвованиям, и все в таком же духе.
Наконец появились дирижер с солистом, которых публика встретила громогласными овациями. Смирнов похлопал только для вида, потому как никакой бурной радости двое этих мужчин у него не вызвали. Дирижер аккуратно взял за руку первую скрипку, и Андрей с удивлением узнал в оркестрантке Кишу. Она же на него даже не взглянула.
Солист - широко известных в узких кругах Клэй Орборн - устроился за роялем, оказавшись буквально в паре метров от Смирнова. Он проглядел все глаза в надежде увидеть свой объект (должен же он как-то отличаться от всего остального окружения?), не нашел, а теперь вот какой-то непонятный пианист перекрыл ему весь вид. И как в таких условиях работать? Он еще раз взглянул на Кишу, рассчитывая хоть на какой-то знак, но она уже приготовилась играть.
Раздались решительные вступительные аккорды Первого концерта Чайковского. Говорливая старушенция, хвала небесам, заткнулась. Андрей, несмотря на всю свою музыкальную неграмотность, узнал мелодию и через какое-то время, даже не заметив этого, стал покачиваться ей в такт.
Потом он заметил, что, если смотреть на солиста через линзы очков и поверх них, то картинки немного отличаются. Вернее та, которая настоящая, без зеленого фильтра, как будто немного запаздывала. Или первая, наоборот, слегка убегала вперед. Странный эффект. Ни с кем другим из находящихся на сцене людей этот трюк не проходил.
Когда первая часть концерта подходила к концу, Киша слегка повернулась на своем стуле, так что ее глаза посмотрели прямо на Смирнова. Она коротко кивнула, и он понял: началось.
Тут же была расстегнута сумка, извлечен и настроен прибор. Зрители в соседних креслах на телодвижения мужчины особого внимания не обращали - настолько они были увлечены музыкой. Подумаешь, шарит человек под креслом, может, что обронил?
Публика (а вместе с ней и Смирнов) не сразу сообразила, что произошло. Фортепианная партия внезапно прекратилась на самом интересном месте. Оркестр по инерции продолжал несколько секунд играть, пока дирижер, стоявший к роялю спиной, не сообразил, что что-то пошло не так. Короткие вскрики в рядах скрипачей, музыка оборвалась и больше не возобновилась. Кто-то кинулся к бездвижно лежавшему на сцене Орборну, кто-то звал на помощь, а кто-то побежал куда глаза глядят. Вокруг солиста собиралась огромная толпа, которая прекрасно отвлекала внимание от занятого своим делом Смирнова.
В тот момент, когда солист, сраженный (как выяснится впоследствии) пулей из снайперской винтовки, грохнулся на пол, его "копия", которую физик наблюдал сквозь линзы очков, продолжала играть свою партию. Рассинхронизация, которая до этого длилась какие-то доли секунды, в этот раз затянулась, и ему сразу же стало понятно, что объект - прямо перед ним. И это не сам Орборн, а его видимый в зеленом спектре "двойник".
Устройство, помещавшееся в сумке, вдруг также раздвоилось, и второй экземпляр начал стремительно увеличиваться в размерах. С одного его конца появилась гигантская труба, которая с силой начала засасывать в себя все окружающие предметы. Смирнов на мгновение посмотрел поверх очков, но в реальном мире ничего такого не наблюдалось.
"Копия" Орборна заметалась по сцене, проходя прямо сквозь столпившихся людей и инструменты, в попытке спастись. Физик, памятуя о том, что чрезмерно высокая мощность всасывания может повредить материю, повернул рукоятку до деления в шестьдесят процентов. "Дублер" продолжал отчаянно сопротивляться, но расстояние между ним и трубой постепенно уменьшалось. Хотя, на взгляд Смирнова, слишком медленно. И он, недолго думая, добавил "газу" до семидесяти процентов.
Сработало. Повиснув в воздухе и нелепо барахтаясь, "копия" хваталась за все подряд в надежде спастись. Вернее, она хотела схватиться, но ее руки лишь проходили сквозь предметы и людей, не цепляясь за них. Еще пара мгновений - и, как показалось Смирнову, с громким бульканьем (хотя, на самом деле, прибор не издавал вообще никаких звуков) "двойника" засосало внутрь.
Андрей тут же выключил приемник (труба исчезла, просто растворилась) и включил передатчик. Возникла другая труба, на этот раз уходящая вертикально вверх, причем далеко за пределы зрительного зала. Здесь хватило стандартной мощности в семьдесят пять процентов. Со звонким чавканьем (которое кроме Смирнова, опять же, никто не слышал) материя была отправлена в нужном направлении. Куда и зачем, он понятия не имел. Да и в целом пока не особо осознавал, что произошло.
Он быстро выключил прибор, застегнул сумку и, намереваясь обойти все прибывавшую возле убитого пианиста толпу (которой умело дирижировала Киша, раздававшая команды направо и налево), двинулся к выходу. Но его тут же кто-то схватил за левое запястье. Давешняя необычайно разговорчивая бабулька. Смирнов ожидал, что ей после пережитого стресса требуется помощь, но она лишь расплылась в загадочной улыбке и заговорщицки ему подмигнула, кивнув на сумку.
Концертный зал гудел, как потревоженный улей. Все были в шоке и спешили поделиться впечатлениями друг с другом. Смирнов ничем ни с кем делиться не желал. Ему хотелось одного: побыстрее добраться до аэропорта, сесть в самолет и никогда сюда больше возвращаться. Сумку и очки он просто-напросто бросит в реку.
Но не тут-то было.
Едва он вышел на улицу, как дорогу ему перегородил шикарный черный "Кадиллак". Опустилось стекло, и показалось знакомое лицо дворецкого из масонской ложи.
- Садитесь, мистер Смирнофф. Мистер Эверетт вас ожидает.
Он плюхнулся на заднее сидение, отодвинув какой-то продолговатый футляр. Рядом оказалась Киша, все в том же концертном наряде. Когда только она успела со сцены добраться до автомобиля, уму непостижимо. Аккуратно стряхивая пепел в пепельницу, девушка недовольно поморщилась:
- В этот раз очень долго.
- Что - долго? - уточнил Смирнов, решив, что реплика адресована ему.
- Долго загоняли астральное тело в преобразователь. Я уже решила, что наш план пошел прахом. Слишком ретивый он, этот Орборн. С другой стороны, именно такой материал нам сейчас и нужен.
- Нужен для чего? - опять уточнил Смирнов и тут же пожалел.
- Вы задаете слишком много вопросов, - снова поморщилась Киша. - Ваше дело - следовать инструкциям, не более. Честно говоря, я думала, что вы провалите свою миссию. Вы были необычайно напуганы и запросто могли просто-напросто слиться. Хотя и на этот случай все было заготовлено заранее, - она похлопала рукой футляр, и Андрей внезапно понял, что лежит внутри. Все-таки он видел в своей жизни немало шпионских фильмов. - В целом вы сработали очень недурно. Мадам Берг говорит, что вы все осуществляли четко по инструкции.
Мадам Берг - это, видимо, говорливая бабка. Интересно, а толстый мужик справа - тоже из команды Эверетта?
- В общем, тест вы прошли. Поздравляю, - сухо произнесла Киша и затушила сигарету.
Через несколько минут машина въехала на уже знакомую территорию. Эверетт встречал их в небольшой каменной беседке, укрытой с трех сторон зарослями плюща. В руках - неизменная сигара.
- Садитесь, мистер Смирнофф. Наверное, у вас появились кое-какие вопросы?
Он еще и издевается! "Кое-какие"? Да вопросов было не меньше миллиона!
Дворецкий (или, может быть, его правильно называть камердинер?) принес кофе и десерты. От пережитого нервного напряжения Смирнов не на шутку проголодался и готов был проглотить все пирожные вместе с подносом. Однако удержался.
- Что это было? - спросил он, отправляя в рот безе и запивая ароматнейшим кофе.
- Наша спецоперация. Одна из многих, надо сказать, - Эверетт задумчиво затянулся сигарой. - Не буду темнить, потому что вы и так уже глубоко в теме. У меня, как и у вас, есть личный куратор, который время от времени дает поручения. Выполнять их - мой священный долг.
Смирнов хотел было спросить, уж не дядюшка ли Кра приставил к нему куратора, да вовремя прикусил язык. Может статься, что про дядюшку тут никто и слыхом не слыхивал, получая инструкции с нижестоящих уровней, например от тех же богов. Так что лишний раз трепать его имя ни к чему.
- Одна из наших миссий - принудительное переселение душ. Это тонкая работа, и подобные заказы поступают не так часто. Когда кому-то там "наверху" необходимо, чтобы та или иная душа прекратила земной путь или продолжила его уже в другом теле, обращаются к нам. Кто-то, скажем, хочет вернуть себе давнюю возлюбленную или возлюбленного, которые в свое время сбежали из их мира в наш. Или создать человека с конкретными, заранее заданными характеристиками. Тело изготавливается отдельно, но, чтобы оно ожило, нужна душа. Тогда берется наиболее подходящая по параметрам и механически "трансплантируется" в это самое тело. В нашем конкретном случае у моего куратора возникли трения с куратором секты, организовывавшей мероприятие. Отсюда и данные мне указания. Что будет дальше с душой мистера Орборна - неизвестно. И спрашивать я, разумеется, не буду. Надеюсь, вам понравился этот опыт. Потому что, поверьте мне, он у вас далеко не последний.
С этими словами Эверетт коротко кивнул, поднялся и направился к особняку, оставив гостя доедать угощение. Смирнов же так и застыл с открытым ртом. Потом немного поразмыслил, закинул туда половинку эклера и снова отхлебнул кофе.
Голова шла кругом. Но в то же время внутри нарастала уверенность в том, что он встал на правильный путь. Никто же не обещал, что он будет легким и беззаботным. Теперь он в гуще событий. Теперь он действительно может стать царем горы.
Конец.
Следующий рассказ цикла: