Киров остался хозяином города в качестве первого секретаря Ленинградского горкома и обкома. Однако действовать ему приходилось с оглядкой на собственную "команду". И эту "команду" в Москве ему подбирали так, чтобы не расслаблялся. Например, покладистого Комарова уже в 1931 году заменили на строптивого Ивана Кодацкого. Как руководитель области, Киров не очень ладил со своими замами Николаем Антиповым и Михаилом Чудовым. Но сложней всего было с местными чекистами. Их руководитель, полпред ОГПУ по Ленинградскому военному округу Станислав Мессинг портил Кирову кровь не менее активно, чем Зиновьеву. В 1930 году его сменил Филипп Медведь, появление которого странным образом совпало с атакой на Кирова, предпринятой со стороны Ленсовета и областной партийной комиссии. "Миронычу" припомнили его статьи в "Тереке", что позиционировалось как сотрудничество с "левобуржуазной прессой". Дело решалось в Москве на закрытом заседании Политбюро и Центральной контрольной комиссии. Решающее слово сказал Сталин. Противников Кирова сняли с должностей, но и плоды его прошлой журналисткой деятельности охарактеризовали как "ошибку". Сталин понимал, что сегодняшние "верные соратники" завтра могут дать волю своим амбициям. И каждого из них стремился подвесить на крючочек. Киров признаков нелояльности не демонстрировал, но занимаемая должность автоматически добавляла ему политического веса. Всё-таки Ленинград воспринимался как вторая столица, да и Ленинградская столица, да и Ленинградская область была регионом не из последних. К тому же у него было то, что можно назвать личной харизмой. Как писала исследовательница Алла Кирилина: "Киров - личность неординарная. Вышедший из народа, он был особый свой стиль работы, основанный на доверии к тем, с кем он сотрудничал, и на жёсткой системе контроля за исполнением принятых решений. Тем самым он в известной степени смягчал негативные последствия складывающейся административно-командной системы". При Кирове по Ленинградской области проехалась коллективизация. беломорканал и крупные промышленные предприятия возводились трудом десятков тысяч зеков. Но в самом Ленинграде Киров действительно был популярен, а политика всегда делалась в столицах. С 26 января по 10 февраля 1934 года в Москве прошёл XVII съезда ВКП(б), известный как "Съезд победителей". Согласно мемуарам некоторых современников, при выборах в ЦК по числу поданных за него голосов Киров обогнал Сталина. Более того, существует мнение, что часть делегатов планировала выдвинуть его на пост генсека. Предложение сделал первый секретарь Северо-Кавказского крайкома Борис Шеболдаев. По воспоминаниям домыслившего подробности Хрущёва, звучало оно так: "Старики поговаривают о том, чтобы возвратиться к завещанию Ленина и реализовать его, то есть передвинуть Сталина, как рекомендовал Ленин, на какой-нибудь другой пост, а на его место выдвинуть человека, который более терпимо относился бы к окружающим. Народ поговаривает, что хорошо было бы выдвинуть тебя на пост генерального секретаря". Киров якобы ответил: "Что вы глупости говорите! Какой я генеральный?" - и сообщил обо всём Сталину. Сталин пообещал: "Я тебе этого никогда не забуду". Голоса делегатов пересчитали так, чтобы получилось, будто меньше всего голосов получили Сталин и Киров.
1 декабря 1934 года в 16:30 в Смольном у входа в свой кабинет Киров был убит выстрелом в затылок бывшим сотрудником Института истории партии Леонидом Николаевым. 2 декабря специальным литерным поездом в Ленинград прибыли Сталин, Молотов, Жданов, Ягода, Ежов, Хрущёв и ряд других членов ЦК. Президиум ЦИК СССР принял поставление "О внесении изменений в действующие уголовно-процессуальные кодексы союзных республик". Вот строки из протокола №112 заседания Президиума Центрального Исполнительного Комитета Союз ССР: "Следственным властям вести дела обвиняемых в подготовке или совершении террористических актов ускоренным порядком. Судебным органам не задерживать исполнение приговоров..." Николаев на вопрос о причинах покушения ответил: "Причина одна - оторванность от партии, моё безработное положение и отсутствие материальной, самое главное - моральной помощи со стороны партийных организаций". Супруга Николаева Мильда Драуле работала в Ленинградском обкоме, и в кулуарах Смольного о ней говорили как о любовнице Кирова. Так что, стреляя в Кирова, Николаев стрелял не только в более удачливого представителя номенклатуры, но и в соперника на личном фронте. Но в дело пошла версия масштабного "троцкистско-зиновьевского заговора" с целью убийства Сталина, Кирова и других высших руководителей. Николаеву нашли сообщников, преимущественно из его знакомых, участвовавших в "новой оппозиции". 29 декабря 1934 года выездной сессией Верховного суда СССР 14 человек были приговорены к смертной казни. Говорят, будто "потопивший" всех своими показаниями Николаев, услышав, что тоже приговорен к смерти, воскликнул "Обманули"! И это были лишь первые жертвы "кировского потока". Позже появились дела о так называемых "Московском" и "Ленинградском" центрах, по которым расстреляли Зиновьев и Каменева. аналогичная участь постигла "прошляпивших" убийство Кирова начальников Ленинградского управления НКВД-ОГПУ Медведя и его заместили Ивана Запорожца.
Гибель Борисова в подстроенной автокатастрофе не подтверждает и не опровергает ни одну из основных версий: убийство организовано Сталиным или убийство организовано Сталиным или убийство организовано сторонниками разбитого Зиновьева. Другой факт: за полтора месяца до покушения Николаева задержали возле дома Кирова на Каменностровском проспекте, но по предъявлении партийного билета и разрешения на оружие он был отпущен. Складывается впечатление, что чекисты имели информацию о планах Николаева, но мешать ему не стали. А потом убрали Борисова, который, вероятно, знал о покушении нечто эксклюзивное. Но чей заказ выполняли Медведь и Запорожец? Сталина? Оппозиционеров? Или заигрывавшего с оппозицией главы НКВД Генриха Ягоды? Говоря откровенно, все версии имеют примерно равное право на существование. Полноценного контакта с ленинградскими чекистами у Кирова никогда не было, а во внутрипартийных интригах они вполне могли играть и против Сталина. А вот для Сталина как соперник Киров особой опасности не представлял. Их личные отношения внешне выглядели настоящей мужской дружбой. Более того, внутри Политбюро Киров особой опасности не представлял. Их личные отношения внешне выглядели настоящей мужской дружбой. Более того, внутри Политбюро Киров требовался генсеку как противовес усилившимся Куйбышеву и Орджоникидзе. Зато для зиновьевцев Киров был врагом настолько очевидным, что любой его потенциальный преемник выглядел предпочтительней. А скрытых оппозиционеров оставалось в Смольном немало. Другое дело, что в политическом плане больше всего от покушения выиграл именно Сталин. Однако нанесённый им по оппозиционерам мощный удар можно объяснить просто хорошей реакцией и умением отменно давать сдачи.