Дать единое определение "персонализации" непросто. Это явление, даже если интуитивно понятно, не поддается концептуализации. Это подтверждает и нечеткость терминологии. Например, на симпозиуме, состоявшемся в 1962 г., использовались такие разные понятия, как персонализация, персонификация, личная власть, индивидуализация власти, олицетворение, ведущая роль, популярность в народе и т.д. Обилие определений отражает многоаспектность явления. Личная власть проявляется по-разному и с разной интенсивностью.
Личная власть и "персонализация" власти. Прежде всего, можно различать между собой персонализацию власти и личную власть, хотя одно легко переходит в другое, и нередко оба эти явления присутствуют одновременно.
"Личная власть" обозначает институт: одно лицо контролирует или сосредотачивает в своих руках все полномочия и все атрибуты верховной власти. Оно держит в своих руках все пружины аппарата государства: политолог Бертран де Шувенель именно это называет "машинным отделением". Возникает проблема соединения властей. Таковы тирания в античности, абсолютная монархия до великой Французской революции и современная диктатура.
"Персонализация власти" носит иной характер. Она касается не сферы институтов, а социальной психологии. Некое лицо символизирует собой, то есть воплощает страну, государство, партию и т.д. Оно отождествляется с группой, которая признает себя в нем.
Персонализация власти может существовать даже тогда, когда личная власть не имеет места, как например, у Черчилля, Рузвельта, Кеннеди. И наоборот, может быть личная власть без персонализации. Но часто оба феномена существуют одновременно как у Сталина, Мао Цзедуна, когда одно порождает другое. Например, это может быть тогда, когда "исторический вождь" сосредоточил все полномочия. Или когда тот, кто, например, в результате государственного переворота овладел государственным аппаратом и затем, спустя какое-то время, стал олицетворением нации в глазах самой же нации. Например, президент Бургиба соответствует первой схеме, а президент Бумедьен - второй. В целом же сочетание личной власти и персонализации власти часто наблюдается в «третьем мире».
Роже-Жерар Шварценберг. Политическая социология. 1992.