В начале этой статьи, как и в прошлой я хочу еще раз заявить, что в статье церковь рассматривается исключительно как общественный институт. А еще статья не несет задачи оскорбить чувства верующих. Но на всякий случай заведомо не рекомендую очень религиозным людям к прочтению этот опус.
В конце прошлой статьи мы познакомились с неважным на самом деле состоянием церкви в начале XVI века. За церковную власть боролись иосифляне (сторонники сильной церкви и церковного землевладения) и нестяжатели (сторонники сильной царской власти и ограничения церковного землевладения). Раскол проходил и сквозь светскую власть. Нестяжателей поддерживали Гедиминовичи (которых было много среди знати и в армии), иосифляне опирались на Рюриковичей и консервативный Северо-Восток Руси. А еще изнутри ее подтачивала вполне реальная гностическая ересь, носителей которой называли жидовствующими. В целом ситуация так себе.
Митрополита Зосиму ославили чуть ли не жидовствующим и вынудили покинуть кафедру иосифляне в 1494 году. Сменивший его митрополит Симон (иосифлянин) ушел в 1511 году от власти относительно мирно. Сменивший его Варлаам был из нестяжателей. Митрополит попытался перевернуть всю церковную политику, опираясь на поддержку князя Василия. Что заставило переметнуться великого князя? То же, что и отца за десять лет до этого, нужны были земли. Но и новый митрополит в 1521 году на фоне разгрома Москвы крымцами и предательства князей Шемякичей впал в немилость и был отлучен от кафедры.
Сменил его митрополит Даниил, ученик Иосифа Волоцкого, который сочетал неудержимую энергию в деле разгрома нестяжателей с полным подчинением князю Василию. Даже с женой его развел, несмотря на скандал. А еще дал гарантии сохранения жизни князьям Шемякичам, позже вероломно казненным великим князем Василием.
Свели его с престола Шуйские, расправившиеся с матерью Ивана Грозного и тогдашним главой правительства Иваном Телепневым. Сменивший его Иоасаф попытался опереться на Бельских, чтобы взять власть в свои руки, но Шуйские не стали проявлять излишней щепетильности и сослали митрополита в Белоозеро. Отдохнув там, неудачливый властолюбец вернулся в родную Троицу.
На престол взошел святитель Макарий, один из главных людей в истории нашей церкви.
Прославился митрополит еще до вступления на кафедру, наведя образцовый порядок в вечно мятежном и еретическом Новгороде. Новгород вновь стал центром православия, а сам митрополит набрался знаний и авторитета. Убежденный иосифлянин, борец с ересями, искушенный политик он взял власть в митрополии в 1542 году и за двадцать лет правления сделал для страны и церкви потрясающе много.
Довольно быстро в тандеме митрополит-Шуйские рулить начал именно Макарий. Недовольные отправились в ссылку. В нескончаемых конфликтах Шуйских, Бельских и Глинских митрополит был арбитром. Для молодого царя он смог стать то ли другом, то ли наставником, то ли старшим товарищем. Именно он придумал проект царства московского, собрал избранную раду и сформулировал цели и задачи государства и церкви на полторы сотни лет вперед.
Идея с царством убивала запредельное количество зайцев.
Во-первых, делала церковь реальным источником власти. Династические права таким образом отходили на второй план. Даниловичам с их нестяжателями мягко, но последовательно показали, кто главный. Дернетесь лишний раз – сменим на более лояльных.
Во-вторых, великих князей и их потомков в тогдашней Московии было до неприличия много. Великие князья Тверские, Рязанские, Нижегородские, Смоленские вполне себе помнили времена вольностей. Рязань забрали только в 1519. Тверь на тридцать лет раньше. Нижний с его Шуйскими вроде бы и перешел под руку московских князей и давно, но сами Шуйские – только при Иване III. А были еще Шемякичи и куча амбициозных Гедиминовичей. Вряд ли эти люди считали выскочек Даниловичей такими уж безальтернативными. Князь князю – ровня. С царем другая история.
В –третьих, избрание православного царя давало самой РПЦ претензию на лидерство в православном мире. Кто еще из православных церквей мог себе такое позволить? В Царьграде сидит мусульманин, в Риме – латинянин, ордынские цари и царики – тоже неправославные. Появление царя в Москве давало ему право претендовать не только на земли Великого Княжества Литовского, но и на земли Ордынских царей. На фоне бесконечной войны с Казанью и Крымом избрание московского царя давало шанс на переход от глубокой безнадежной обороны к стратегическому наступлению. Не с целью посадить очередного условно лояльного царя, нет, избрание Ивана царем повышало ставки резко и сразу. В Крыму кстати очень даже поняли и воевали с Грозным как ни с кем другим из московских владык.
Макарий очень плодотворно провел сначала церковные соборы 1547-49 годов, а потом и общегосударственный собор примирения, завершившийся легендарным Стоглавом. Стоглав сформировал религиозные и государственные установки на целое столетие, отмененные только на больших московских соборах середины XVI века.
Московская церковь стала общероссийской, централизованной и эффективной. Система святых позволила с одной стороны собрать воедино все земли, с другой дало очевидно антиордынский и антилитовский вектор внешней политики. Чего стоит хотя бы канонизация виленских мучеников (откровенный вызов Литве) или Михаила Тверского (кровника Даниловичей, но убитого в Орде, а потому ярко антиордынского персонажа). Церковь стала готовой нести православие не только внутри, но и на экспорт в любых количествах.
С государством было сложнее. Примирив через свадьбу царя Ивана с Шуйскими (Романовы – дальние родственники Шуйских), Макарий стабилизировал на время состав и функционал Боярской Думы. Само государство было по сути конфедерацией, делившейся на части по границам старых княжеств. Рязанской четью традиционно правили потомки тамошних князей Бельские (дальние родственники царя). Тверскую делили популярные в Новгороде Шуйские и потомки тверских князей Телепневы и Телятевские. Владимирскую Шуйские контролировали безраздельно. Отдельный удел выделяли для князей царского рода. Угличская, Старицкая и Калужская четь традиционно управлялись неправящими в Москве Даниловичами. В то время это были Юрий Васильевич (младший брат царя Ивана) и Владимир Андреевич (двоюродный брат, в будущем регент т.е. фактический правитель государства). Все эти амбициозные люди не то, чтобы легко соглашались служить и слушаться. Тем более, что цели у этих группировок были антагонистичные. Рязанцы хотели осваивать Дикое поле. Шуйские – колонизировать Волгу. А еще прорубать окно в Европу, развивая северную торговлю в традициях Новгорода. Потомки старших православных Гедиминовичей в целом хотели снова стать хозяевами в своем доме, выкинув ненавистных Ягеллонов и их прихвостней. Многочисленные служилые татары с теми же мыслями смотрели на Ордынские царства.
Собрать это в непротиворечивую политическую программу было сложно. Но в целом оказалось вполне реально. В ходе ожесточенной, но победоносной войны Москва присоединяет сначала Казань, а потом и всё Поволжье. Тогда же, в 1553 году, после взятия Казани, Иван первый раз попытался отодвинуть митрополита от дел и завести старую песню о нестяжательстве. Митрополит, опираясь на лояльную Думу и армию, одолел. Тяжело поболевший (или просто посидевший под арестом) царь бежал из Москвы в обитель нестяжателей Кириллов монастырь. В процессе побега умер его наследник Дмитрий (вот уж несчастливое имечко для династии Калиты), да и самого Ивана чуть не под конвоем вернули в Москву. Регентом назначили Владимира Андреевича Старицкого, двоюродного брата царя. Иван вынужденно отступился и десять лет сидел тише воды ниже травы, ни в чем не споря с митрополитом и двоюродным братом. По сути эти десять лет Московией правил Владимир Андреевич, а на троне сидел Иван. У Ивана рождались дети. Иван, потом Фёдор, дочери. История с правлением Владимира Старицкого не то, чтобы вымарана из летописей, всё написано черным по белому, но в учебники истории не попадает.
Войну тем временем развернули с Волги, низ которой плотно контролировали нелояльные Шуйским ногайцы в Прибалтику. Логика была в общем-то проста. Продолжение наступления на Юге могло быть перспективно для ордынцев. Рюриковичам Шуйским коридор Астрахань-Казань-Нижний Новгород- Великий Новгород был уже достаточен для торговли с Персией. Колонизировать степь они не хотели и не могли. Бельские и бывшие ордынцы были в ярости. Победа, которая была так близка, уплывала.
Рубить окно в Европу Шуйские стали с той же убийственной эффективностью. Заручившись поддержкой шведов, ганзейцев, англичан и даже имперцев (Макарий был силен в дипломатии, да и Владимир Андреевич с Петром Шуйским не зря свой хлеб ели) московская армия под абсолютно легитимным предлогом стала раскатывать Ливонию в ровную щебенку.
Нужно отметить, что вопреки практикам прошлых войн церковь приняла активнейшее участие в военных делах, массово крестя неправославных на вновь присоединенных территориях. Были публично крещены даже последний казанский царь Утемиш-Гирей и возглавлявший оборону Казани в 1552 году Едигер. Обоих покрестили Александрами. Также яростно и публично крестили людей в новозавоеванной Нарве, а потом и в Полоцке. Вообще завоевательные войны Московии XVI века куда больше похожи на крестовые походы. Так на другом конце Европы воевали испанцы. Чуть южнее Московии такое могли турки с их Османами. Для того времени – это максимум возможного на ниве государственного строительства.
В 1560 году умирает царица Анастасия. Московские дипломаты разыграли эту карту очень интересно. С одной стороны, нарочито посватались к польской царевне (отказ дал повод к началу желанной войны), с другой привезли в Москву царицу Марию, про нее я писал. Неожиданно для себя отрешенный от власти Иван очутился в среде новых амбициозных родственников.
В начале 1563 года Шуйские и Владимир Андреевич добиваются максимального результата в истории русско-литовских войн Даниловичей и Ягеллонов. Полоцк был взят, ограблен и православно крещен. Владыка радовался.
А потом случился заговор бывшего царя против митрополита, регента и воевод. Шуйский и Курбский, до этого победоносные, были разбиты в Литве, первый даже сложил голову под Чашниками. В Москве сильно поменялся состав Боярской Думы, ее перехватили Бельские и бывшие астраханские царевичи. Владимира Андреевича отрешили от власти, отправив в личный старицкий удел. Его мать постригли в монахини, а потом убили. Митрополит, уже очень пожилой и больной человек, не нашел сил сопротивляться. Он ушел с престола, а потом очень быстро умер. Иван с детьми сильно просил митрополита остаться. Якобы.
Переворот Ивана Грозного 1564 года и введение Опричнины неизбежно сказались и на церкви. Новым митрополитом стал духовник царя, непопулярный и неавторитетный Афанасий. Самостоятельное правление царя Ивана очень быстро стало превращаться в кошмар. Саботаж Шуйских и церкви, выразившийся в съездах и демонстрациях, парализовал работу госаппарата. Очень популярной у оппозиции была мысль о пострижении мятежного царя и передаче власти толковому бывшему регенту.
Церковники сумели добиться своего и в 1566 году Афанасий покинул кафедру по немощи (и прожил потом еще 10 лет). Ивану удалось отклонить абсолютно неприемлемого для него нареченного митрополита Германа, но и относительно умеренный Филипп (Колычев) был последовательным противником Опричнины. Уже не расколотая церковь яростно сражалась за свою власть. Конфликт только нарастал. Царь казнил бояр, подозреваемых в лояльности бывшему регенту. Регент был очень не против стать царем и отомстить за мать и сподвижников.
В 1568 году царь снял с кафедры ненавистного митрополита, но тот не признал снятия. Государство скатывалось в полноценную гражданскую войну. Новый митрополит Кирилл встал на сторону Ивана Грозного. В 1569-72 году события закрутились безумным клубком. Царь бежит из Москвы в Тверь, казнит (это неточно) вождей церковной оппозиции во главе с Филиппом и бывшего регента Владимира Андреевича. Параллельно под Астраханью идут тяжелые бои с Османами и крымцами. У вернувшейся из-под Астрахани армии неожиданно прорезается политическая позиция. В 1570 году в Москву входит земская армия во главе с царем Иоанном и летят головы опричников. Год спустя Москву сожгли крымцы. Царь Иоанн публично обвиняет в этом фаворита Ивана Грозного князя Мстиславского. В 1572 году земцы громят крымцев под Молодями, запрещают Опричнину. Вся эта история имеет смысл только в одном случае. Царь Иоанн и Иван Грозный – два разных человека. Отец и сын. Причем сын стал вождем земской оппозиции вместо дяди Владимира.
В том же 1572 году меняется митрополит. Им становится Антоний, бывший полоцкий епископ, протеже Шуйских. Всю свою жизнь он упорно и старательно защищает интересы Ивана Ивановича, который видимо и был кандидатом в цари от церкви. Или царем.
В 1575 году Иван Грозный провозглашает царем Симеона Бекбулатовича, бывшего астраханского царевича Саин-Булата. Конфликт Ивана сына и Симеона был объективен, силы Шуйских увязли в тяжелой войне с Польшей, царевич сдавал позиции. В 1581 году он погиб от руки царя, Репин считает, что Ивана. Я не согласен. С учетом того, что примерно в то же время свели с кафедры лояльного Ивану Ивановичу митрополита нарисовывается последний в жизни Ивана Грозного успешный заговор в борьбе за власть.
Последним митрополитом эпохи Грозного стал Дионисий. В отличии от Антония, Дионисий в 1584 году сдал интересы церкви на соборе. Церковь лишилась многих земель и привилегий. Он же и схоронил не такого уж и Грозного на поверку царя в том же 1584. Наверное, этот момент стал нижним пиком власти церкви в эпоху Грозного. Царь, в юности увлекавшийся идеями протестантизма, наверное, торжествовал, хоть и недолго. Фёдор и Годунов в целом продолжили его политику.
Церковь вспоминала времена Макария с искренней ностальгией. Дионисию, впрочем, до него оказалось далеко.
Про церковь в эпоху Смуты будет следующая статья.