Приветствую подписчиков и читателей канала. Сегодня я хочу поговорить о записке прокурора Темпалова, которую тот адресовал Коротаеву. Эту бумагу Олег Архипов обнаружил в архиве самого Коротаева, и в своё время записка наделала немало шума в кругах дятловедения, ведь датирована она 15 февраля 1959 года, в туристов нашли только 26. Получается, что правоохранительные органы знали о гибели туристической группы задолго до официальных поисков и возбуждения УД.
К слову, по записке Архипова была проведена почерковедческая экспертиза, которая подтвердила подлинность записки. Помню, как мы с Фридой спорили по поводу этой записки в комментариях к одной из моих статей. Ведь как всё хорошо складывалось. Есть допрос Попова, который провёл Чудинов 6 февраля, записка от 15-го числа того же месяца. Всё указывает на то, что известно было о гибели группы много раньше, чем ребят нашли, но, думаю, от этой версии стоит отказаться, несмотря на то, что она такая «вкусная».
Начну с того, что помимо дат, в записке Темпалова упоминаются народные суды и некто Рееб, чьё дело должно было рассматриваться, и исходя из текста записки, 16.2.1959 должен быть вынесен приговор. Если оправдают Рееба или дело отправят на доследование, Коротаеву нужно обязательно писать протест. Дело Рееба даёт неплохую привязку к времени событий.
Буквально недавно мне попалась статья в «Комсомолке», где Наталья Варсегова выложила сканы документа, о проверке Ивдельской прокуратуры в 1959 году.
И вот здесь как раз упоминается наш Рееб. Из текста следует, что дело в отношении него возбудили ещё в 1958 году, но потом была предоставлена отсрочка, и в суде дело оказалось только 2 апреля.
Народным судом, без участия прокурора дело рассматривалось 16 апреля, что полностью соответствует дате, указанной в записке Темпалова. Не стыкуется лишь месяц.
Однако этот момент можно попробовать объяснить заключением эксперта-почерковеда. В своём выводе специалист отметил, что записка написана Темпаловым, но последняя часть выполнена под воздействием сбивающего фактора, который может быть обусловлен спешностью действия.
Что из этого следует? На мой взгляд, это очередное косвенное подтверждение того, что никакого секретного дела по дятловцам в Ивдельской прокуратуре не было, и Темпалов ошибся с написанием месяца в своей записке. Ведь давили на него наверняка серьёзно.
Вот, серьёзно, если есть секретное УД, то что в нём? Другие выводы СМЭ? Как вы себе это представляете? Допустим, туристов нашли раньше и возбудили дело, как полагается. Что дальше? Я уже приводил примеры, что для проведения СМЭ могли привлекаться просто врачи. Например, в октябре 1958 года, Коротаев выносит постановление о назначении судебно-медицинской экспертизы, и в качестве эксперта привлекает главврача больницы из Полуночного – Епанчина Владимира Васильевича. В сентябре 1959 расследуется дело об убийстве, и в качестве судмедэксперта привлекается хирург Ивдельской больницы Прудкова Валентина Ивановна. Постановление тоже выписано Коротаевым.
Если бы туристов нашли раньше и привезли в Ивдель, как думаете, проводилось бы СМЭ? На мой взгляд, да. Но что потом? Снова разложили тела на перевале, снова нашли и вызвали экспертов, но на этот раз из Свердловска и Североуральска? Зачем? Неужели Возрождённый и Лаптев не заметили следов вскрытия или того, что тела осматривались до них? Здесь возникает двоякая ситуация. Если заметили, но не отметили это в заключении, фактически, состряпав липу, то нет никакого смысла в инсценировке. Всё равно можно надавить и получить то, что нужно, не городя лишний огород с фальсификацией. Да и не получится инсценировать смерть от замерзания с явно криминальными телами.
Или прокуратура Ивделя была не в курсе инсценировки на перевале, и следствие проводилось так, как положено? Имеется в виду, что устроили поиски, нашли тела на склоне, провели СМЭ, установили смерть от замерзания. Тогда нет второго секретного УД. Кто мог его завести? КГБ? Военная прокуратура? Может путано объясняю, но я реально не понимаю, что должно быть в секретном деле, если нам на обозрение досталась просто папка, которую набили разными случайными бумагами. Которые при этом описали, как положено, подшили, скомпоновали, хотя знали, что никто их не увидит. Да и проверка Ивдельской прокуратуры, судя по всему, «левое» дело в архиве не выявила. Так что должно быть в секретном УД? Там допрашивались другие свидетели? Есть какие-то материалы, указывающие на криминал? До суда оно явно не дошло, иначе информация об этом скорее всего уже всплыла бы. Тогда в чём вообще смысл вести секретное расследование? Чтобы выйти на самих себя?