Краткое содержание 2-ой части романа "Одиссея каплея Трёшникова"
Во время служебной командировки в Анголе каплей случайно оказывается на военной базе, где его вербуют в ГРУ (" Вербовка в Аквариум"). После вербовки его готовят к выполнению специфических задач (" Из подплава в разведку. Господин "Никто" "). Под крышей ГРУ Дима осуществляет поставки вооружения группировкам, лояльным СССР ("Под крышей ГРУ"). Трешников тоскует по Родине и вспоминает историю знакомства с бывшей супругой ("Что в джунглях снится моряку"). В составе прибывшей на базу ГРУ московской комиссии каплей узнает Марину - сестру его знакомой по Северу Виктории ("Мираж на базе ГРУ"). После уезда комиссии служанка Сула ведет себя подозрительно ("Уроки русского в джунглях")
На секретном аэродроме в центре Африки шла обычная рабочая жизнь без всплесков оживления и разнообразия. Трёшников втянулся в неё и уже не клял себя за то, что столь легкомысленно позволил неким силам втянуть себя в неё. Спокойные рабочие отношения с Крутовым продолжались без осложнений. Наоборот, ему казалось, что Виктор стал нуждаться в спокойном напарнике.
Прибегал взъерошенный, когда ругался с кем-нибудь из местных покупателей оружия, или после неприятных переговоров с высоким московским начальством. В сердцах костерил то одних, то других, не выбирая выражений, при этом отчаянно курил, прикуривая одну сигарету от другой. Дима внимательно выслушивал старшОго, не перебивая, ибо чувствовал, что тому просто нужно выговориться, чтобы успокоиться.
В такие минуты он называл себя «жилеткой», в которую можно поплакаться. Хотя плакать Крутов вовсе не собирался – он был железным, волевым парнем. Нервные срывы обычно заканчивались в креслах у столика в офисном помещении, где появлялась бутылка виски, лёд в стаканах и приятное настроение от порции огненной жидкости с дымным вкусом.
Дима и Виктор работали ежедневно в разных комнатах, так уж у них повелось. Крутов сам предложил «разбрестись по норам», потому что постоянно смолил сигареты, а некурящий Трёшников ощущал дискомфорт от табачного дыма, что было заметно. Свободные помещения имелись, и Дима присмотрел для себя небольшую комнату с портретом погибшего президента Мозамбика Саморы Машела на стене. Сюда он удалялся, чтобы что-то почитать или написать документ. Но обсуждать дела возвращался в кабинет к Крутову, где они садились в любимые кресла и без спешки обсуждали насущные вопросы.
Так было и в тот раз. Сергей курил, Дима потягивал колу из охлаждённой жестяной банки. Вдруг где-то рядом с их ангаром послышался треск автоматной стрельбы. В одну секунду Крутов встрепенулся, сорвал со стенки свой АКМС и крикнул:
– Дима! За мной! Это – нападение! Автомат свой хватай!
Вместе выскочили из ангара. Снаружи, недалеко от ангара стрельба продолжалась.
– Прорываемся к нашим ребятам из спецназа. Не отставай от меня!Побежали!
Крутов, пригнувшись, с автоматом наизготовку побежал вдоль кромки летного поля. Трёшников собрался было броситься вслед, но почему-то замешкался и оглянулся в ту сторону, откуда слышалась стрельба. Увиденное ошеломило моряка: он увидел группу нападавших людей, местных жителей в камуфляжной форме с оружием в руках, и, что самое удивительное среди них в таком же камуфляже бежала его служанка Сула.
Вот оно предательство, быстро промелькнуло у него в голове. Он вскинул автомат и дал очередь по мятежникам, как окрестил их тут же. Надо придержать бандитов, дать возможность Крутову отбежать подальше и привести помощь. В этот момент рядом раздался взрыв, волной Диму бросило на стену ангара. Больно ударившись плечом и головой, он упал и потерял сознание. Перед глазами встала чернота.
Дима уже не знал того, что в момент взрыва Крутов обернулся, всё увидел и крикнул:
– Дима, держись! Мы сейчас придём на помощь.
Действительно, навстречу бежали двое наших спецназовцев, готовя оружие к бою. Но дальше произошло неожиданное: нападавшие увидели русскую охрану аэродрома, остановились и попятились назад. Однако перед отходом несколько человек схватили безжизненное тело Трёшникова и бегом утащили с собой в джунгли.
… Пленник пришёл в себя от тряской езды. Связанный по рукам и ногам он лежал в открытом кузове пикапа. Машина быстро ехала в неизвестном направлении по лесной дороге. Дима почувствовал, что у него сильно болит голова и плечо. Тошнило.
«Были бы мозги, наверное, сотрясение бы случилось», – пришла на ум мрачная шутка. Кое-как сумел подползти к углу кузова, где его вывернуло наизнанку. После мучительной рвоты стало немного легче. Появились пропавшие было поначалу мысли, в первую очередь о том, куда его везут похитители. Созерцание безоблачного неба над головой ничего не дало. Осталось забыться и ждать, что будет дальше.
Сквозь забытьё он почувствовал, что машина остановилась. Вечерело. Чьи-то руки грубо схватили за плечи, вытащили из кузова и поставили на ноги. Его окружило не менее полдюжины негров в военной форме. Стояли только мужчины, Сулы среди них не было. Тварь сделала подлое дело и исчезла, решил Дима. Все галдели, не слушая друг друга. Дима поднял голову и обвел их тяжёлым взглядом. Галдёж смолк.
– Еу совьетик! – начал моряк, обозначая свою принадлежность к могучему СССР. Дальше португальских слов не хватило, и он, вкладывая в слова всю злость на похитителей, выкрикнул по-русски:
– Вы кого захватили в плен, идиоты?! За меня вас всех прикончат! Тебя, тебя, тебя и тебя! – он тыкал пальцем в стоявших рядом африканцев. В подтверждение слов он сделал характерный жест ладонью, показывая, как мятежникам перережут глотки.
Ближайший к нему высокий вояка без разговоров сильно ударил Диму кулаком в лицо и свалил с ног. На упавшего посыпались удары тяжелых солдатских ботинок. Его окружили и без жалости били ногами, пока пленник не перестал шевелиться.
На голову ему вылили ведро холодной воды, чтобы пришел в себя. Но пленник не подавал признаков жизни. Предводитель банды стал кричать на подчиненных, показывая рукой на неподвижное тело. Видимо, говорил, что перестарались с избиением. Трёшникова подхватили на руки, к нему подошёл медик в белом халате, все прошли внутрь какой-то хижины.
Периодически к Диме возвращалось сознание, которое запечатлело врача, зашивавшего раны на лице и бинтовавшего голову. Потом сознание уходило, вновь вокруг была темнота.
Глаза с трудом открылись. Мир вокруг сузился до размеров маленькой комнатушки, где стояла койка с истерзанным Трёшниковым. Всё болело у него. Руки, ноги, плечи, грудь, спина. Лицо саднило под бинтами, которыми была перевязана голова. Приходил к нему какой-то местный в белом халате, то ли врач, то ли санитар. Чем-то мазал больные места, делал обезболивающие уколы.
Через неделю, примерно, сняли повязки с ран и разрешили вставать. Тогда в маленькое зеркальце возле умывальника Дима увидел своё отражение. И отпрянул от неожиданности. Уже позже, долечившись, с улыбкой вспоминал тот момент, похожий на фильм-сказку, в котором человека превратили в какого-то зверя, а он увидел себя и пришел в ужас.
Вот и Диме было, отчего ужаснуться: на лице через весь лоб до подбородка зиял рубец от заживающей раны. «Ёлы-палы, ну точно, Отто Скорцени!», сравнил он свой вид с внешностью самого известного диверсанта времен второй мировой войны, лицо которого покрывали шрамы.
Продолжение "Белый в рабстве у черных" читайте здесь.
Ставьте лайки. Комментируйте. Подписывайтесь на канал.
