Ани, моя коллега, работает в офисе с 9 до 18, в свободное время преподает вокал и поёт в армянском хоре.
Спрашиваю: не проще ли выбрать что-то одно, офис или музыку?
А она: «Зачем? Это 2 стороны одного и того же».
И тут я немного удивилась. Офис как-то не ассоциируется у меня с творчеством. Правда, Ани — HR (Human Resources, по-русски — ЛЮДИ). Поэтому ее работа — это люди.
Около нашего офиса есть качели, представляете? Лучшее место поболтать.
Рубрика #Разговор_на_качелях
— Давно ты поешь?
— С самого детства, с рождения.
— Мама рассказывала, что когда ты еще не помнишь себя, ты сидела на стульчике и пела?
— У нас дома был микрофон такой, в него вставляешь чип и поешь. В 2 года я научилась его включать.
— В 2 года?
— В 2 с половиной. Мне тогда нравились Иванушки International.
— Тополиный пух, жара, июль, ага 🤣
— А в 4 года я в первый раз села за пианино.
— Сама?
— Да. У меня папа тоже играет на пианино, и тоже самоучка, как и я. Он приходил с работы и играл. Днем, когда он на работе, а брат с сестрой – в школе, я садилась за пианино и пыталась повторить то, что играл папа. Кстати, сейчас, когда у меня болит голова, я сажусь за инструмент и играю. Музыка – единственное, что мне помогает. Таблетки не помогают, а музыка да. С детства. Помогает расслабиться и снять напряжение. Это же лучше, чем лекарства (смеется).
— Ты как-то рассказывала, что участвовала в музыкальном конкурсе X-Factor в Армении.
— Да, и прошла в первую десятку (смеется).
— Хороший старт для музыкальной карьеры. Почему ты не на сцене?
— Я поняла, что это не моё. Съёмки длились 3 месяца, и это был ад.
— Почему?
— Там всё не искренне, не по-настоящему. Я лучше соберу свою маленькую аудиторию и буду петь для неё.
— Кого ты учишь музыке и при чем тут HR?
— Индивидуальные занятия. Мы занимаемся в студии 2 часа. Но я не учу их петь!
— Вы поете, но ты не учишь их петь?
— Именно. Занятия вокалом меняют отношение к миру и к себе.
— Через голос?
— Через голос в том числе. Живой пример. Девушка, молодая, занимает большую должность в банке, ей не нравится ее голос. Шепелявый, писклявый. И из-за этого – ей кажется – люди её не воспринимают, не слушают.
— А на самом деле?
— У нее совершенно нормальный голос (заливисто смеется).
— И… в чем секрет?
— Сейчас-сейчас. Я научила ее говорить диафрагмой. Чтобы не напрягать связки. Просто когда много говоришь, голос садится, горло болит. А тебе еще говорить и говорить. Но не это главное! И вот тут как раз, при чем тут HR. Ее перевели из Краснодара в Москву, с повышением. А она очень семейный человек. Как я. Там вся родня, братья-сестры, большой дом...
— А в Москве она одна.
— Точно! И ей здесь очень одиноко. Я говорю: давай работать с твоими эмоциями. Ты же скучаешь по семье! И мы с ней пели разные песни, и трогательные… И плакали. И танцевали.
— Удивительно! Хотела бы я на вас посмотреть. И… каков результат?
— Она раскрылась, перестала тосковать. Из-за того, что она очень скучала по семье, она была скована. Пустота внутри. Как только она пустила внутрь новых людей, у нее появились друзья. Появилась уверенность. Всё хорошо!
— Ты, наверное, очень уставала, когда с этой девушкой работала. Вы ж с ней все эмоции прожили вместе.
— Нет, для меня это отдушина. Я же тоже сбрасываю свои эмоции. Весь негатив, который накопился за день, уходит. Через эти занятия я по-другому посмотрела на свою основную профессию.
— Офисную.
— Да. И прониклась ею еще больше. Я поняла: это же по сути одно и то же. Помогаешь людям. Я просто люблю людей (смеется так, что веришь).
— Уроки приносят тебе какие-то деньги?
— Конечно.
— Где больше: в офисе или…
— В офисе. Я не так много беру учеников. Чтобы оставалось время на семью, на себя. Я тётя (смеется). У меня племянник. Племянница. Брат, сестра. Папа, мама.
— А в офисе с коллегами поете?
— Нет пока (хохочет). По воскресеньям пою в армянском хоре. На Пасху с хором поём праздничную литургию в церкви. Это очень красиво!