I
Приснилось мне, что я человек,
Лишь годами измерялся мой век.
Окружала «смертного семья»,
Которая в мире живых держало меня.
Как жаль, что это был всего лишь сон,
И кошмаром вечной жизни быстро сменился он.
II
Целую вечность люди между собой воевали,
И как же они круговорот жестокости оправдали?
То «развитые расы» мечом дикарей просвещали,
Или без каких-то предлогов просто порабощали,
То заблудшие души карали,
Их устои огню придавали,
То соседские земли и ценности к рукам прибирали,
Или землю отцов от нашествия мнимого зла защищали,
Или подлого врага атаковали.
Всегда победители пустые пафосные речи давали,
В своей правоте весь мир заверяли,
И каков же этих войн великий итог?
Ради которого целые народы безвременно встретили рок,
Пересох ли пролитой крови бурный поток?
Перестали ли капать слезы на цветка скорби лепесток?
Для мира человек слишком жесток,
Снова и снова война берет новый виток,
В каждом сердце есть зла росток.
III
Слушая зимней ночи тишину,
Не могу изгнать из головы мысль одну:
Неужели, внезапно стал я глух,
Не слышу не звука, хотя напрягаю я слух.
Весь мир словно во сне затих,
Даже шум города как будто утих.
Разум мой сфокусирован сам на себе,
Словно последний я человек на Земле,
Вот бы так было всегда и везде.
IV
У многих лишь на воображаемое будущее обращены глаза,
Взор их застилает сладкой мечты пелена,
От обретенного «там» счастья голова их кружится,
Не замечают они чем «сейчас» их персона окружена,
Может их жизнь скоро в пропасть обрушится,
Словно поезд, у которого отказали тормоза.
Может их счастье уже здесь, а не «где-то там»,
Не в богатстве, славе и в приобщении к «особым кругам».
Может быть «небожители» завидуют нам,
Так как их корабль жизни покоится на дне расколотый пополам,
А наш стойко продолжает двигаться по бурным волнам.
V
Я сегодня очень устал,
На улице ручную работу выполнял,
Мертвый абрикос пилил, ветки ломал,
Ни одной строчки не написал.
Голос в моей голове заткнулся,
Сначала я пожелал, чтобы он больше не проснулся,
А потом от тишины разума ужаснулся.
Он знает все, что знаю я,
Видит мир сквозь мои глаза,
В основном он саркастичен,
Иногда апатичен.
Редко меня он хвалит,
Часто ехидно «зубы скалит».
Из-за его настойчивого бормотания начал я писать,
Чтобы как-то смысл слов его передать.
Иногда не дает мне он спать,
Начиная в голове моей стихи шептать.
Иногда трудно отдыхать,
Когда незримый собеседник пытается что-то рассказать.
Иногда хочется ему «хорошенько наподдать»,
Чтобы не мешал мне спокойно размышлять.
Но не нужны мне никакие голоса извне,
Когда главный голос есть во мне.
VI
Я в бурном океане жизни одинокий атолл,
В безмятежном уголке расположен мой «неброский престол»,
Обществу сверстников всегда я предпочитал компьютерный стол,
Но в моем привычном образе жизни произошел раскол,
Новый голос в голове моей появился,
А может от сна длиной в жизнь он пробудился?
В глубины разума он зарылся,
Где-то там укрылся,
И вещать мне в ухо научился.
Занятный дуэт у нас получился,
Среди шума дня и в ночной тиши,
Он стал нашептывать мне стихи,
И настойчиво говорит «пиши»,
«Не медли, забудешь, ПОСПЕШИ».
Кто я: автор, его соавтор?
Или бестелесного безумца оратор?
Оказана ли мне голосом услуга?
Или я лишь способная писать прислуга?
VII
Совсем никому невдомек,
Что есть в душе моей закрытый уголок.
На вид он похож на унылый серый бетонный блок,
Над ним печально горит одинокий огонек,
На двери стоит без замочной скважины замок,
Но полностью отгородится от его содержимого я так и не смог.
Находится там образы дорогих моему сердцу людей,
Картины проведённых с ними прекрасных дней,
Воспоминания полные радостей,
Словно корзина изысканных сладостей.
И изображения их ужасных смертей,
Которые никогда не уйдут из разума моих очей.
Глубоко внутри знаю я что без смерти обойтись совсем никак,
Но слишком рано забрал любимых страшный рак,
Словно злобный заклятый враг,
Опалив горем створки души моей врат.
Когда в бурю воспоминаний попадает разума моего пирога,
Сжимает сердце стальной рукой тревога,
Или обуревает меня к окружающим ничем не мотивируемая злоба.
Как же иногда хочется всё это забыть...
Но в тоже время, как могу я без памяти о дорогих людях жить?