Военная наука гласит, что главными составляющими успешного руководства войсками для командира любого ранга являются теоретическая база, боевой опыт, командирские навыки и их успешное применение на практике.
Военная история России начала XX века не балует нас блистательными победами русского оружия. Жестокие поражения на полях Русско-японской войны, неудачи и тяжелейшие потери во время Первой мировой заставляют задуматься об эффективности организации системы военного руководства и об уровне подготовки, организаторских навыков и реальных полководческих способностей высших военных руководителей Российской империи.
В условиях русского абсолютизма вся структура и организация военного управления практически зависела только от одного человека – императора Российской империи. Соответственно и вопросы назначения высших военных руководителей находились в компетенции Николая Александровича Романова.
В отличие от своих деда и отца Николай II по отзывам современников совершенно не обладал сколько-нибудь выдающимися полководческими способностями. Вот какую уничижительную оценку своему государю дал барон Н.Е. Врангель: «Царь Николай IIцарствовал, был Верховным Главнокомандующим, но государством не правил, армией не командовал, быть Самодержцем не умел. Он был бесполезен, безволен и полностью погружен в себя»[1]
[1] Врангель Н. Е. Воспоминания. От крепостного права до большевиков. ,,,,,,, с.429.
Под стать своему государю была его многочисленная родня, занимавшая ответственные посты на военной службе. Дядя императора – великий князь Алексей Александрович имел звание генерал-адмирала и ведал всеми делами флота. Его деятельность в ходе Русско-японской войны в народе «оценили» и дали ему негласное прозвище «Цусимский».
Другой дядя – Сергей Александрович руководил всей русской артиллерией. Одним из показателей его «успешной» деятельности на этом посту было громкое дело о растаскивании 10-милионного кредита, которое получило Главное артиллерийское управление накануне Первой мировой войны в 1913 году на приобретение необходимого количества артиллерийских снарядов. Главным виновником этой махинации был объявлен тогдашний военный министр В.А. Сухомлинов, но все прекрасно понимали, что фигура последнего является лишь прикрытием.
Остальные великие князья командовали гвардейскими полками, были шефами дивизий и корпусов. Примером их военной «деятельности» могут служить два племянника императора – великие князья Кирилл и Борис Владимировичи, которые были сосланы своим августейшим дядей в Порт-Артур и проявили себя не на военном поприще, а в борьбе с «зеленым змием». Генерал В.А. Сухомлинов, будучи военным министром с 1909 по 1915 годы, дал следующую характеристику венценосным полководцам: « В характере большинства из них были признаки дегенерации, и у многих умственные способности настолько ограниченны, что если бы им пришлось вести борьбу за существование как простым смертным, то они бы ее не выдержали. Эти непригодные для дела великие князья, подстрекаемые окружающими их людьми или женами, присваивали себе право вмешиваться в дела правительства и управлений, а в особенности – армии»[1].
Казалось бы - кто бы говорил? Сам генерал Сухомлинов погряз в финансовых скандалах и права на такое высказывание не имел, однако его слова ценны для исследователя тем, что пытаясь оправдать собственные преступления, он дает более-менее реальную оценку высочайшим особам Российской империи.
[1] Касвинов М.К. Двадцать три ступеньки вниз…. М., 1979. с. 12.
Исключение в этом семействе являл собой еще один дядя императора великий князь Николай Николаевич ( Младший ). Старый служака, участник русско-турецкой войны 1877-1878 гг., он последовательно исполнял обязанности генерального инспектора кавалерии, председателя Совета государственной обороны, командующего войсками Московского военного округа, командующего всеми гвардейскими частями, и, наконец, до осени 1915 года – Верховного главнокомандующего русской армией. Он пользовался в военных и государственных кругах большим авторитетом, и его устранение из армии Николаем II вызвало бурю негодования, как в армии, так и в Государственной думе.
Мало того, в ответ на решение Николая II принять на себя верховное главнокомандование группа депутатов и министров посмела обратиться к императору с письмом, в котором они пытались убедить его в безрассудности этого поступка. Видимо даже они хорошо понимали, чем это может обернуться не только для армии, но и для всего Российского государства.
Если говорить об институте военного министра, то тут дело также обстояло не лучшим образом.
Его руководители генералы А.Н. Куропаткин, В.В. Сахаров, А.Ф. Редигер, В.А. Сухомлинов, А.А. Поливанов, Д.С. Шуваев имели достаточно богатый послужной список, но опыта командования армиями никто из них не имел. Впрочем, для Николая IIэто не имело абсолютно никакого значения. По свидетельству приближенных к царю людей, он рассматривал своих государственных чиновников не с точки зрения их деловых качеств, а как «милых» рассказчиков и собеседников. Так, по воспоминаниям бывшего премьер-министра Витте, военно-морской министр адмирал Бирилев был «забавник, всегда очень милый императору и императрице своими шутками и анекдотами», военный министр генерал Куропаткин - «рассказчик и комедиант», другой военный министр Сухомлинов – «презабавный балагур».[1]
Большинство исследователей периода правления Николая II отмечают его «фирменный» стиль при решении кадровых вопросов. Он мог спокойно выслушать доклад своего министра, отпустить его с улыбкой и затем сразу же подписать указ об его отрешении от должности. Зная эту особенность своего государя, вполне естественно, у его военных министров не было никакого желания ему возражать и они делали все, чтобы не огорчать своего царя. У кого-то получалось лучше, у кого-то хуже. Не случайно барон Н.Е. Врангель в своих воспоминаниях говорит о том, что военный министр А.Н. Куропаткин «сам предложил себя в главнокомандующие….». Видимо не выдержал Алексей Николаевич такого пресса и сбежал на Дальний Восток « пожинать дешевые лавры…»[2].
[1] Касвинов М.К. Двадцать три ступеньки вниз…. М., 1979. с. 85.
[2] Врангель Н. Е. Воспоминания. От крепостного права до большевиков. ,,,,,,, с. 376.
Не случайно долгожителями на посту военного министра можно считать генералов А.Н. Куропаткина и В.А. Сухомлинова. У первого, по словам генерала Д.П. Дохтурова, была «душа раба» и он «все время» думал «только об одном: как бы угодить своему барину, как бы не скомпрометировать свою карьеру»[1]. Второй, несмотря на отсутствие необходимых для этой должности качеств, по свидетельству приближенного к царю Г. Шавельского, «пользовался у царя исключительным влиянием»[2]. Секрет этого влияния был прост – Сухомлинов всегда подчеркивал свою личную преданность государю и никогда не позволял себе высказываний своих взглядов.
В условиях нарастания внутриполитической напряженности в России не остались в стороне и рассматриваемые нами вопросы. Созданная в августе 1905 года, Государственная Дума пыталась влиять на многие вопросы жизни государства, в том числе и в военной сфере. Нужно сказать, что в некоторых случаях ей это неплохо удавалось. Так, например, после грандиозного скандала с генералом В.А. Сухомлиновым Николай IIпод давлением именно Государственной Думы вынужден был назначить на пост военного министра генерала А.А. Поливанова, который не пользовался расположением венценосной семьи, но был «своим человеком» в депутатской среде. Мало того, депутаты Государственной Думы неоднократно обращались к царю с требованием установить общественный контроль за военным министерством в вопросах обеспечения армии.
[1] Там же. с.377.
[2] Шавельский Г. Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота. Нью-Йорк., 1954., т.1., с.68.
Не последнюю роль в кадровом вопросе играла императрица Александра Федоровна. Сохранившаяся переписка Николая II со своей супругой ярко свидетельствует об ее огромном влиянии на царя. Обобщая содержание этих писем, исследователь Н.М. Вишняк писал: «Императрица вмешивается во все дела. Она увольняет министров, назначает адмиралов и митрополитов, смещает и назначает верховного главнокомандующего,…воздействует на ход стратегических операций на суше и на море…»[1]
[1] Вишняк Н.М. Падение русского абсолютизма……с. 245-246.
Когда посол Великобритании в России Дж. Бьюкенен посоветовал императрице сказать царю, чтобы тот не брал на себя верховного командования, «императрица сразу запротестовала», заявив, что царь с самого начала должен был взять на себя командование армией. «У меня не хватает терпения разговаривать с министрами, которые мешают ему исполнять свои обязанности, - продолжала она. К несчастью, государь слаб, но я намерена быть твердой»[1].
Наряду с министерской чехардой можно также наблюдать подобное явление в вопросах структуры военного управления. Русско-японская война 1904-1905 гг. проявила большое число просчетов и недостатков в военной сфере государства. Стало ясно, что многие направления в этой сфере нуждаются в реформировании и прежде всего – организация военного руководства армией, так как авторитет института военного министра был серьезно подорван.
Инициатором преобразований в этом вопросе стал великий князь Николай Николаевич, который добился создания ( 5 мая 1905 года ) нового государственного органа – Совета государственной обороны и выделения Генерального штаба из состава военного министерства ( июнь 1905 года ). Причем СГО возглавил сам великий князь, а Главное управление Генерального штаба, которое возглавил протеже Николая Николаевича генерал Ф.Ф. Палицын, подчинялось непосредственно государю императору.
Нужно сказать, что эти преобразования не имели значительного эффекта, так как в них изначально был заложен межведомственный конфликт и интриги. Новый военный министр генерал А.Ф. Редигер ( он сменил на этом посту генерала В.В. Сахарова ) очень скоро начал давать очень негативную оценку деятельности ГУГШ и его руководителя.
Вот, например, какую характеристику он дал начальнику Главного управления Генерального штаба генералу Ф.Ф. Палицыну: «…человек неглупый, очень добросовестный и усердный работник, он был отличным исполнителем всякой заданной ему работы; он добросовестно выяснял все стороны вопроса и, сам совершенно не способный принять то или иное решение, все свои сомнения выкладывал великому князю, который, благодаря этому основательно знакомился со всяким вопросом и затем, со свойственной ему решительностью, принимал решение.
Палицын не сразу сдавался; он добросовестно продолжал развивать свои аргументы за и против, пока великий князь не остановит его решительным указанием, что и как надо делать. Не менее этой добросовестности великий князь в нем ценил всегдашнее спокойствие и личную преданность. Палицын действительно был невозмутимо спокоен и действовал успокоительно на нервного и вспыльчивого великого князя, которого, вероятно, не раз удерживал от необдуманных шагов. Самая речь Палицына, медленная, тягучая и бесцветная, и всегда длинная, была способна загипнотизировать кого угодно и успокоительно действовала на великого князя. Преданность Палицына не подлежала сомнению и он распространял ее и на долголетнюю сожительницу князя…»[2].
Подобные проблемы очень скоро возникли и в Морском ведомстве, где была проведена подобная реорганизация, а СГО так и не стал тем органом, который мог бы решать спорные вопросы и координировать работу девяти (!) высших должностных лиц военной сферы.
В 1908 году ГУГШ вновь переподчинили военному министерству, однако начальник ГУГШ все еще имел право личного доклада императору. С приходом на должность военного министра генерала В.А. Сухомлинова это право было ликвидировано. Ликвидирован был и Совет государственной обороны. Скорее всего, причиной этой ликвидации стали очень неприязненные отношения Сухомлинова и великого князя Николая Николаевича, причем последний был фактически отрешен от руководства в военных вопросах государства.
Несколько слов хотелось бы сказать о качестве и уровне подготовки высших военных кадров русской армии. Главной их кузницей была Академия Генерального Штаба. Условия поступления, учебы и выпускных экзаменов были очень жесткими и, по свидетельству генерала А.И. Деникина, процент офицеров окончивших Академию не превышал 3,3 – 3,5 от количества абитуриентов на поступление. Программа обучения была перегружена общеобразовательными дисциплинами, а военные науки базировались на классических взглядах начальника Академии генерала Г.А. Леера. Один из выпускников Академии генерал А.А. Игнатьев так характеризовал подготовку слушателей: «Мы были невеждами в социальных вопросах. В военном отношении наше сознание было отравлено позиционными, пассивно-оборонительными тенденциями, Мы не вполне были ориентированы в современных технических средствах войны»[3].
При этом, выпускники Академии имели исключительное преимущество при назначении на высшие командные должности русской армии. А.И. Деникин отмечал, что накануне Первой мировой войны 62% корпусных командиров и 68-77% дивизионных командиров окончили Академию Генерального штаба[4].
Подводя итог этому короткому изложению вопроса, хотелось бы привести слова выдающегося русского полководца генерала А.А. Брусилова: «Меня особенно заботили не войска и их мощь, в которой я в то время не сомневался, а внутренние дела, которые не могли не влиять на состояние духа армии. Постоянная смена министров, …хаотическое управление Россией с так называемыми безответственными лицами в виде всесильных советников….»[5] И далее – «…при таком способе управления Россия, очевидно, выиграть войну не могла, что мы и неопровержимо доказали на деле…»[6]
Список литературы:
Аврех А.Я. Царизм накануне свержения. М.,1989.
Брусилов А.А. Воспоминания. М., 1963.
Вишняк М.В. Падение русского абсолютизма. Париж, 1924.
Врангель Н. Воспоминания: от крепостного права до большевиков. М., 2003
Деникин А.И. Путь русского офицера. М., 1991.
Игнатьев А.А. Пятьдесят лет в строю. М.,1955. т.1.
Касвинов М.К. Двадцать три ступеньки вниз…. М., 1979.
Кокошин А.А. Император и военное ведомство в России в начале XX века. Статья от 7 декабря 2015 года. http://viperson.ru/articles/a-a-kokoshin-imperator-i-voennoe-vedomstvo-v-rossii-v-nachale-xx-veka
Шавельский Г. Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота. Нью-Йорк., 1954., т.1.
[1] Бьюкенен Дж. Моя миссия в России. Воспоминания дипломата. Париж.,1924. , т.1., с.173.
[2] Редигер А.Ф. История моей жизни. Воспоминания военного министра. М., 1999.
[3] Игнатьев А.А. Пятьдесят лет в строю. М., 1955. т.1., с. 156.
[4] Деникин А.И. Путь русского офицера. _____ с. 67.
[5] Брусилов А.А. --------------------------------с.252.
[6] Там же, с.245.