«Ну почему бы не протянуть прямую линию от дома до Дворца? А то так каждый день на двух трамваях, утром и вечером. И, главное, из одного конца города, в другой… Устала, столько времени впустую». Выскочив на конечной для пересадки, Аня поежилась от холода, вкрадчиво заползавшего под пальто. Снег падал крупными хлопьями, которые не торопились вниз, танцуя в тихом морозном воздухе свой завораживающий танец. Натянув капюшон, и плотнее перевязав шарф, девушка зашла под козырек павильона, освещавшего трамвайную остановку. За витриной красовались продукты, на которые можно было только облизываться. Анкиной зарплаты вместе со стипендией отличницы и бабулиной пенсии на них двоих вполне бы хватило, но сынуля вносил свои коррективы. С этим приходилось не просто считаться, а составлять ежемесячно основательный план затрат, чтобы свести концы с концами. И сейчас в кармане было ровно на пачку молока для Костика. И еще целые сутки до получки.
Неожиданно Аня замерла – прямо перед глазами, эффектно освещенный, толстенький, в блестящей упаковке разлегся «Сникерс». Эти вкуснейшие шоколадки только недавно появились на прилавках, и уже успели снискать огромную популярность. Впрочем, из-за довольно ужатого бюджета, попробовать заморский продукт Аня смогла лишь дважды. Учитывая, что второй раз – это угостили. И вот сейчас запретный плод лежал и манил. Анка могла поклясться, что даже чувствует вкус каждого из его компонентов, начиная от прожаренного арахиса и заканчивая шоколадом, смешанным с нугой. И если повышенное слюноотделение можно было списать на банальный голод, то слезы, капля за каплей стекающие из глаз остановить было невозможно. Аня просто слизывала их с губ, и крепко сжимала рукой в кармане деньги. Проклятый «Сникерс» стоил, как пачка молока… «Клянусь, настанет день…».
Прошло несколько лет.
… Аня пересчитала копейки на ладони и горько вздохнула. «Опять… Даже на булку хлеба не хватит. А зарплата только через три дня». Дома она перетряхнула все полки, хотя знала, что делает совершенно бесполезные телодвижения. Даже маковой росинки не завалялось по углам. На три дня Ане и дочке с сыном придется рассчитывать только на воду из-под крана и полбанки манной крупы. «Что ж, манку варить я еще не разучилась. Но ведь что-то нужно делать, дальше так невозможно жить». Уложив детей спать, Аня вышла на балкон. Где-то на балконе тоскливо скулила соседская собака. Аня опустилась на стул у стены, спрятала лицо в ладони и тихонько завыла. «Клянусь, настанет день, когда моих детей будет тошнить от шпротов…».
Наступили 2000-е.
Ранним воскресным утром Аня радостно рассматривала пейзаж за стеклом. Снег падал крупными хлопьями, которые не торопились вниз, танцуя в тихом морозном воздухе свой завораживающий танец. Мягкие сугробы укрыли все вокруг, и даже собачники не оставили еще ни одного следа на белом полотне. Любимый мужчина и два вечно голодных подростка нетерпеливо заворочались в своих постелях, учуяв аппетитные запахи с кухни.
- Доброе утро, страна! Дети, вы шпроты на завтрак будете?
- Мам, да ну, тошнииииит от них уже… - почти в унисон протянули отпрыски.
Спустя несколько минут вся семья бестолково толкалась на кухне вокруг всхлипывающей мамы. Она улыбнулась и, обняв дочь и сына, произнесла:
- Наконец-то! Моих детей тошнит от шпротов!