Полагаю, многие ещё со школьной скамьи хорошо помнят знаменитую поэму Александра Сергеевича Пушкина «Руслан и Людмила», пусть и не всю, но уж первые её строки, точно.
«У лукоморья дуб зеленый;
Златая цепь на дубе том:
И днем и ночью кот ученый
Всё ходит по цепи кругом…»
Сказочное и волшебное произведение где, помимо учёного кота, богатыря Руслана и девицы Людмилы, у классика присутствует ещё масса не менее интересных персонажей. Перечислять всех не стану, остановлюсь на одном:
«Над мрачной степью возвышаясь,
Безмолвием окружена,
Пустыни сторож безымянной,
Руслану предстоит она…»
Вспомнили? Конечно, то была «Живая голова». Руслан повстречал её в безлюдной степи, и как полагается богатырю, принял бой, в результате чего та осталась без тела, но не погибла. Сказка. Руслан же, как благородный герой, глумиться над поверженным противником, отсекать ему уши и нос, не стал, а отпустил горемычную голову восвояси. Гуляй себе на просторе, но к прохожим не приставай — пожелал он нечто подобное и ускакал.
Голова же, немного поплакав, с судьбой своею смирилась, а в дальнейшем и вовсе нашла в том массу полезных для себя преимуществ. Поговаривали, что успешно служила она на границе, добилась чинов и даже представлена была к наградам, однако, скорее всего, то были слухи, ведь подтверждений в архивах мы не нашли, но сама голова существует. Она не скрывается, не таится, а мирно покоится себе на заслуженном отдыхе в окрестностях Санкт-Петербурга, в одном из многочисленных его парков, куда мы сейчас и отправимся.
Парк Сергиевка, а именно здесь прописана означенная голова, это относительно небольшой дворцово-парковый ансамбль, расположенный в Петергофе. Свою историю он начинает с XVIII века, когда земли эти принадлежали ближайшему сподвижнику Петра I графу Александру Ивановичу Румянцеву. В дальнейшем усадьба перейдёт его сыну, а после и внуку, Сергею Петровичу, отчего станет называться «Сергиевка». Затем ею владеет Кирилл Александрович Нарышкин, видный придворный вельможа, член Государственного совета и по совместительству обер-гофмаршал. После его смерти усадьба приобретается императором Николаем I для своей дочери Марии, и её мужа Максимилиана, герцога Лейхтенбергского. Приглашённый ими петербургский архитектор Андрей Иванович Штакеншнейдер на высоком холме Сергиевского парка воздвигнет дворец в стиле позднего классицизма и ещё массу других построек. Такова история вкратце.
Однако пора вернуться к Голове. Здесь и далее она будет фигурировать у нас с большой буквы, думаю, заслуженно. У Пушкина, надо отдать ему должное, она очень хорошо прописана, поэтично, зримо и образно, но поэт ни словом не обмолвился, кто были её родители, и откуда взялась она в дикой степи. Попробуем разобраться.
Для этого проследуем по тропинке, что начинается от южного фасада дворца Лейхтенбергских, вниз до каменного мостка, переброшенного через небольшую протоку. На самом мосту советую остановиться, и не потому, что предстоящая встреча с Головой, как явствует из пушкинских сочинений, полна неприятностей, нет, напротив, сегодня она ведёт себя мирно, всё дело в природе и её красоте.
Возможно, кому-то она покажется неброской, не сказочной и не волшебной. Но это лишь на первый и невнимательный взгляд. В природе масса всего интересного, главное, не пройти равнодушно мимо.
Старые листья на дне водоёма,
отражение солнца в тихой воде
и крохотная водомерка, чей мир, этот маленький пруд, как вселенная, а она в нём единственная звезда. Согласитесь, даже такие «незначительные» персонажи достойны внимания. Но продолжим наш путь.
Доподлинно известно, что Пушкин, в компании со своим другом Николаем Раевским-младшим, посетил Сергиевку в 1818 году, и Голова здесь уже находилась. Правда, в то время имела она несколько иной вид. Некий мастер, его имени история не сохранила, по заказу архитектора Франца Броуэра, того самого, кто создавал Римские фонтаны в Петродворце, изваял из куска гранита Голову и водрузил на неё металлический шлем. Шлем-шишак издавна носили русские витязи, а потому Голова, по замыслу её автора, принадлежала воину, спящему, и название получила — «Русич».
В подтверждение этого говорит отверстие в носу, оставленное от крепления защитной пластины, характерной для данного вида воинских шлемов. Великий русский поэт, в отличие от нас, мог наблюдать Голову в лучшем её виде. Кстати, через два года после их встречи, на свет появляется поэма «Руслан и Людмила».
Куда в дальнейшем девался шлем – неизвестно. Существуют догадки, однако всей правды никто не знает, сама же виновница торжества молчит, вероятно, из скромности или ввиду иной, нам неизвестной, причины. Видно, крепкая Голова. Пожалуй, именно этого ей сегодня и хочется пожелать. Однажды лишившись головного убора, она и предположить не могла, какой в дальнейшем это станет проблемой и головной болью.
И почему каждый, кто мимо проходит, желает непременно на неё влезть? Бедная, бедная Голова. С тех пор струится из неё родник, как слёзы из глаз, как кровь из раны. Голова спит и видит во сне, не Пушкина с Броуэром, и даже не мастера, что её изваял, а совершенно простых, без чинов и регалий, товарищей, что однажды придут к ней в парк и водрузят, наконец, тот самый потерянный шлем.
А тем временем тенистая тропинка, по которой возможно гулял сам поэт, вывела нас на чудную дубовую рощицу.
И не важно, что на календаре был апрель, и деревья стояли голыми. Даже в таком образе выглядели они величаво и всем своим видом напоминали прохожим, кто вдохновлял на труды творческие нашего Александра Сергеевича. Невозможно пройти мимо этого места, обязательно возникнет желание остановиться и побыть среди этих гигантов. Помолчать минуту-другую, прислонившись к их старым, покрытыми глубокими морщинами, стволам,
а услышав скрип размашистых веток, почувствовать на себе неторопливый ход их прожитых лет. Время неумолимо и даже таким долгожителям суждено умереть, но радует то, что в природе ничто не исчезает бесследно.
Всё обязательно вернётся, всё повторится. И зашумит новый лес, вначале робко, как бы с оглядкой посматривая на старожилов, и расцветут зеленью юные ветви, и старики, молча на них взирая, мысленно произнесут: «Эх, молодо-зелено! А ведь и мы когда-то…»
И произойдёт чудо, поляна, на которой обитают дубы, расцветёт белым цветом подснежника.
Такой маленький, а сколько радости доставляет, недаром, в одной из сказок за корзину этих цветов обещали аналогичную ёмкость золота. Правда, то было зимой, но разве от этого их красота становится меньше?
Мы ещё долго в тот день бродили по парку, гуляли вдоль живописных прудов и любовались голубизной вод, где причудливым образом отражалось всё, что было по их берегам.
В такие моменты казалось, что окружающий мир изменился, реальность с отражением поменялись местами, вероятно, именно так рождается Зазеркалье.
А игра с реальностью и воображением всё продолжалась, и казалось ещё мгновение, и уже трудно будет определить, где и что впервые природой создано.
Ярко светило солнце и своими лучами согревало землю,
отчего та радовала посетителей первыми весенними цветами.
Каждая новая тропинка знакомила нас с историй парка. Когда-то здесь кипела хозяйственная жизнь, конюшни были полны лошадей, и утром, как только всходило солнце, всё наполнялось их шумом. Сегодня уже не встретишь в парке прогуливающихся верхом посетителей, граждане предпочитают выгуливать собак. Однако время романтических героев не кануло в лета. Нет-нет, да и встречаются иногда в уголках парка пушкинские персонажи.
«Там чудеса: там леший бродит,
Русалка на ветвях сидит…»
Признаюсь, с лесным духом - покровителем птиц и зверей нам в тот день познакомиться не удалось, однако мы повстречали русалку. Нашли мы её в глубине парка, мирно стоящей у дерева, в подвенечном платье и с букетиком белых цветов. Интересно, за кого выходят замуж русалки? Думаю, не за леших, это уж точно. Что б такая красота, да чудищу лесному досталась, вряд ли. Вероятно, её избранник по всем качествам должен соответствовать, как минимум, пушкинскому Руслану. И кто знает, может нашу русалку именуют Людмилой.
Тем временем наша прогулка по парку подходила к концу. Оставалось миновать ещё один пруд, перейти мост и мы оказались бы у дворца, откуда и начиналась наша экскурсия. Но приятные сюрпризы на том не закончились.
Солнце в очередной раз решило побаловать нас своим художественным мастерством. Вначале оно разрисовало водную гладь, изобразив волшебными красками синь небес, белизну облаков и зелень деревьев. А затем представила нам свой автопортрет в стиле раннего экспрессионизма. И откуда только оно черпает своё вдохновение?
Вот, пожалуй, на такой художественной ноте можно закончить нашу прогулку, а что до чудес, так они существуют везде, главное, не пройти равнодушно мимо.
Петергоф, парк Сергиевка
(фото автора)