Мчась неизвестно куда и ничего не понимая, я пыталась прийти в себя. Выбежала через поле к реке, где должен был состояться поединок между мной и Лексом. Подойдя к воде и посмотрев в отражение, пришла в ужас! На меня смотрело чудовище: никакого намёка на то, что когда-то это было человеком, не было.
– Что это такое? – произнесла я, не приходя в себя.
– Синее лицо, руки, ноги, всё тело! Непонятного цвета глаза, длинные цветные волосы, торчащие уши, длинные ногти, а ноги… – с этими словами я посмотрела на свои ноги…
– Что это такое? Ноги? Это…что? Я смотрела на две львиные лапы с наростами сзади. Это вовсе не было похоже на человеческие ноги. Это вообще не было похоже на ноги. И снова взгляд в отражение. Со всего размаху стукнула по нему своей лапой. Закрыв лицо руками, я зарыдала, точнее завыла.
– Не об этом я мечтала всю свою жизнь! Зачем я вообще все это затеяла? – кричала я сквозь слёзы. Я никак не могла успокоиться. Никогда в жизни я ещё так не ревела. Причём вместе со слезами и этой ненавистью на весь белый свет появилось дикое желание кого-нибудь убить, всё равно кого. Я металась из стороны в сторону как взбесившийся зверь. Со всего размаху прыгнув в воду, стала бить по ней, сколько было сил.
– Я не смогу теперь ей показаться. Я вообще никому не смогу показаться в таком виде! Она никогда никуда со мной не уйдёт! – кричала я. Не помню, сколько пробыла в таком состоянии, но промокшая насквозь, злая и абсолютно не контролирующая свои эмоции, стала искать глазами кого-нибудь, на ком можно выместить свою злость. Я чувствовала, что сейчас могла разорвать на части кого угодно, и никакое чувство вины меня бы не мучило и не остановило. Я стояла и тяжело дышала, оглядываясь по сторонам. Хорошо, что на тот момент так никто и не появился, иначе бы я сотворила ужасное.
«Что… что мне теперь делать? Что делать дальше? Стоит ли завтра устраивать всё это?» – крутились в голове вопросы за вопросами. Я снова расплакалась.
– Кому я теперь нужна такая страшная? Никакого смысла не вижу делать что-либо! – с этими словами я оглянулась.
Вдалеке за рекой увидела крутой обрыв. Если бы не моё новое зрение, вряд ли бы его вообще заметила.
– Я знаю, что нужно делать… С этими словами я кинулась в сторону обрыва.
«Если всё равно придётся умирать, так какая разница – сделаю ли я это раньше или позже, никому до этого дела нет. Для меня всё закончилось. Я сделала всё, что могла, а завтрашняя ночь лишь подведёт черту. И потом, если Соня не хочет идти со мной – это её выбор. Мне здесь делать больше нечего, домой я таким монстром не вернусь, а жить осталось всего лишь несколько дней. Так стоит ли портить жизнь кому-то ещё?»
Добежав до обрыва, я подошла к нему и, посмотрев на небо, невольно улыбнулась.
– Красиво… Ветер трепал мои волосы, а заодно и высушил слёзы. Я стояла на краю и, улыбаясь, смотрела на звёздное и безоблачное небо. Невольно поддавшись нахлынувшим чувствам, подняла руки:
– Почему я не птица? Милая моя Соня, я всегда буду рядом, где бы ни оказалась, потому что нет такого места, где бы я не думала о тебе!
«Я сделаю всего лишь небольшой шаг и стану падать вниз, как в моих снах. Ветер будет дуть прямо в лицо, а земля всё ближе и ближе... перед глазами промелькнёт вся моя жизнь... мамины пироги, улыбки, смех брата, Соня и все мои нынешние и прошлые друзья…»
– Простите меня все, особенно вы, ребята, что подвела вас! Я пойду на этот шаг только лишь для того, чтобы вам не пришлось делать этого жуткого выбора. Я вижу и чувствую, как вам тяжело и только так я смогу вас избавить от него! Я наклонилась, чтобы осуществить задуманное, как чья-то сильная рука схватила меня. Я резко развернулась и увидела… – Лаури!
– Ты что задумала, птичка? – он смотрел пристально и немного напугано.
– Я…я…просто хотела…ничего. А что ты здесь делаешь?
– Я был рядом. Я всегда здесь бываю, когда хочется побыть одному и подумать. Уверяю, я не следил за тобой, случайно увидел и если бы не подбежал, ты бы…. – он не стал договаривать эти слова. – … покончила с собой? Ты это хотел сказать? Да ты прав! Я бы покончила собой, и никто не помешает мне это сделать сейчас! – я дёрнулась, но он только крепче прижал меня.
– Зачем? Зачем ты это делаешь? Пусть тебе уготована смерть, и ты знаешь об этом, но не торопи события. Лучше насладись последними днями!
– Для чего? Я вижу и чувствую, как вам тяжело. Вы не сможете сделать выбор, пока кто-нибудь из нас не умрёт. Лучше это буду я. Пусть Лекс живёт, ведь он вам очень дорог… – после этих слов Лаури хотел что-то сказать, но я не дала ему – …можешь ничего не говорить. Я умею чувствовать то, что чувствуете все вы друг к другу. Я знаю, что вы испытываете к Лексу, как уважаете, цените и дорожите им. А он, в свою очередь, очень ценит вас, хоть и не показывает этого. Так что я прошу тебя, отпусти и уходи. Оставь меня одну. Он стоял и смотрел на меня, словно на сумасшедшую. Его руки только крепче сжимали меня.
– Отпусти, ведь все ваши неприятности от меня одной, – повторила я более строго.
– Нет! – сказал он твёрдым голосом.
– Что?
– Я не отпущу тебя. Один раз я уже совершил подобную ошибку, второй раз я её не допущу!
– О чём ты говоришь?
– Сейчас это не важно…. Ты эгоистично рассуждаешь. Думаешь только о себе. Подумай о тех, кому без тебя будет плохо, что будет с теми, кто тебя любит и дорожит тобой. Ты умрешь, но настоящая смерть останется здесь, среди тех, кто тебя любил, любит и будет любить столько, сколько позволит им жизнь.
– О чём ты говоришь? Единственный человек, который меня любил, стал вампиром. Здесь меня больше никто не любит, а особенно такой. Из-за меня произошли все эти неприятности. Прошу, оставь меня и забудь о том, что я вообще когда-то существовала.
– Романна, ты просишь о невозможном. Ни я, ни ребята, никто не сможет тебя забыть! Теперь ты слишком много значишь для всех нас! Если умеешь чувствовать, ты должна об этом знать!
– Именно поэтому я так и поступаю! Пойми меня правильно – это вовсе не эгоизм! Я хочу, чтобы вы остались, чтобы вам не пришлось делать этого жуткого выбора. Там… когда я была в комнате и когда Лекс назначал встречу, я чувствовала, как ваши сердца буквально разрывались на части. Разве это не правда? Вы не сможете сделать выбор, вам необходимо помочь, и я это сделаю! Я уйду тихо и спокойно, не мучая вас и не мучаясь сама – тихо и незаметно. Я не стану винить ни тебя, ни кого-то другого, просто сделаю вид, что здесь была только я и всё! После этих слов на его лице появилось негодование. Он схватил меня за плечи и встряхнул.
– Ты в своём уме? Что ты говоришь? Ты вообще слышишь себя? Запомни, я ни за что не сделаю то, о чём ты просишь! Если так хочется умереть, сначала придётся убить меня! –
В своём… это ты ничего не понимаешь. Я! Я всему и во всём виной! – закричала я, расцепив его руки.
– Ты ни в чём не виновата! Твоим предназначением было пройти весь этот путь. И если тебе суждено убить Лекса – пусть так оно и будет. А то, что ты пытаешься покончить с собой – это всего лишь минутная слабость. Вспомни, как ты дралась у Визиря! Никто бы не осмелился повысить на него голос! Вспомни, сколько пришлось преодолеть, чтобы добраться до замка! Сколько претерпеть! Вспомни всех, кто помог тебе в чём-либо, кто поддерживал тебя! Вспомни, как ты чуть не умерла, но смогла выкарабкаться и выжить! Вспомни, наконец, ради чего, а точнее ради кого ты всё это преодолевала! Я стояла и слушала его и начинала осознавать, сколько всего мне пришлось пережить. Самой даже не верилось, но той, ради кого я всё это делала, уже нет.
– Та, ради кого я проделала этот путь, стала вампиром и я…
– Нет! – … я не вижу смысла,… что?!
– Я сказал, что та, ради кого ты проделала весь этот путь, по-прежнему человек! – проговорил он, улыбнувшись.
– Но,…но как же слова Орлана, ведь… он сказал, что она стала вампиром?
– Он тебя обманул…точнее, он защищал ту, что принадлежит ему! Я стояла в шоке и сопоставляла все эти предложения.
«Орлан меня обманул, но для чего?»
– Но для чего он это сделал? – посмотрела я непонимающими глазами.
Лаури медленно подошёл к обрыву и, смотря куда-то вдаль, спросил:
– А ты разве ещё не поняла?
– Нет… – произнесла я растерянно. Он усмехнулся.
– Он её любит.
– Любит?
– А что тебя так удивляет?
– Меня? Ничего, просто… но ведь она его не любит.
– Ты так думаешь? – сказал он, повернув голову, как-то загадочно улыбаясь.
Я стояла насупив брови, медленно повторяла:
– Любит, любит… Это было сильнее, чем превращение в вампира.
– Теперь она точно никуда не уйдёт, тем более со мной. Проклятая… любовь! – проговорила я злобно сквозь зубы.
– Проклятая? Я не уверен. Возможно, она жестока, но не проклята. Разве ты не любила? – спросил он, повернувшись ко мне. Я подняла голову и посмотрела на него:
– Нет…
– Почему? Ты красивая, добрая, рядом с тобой не соскучишься! – он улыбнулся.
– Да, особенно сейчас... – нехотя усмехнулась я.
– Нет, я серьёзно!
– Потому что я хочу быть свободной, никому и ничем не быть обязанной.
– Ты странно рассуждаешь, хотя… я и сам такой, но не потому, что не хочу быть обязанным перед кем-то, просто любить… это слишком непросто…
– А ты любил кого-нибудь?
– Да, однажды, но это… – снова посмотрел вдаль. Ветер нежно трепал его взъерошенные волосы. – … я был тогда ещё очень молод и был уверен, что любовь – это всего лишь случайность. Я не придавал ей особого значения, всячески отталкивал, но она научила меня любить и показала, что это. Потом… она ушла, оставив наедине с этой любовью. Было жутко больно, хотелось просто умереть! Стал искать похожее чувство. Искал долго и тщетно. У меня появлялись девушки – одна, другая, но в них не было того, что я так хотел получить, и я просто уходил, как когда-то она, оставляя теперь уже их наедине с этой же любовью и разбитыми сердцами. Я чувствовал злость и дикое отвращение к себе, но ничего не мог с этим поделать.
– А потом?
– А потом… к счастью, у меня были друзья, и голова забилась другим, отложив её куда-то вглубь. В тот момент они оказали мне сильную поддержку и отвлекли от навязчивых мыслей о ней, научили быть сдержанным в эмоциях. У нас появлялись различные задания и дела, и, мне кажется, я окончательно забыл о том, что когда-то любил. Так что, любовь – это слишком сложно. И чтобы её понять, нужно самому уметь любить, но с каждым годом это становится сделать всё сложнее, потому что начинаешь понимать многое из того, чего раньше не понимал и не видел. Он посмотрел на меня. Я стояла, и лёгкая улыбка была на моих губах. Я, заслушавшись, смотрела вдаль.
– Я рад, что заставил тебя улыбнуться.
– Ой! Прости! Я вовсе не хотела смеяться над твоими словами, просто…
– Всё в порядке.… Хоть ты внешне и изменилась, но улыбка и глаза остались прежними: добрыми и отзывчивыми, как и раньше. Я смутилась.
– Ты нужна всем нам, понимаешь. Пожалуйста, дай нам возможность побыть с тобой ещё… – с этими словам он посмотрел на меня.
– Прости меня… – из моих глаз хлынули слёзы. Подошла к нему и крепко обняла. Он обнял в ответ.
– Лаури, обещайте, что когда я буду умирать, вы будете рядом до конца! – сказала я, посмотрев на него. Его взгляд был тревожным и печальным, но, улыбнувшись, он сказал:
– Обещаю, слово шпиона и... друга, которому ты так нужна! Я улыбнулась, а он ещё крепче обнял, словно в последний раз.
«С ним так уютно… тепло... Как я могла додуматься до такого шага?» – вертелось в голове. Я отстранилась от него и спросила:
– Лаури, а откуда ты знаешь, что Соня и этот... любят друг друга? Он усмехнулся.
– Я же шпион, птичка, разве ты забыла?
– Да, помню… – ответила я как-то отрешённо
– Слушай, а что ты там говорила о птицах?
– О птицах? Хм-м… ты и это слышал? Просто всегда немного завидовала им. Они такие лёгкие, свободные и в то же время такие сильные. Они могут взлетать так высоко, что, кажется, достают до самого солнца! Они прекрасны и они… ничего не боятся и не чувствуют! – я говорила с лёгкой улыбкой, глядя в небо, усыпанное звёздами.
«Ты очень сильно ошибаешься, птичка, думая, что мы ничего не чувствуем! Пусть наши сердца малы, но порой в них бывает столько чувств и страха, что хочется сложить крылья и рухнуть камнем вниз!»
– Скажи, а ты бы хотела стать птицей? – вдруг спросил он.
– Птицей? – с удивлением посмотрела я.
– Ну, если бы у тебя был выбор, кем быть: человеком или птицей? Кем бы стала?
– Не знаю, наверно, птицей… но это же невозможно, Лаури! – улыбнулась я.
– Кто знает, кто знает… – повторил он еле слышно – … ладно, мне пора! – сказал он и медленно пошёл в сторону реки.
Я хотела крикнуть ему, чтобы он остановился, но что-то заставило промолчать. Я только шёпотом произнесла:
– Пока… – и снова взгляд в ночное небо, а когда повернулась, его уже не было. Замок. Комната Сони. Она лежала в постели. Всё тело охватило жаром.
– Кажется, я заболела… – сказала она сидевшей рядом вампирше по имени Сафит.
Она была старой, но внешне этого не было заметно. В последнее время Соня и Сафит очень часто вместе гуляли по парку, сидели у камина и разговаривали практически обо всём. Сафит относилась к ней с большим уважением, и это было не только потому, что Соня была помолвлена с принцем. Сафит считала, что она была единственным человеком, кто был достоин этого «звания», а главное – с ней было очень интересно общаться. Соня даже рассказала ей обо мне, но Сафит лишь пожала плечами и добавила:
– Я никогда не понимала эти человеческие штучки, но мне кажется, вы ей не безразличны!
Соня это и без неё знала, просто в глубине души надеялась, что Сафит ей хоть чем-нибудь поможет. Прикоснувшись ко лбу Сони, она задумчиво произнесла:
– Скорей всего простудились, ваш лоб очень горячий! Но ничего, это скоро пройдёт. Хотите, я принесу воды?
– Да, спасибо... а у вас нет каких-нибудь таблеток, капель? – спросила Соня.
– А что это?
– Такие лекарства пьют люди, когда болеют, чтобы поскорей выздороветь.
– Нет, такого точно нет. Да и зачем оно нам? Мы, вампиры, не болеем, и даже если нас ранят, раны, если не смертельны, заживают сами.
– Ну, тогда хотя бы принеси воды и полотенце.
Она посмотрела на неё немного удивлённо, но просьбу выполнила. Зайдя в комнату, Сафит произнесла:
– Я встретила Орлана и сказала, что вы заболели. Он уже идёт сюда.
– Ему этого знать не обязательно… он слишком впечатлительный…. Хотя… не выгонять же его теперь.
Спустя несколько минут в комнату буквально влетел Орлан. Его лицо было взволнованным, а в руках он держал огромный букет чёрных роз.
– Ты уже хоронить меня собрался? – спросила Соня, с трудом улыбнувшись.
– Что ты! Эти розы вовсе не для похорон или думаешь, если они чёрные, обязательно предназначены для траура?
– Разве нет? Что-то на цветы радости они тоже не похожи, – продолжала издеваться Соня.
Тут вмешалась Сафит:
– Чёрные розы – это самые красивые и редкие цветы нашего мира. Когда тебе дарят эти цветы, это значит, что к тебе серьёзные намерения, что тебя любят и уважают. Ну, по крайней мере, так было в моё время, а у молодёжи всё что-нибудь да не так! – с этими словами она вышла.
Влюблённые молча проводили её взглядом, и как только она ушла, Соня, похлопав по одеялу, сказала:
– Ладно, давай сюда свои цветы любви!
Он положил цветы на постель и, сев рядом, спросил:
– Что у тебя болит? Ты вроде ещё недавно была бодрой.
– Сама не понимаю. Ещё час назад мне было хорошо, а потом резко разболелась голова и жар...
– Что я могу для тебя сделать?
– Возьми полотенце, намочи и положи его на лоб.
– Для чего?
– Таким образом можно сбить жар, мне станет легче. Ну, давай же, делай!
– Сейчас, сейчас… – с этими словами немного удивлённый Орлан снял с себя плащ и, закатав рукава, стал старательно смачивать полотенце в холодной воде, но поднеся его к Соне, увидел, что её глаза закрыты.
– Соня… – позвал он тихо. В ответ молчание.
– Соня, милая… – он положил полотенце на покрывало и потянулся к ней, как вдруг Соня открыла глаза.
Орлан резко отпрянул и с непониманием уставился на неё. Она же пристально смотрела на него, не отводя жёлтых, словно диск солнца, глаз.
– Я чувствую смерть…она хочет умереть… – произнесла она шёпотом и тут же закрыла их.
– Что? Он схватил её за плечи, и слегка приподняв, прошептал:
– Ангел мой, посмотри на меня, я прошу тебя!
Но Соня не отзывалась. Он прижал её к себе и стал вслушиваться.
«Она… почти не дышит».
– Ничего не понимаю, что с тобой? Ты же только что разговаривала со мной, куда ты ушла? – взволновано проговорил Орлан.
Он положил её обратно в постель, накрыл одеялом и, положив на лоб мокрое полотенце, мысленно крикнул:
– Сафит! Быстро сюда! Не прошло и минуты, как в комнату влетела Сафит. Увидев Соню, она подбежала к ней:
– Бедная девочка, что с ней? Ведь она только что была в порядке!
– Я и сам ничего не понимаю, присмотри за ней. Я сейчас приду. Да, и меняй почаще полотенце, так у неё спадёт жар. С этими словами он схватил плащ и вышел. Он шёл быстрыми шагами, надевая его по дороге. Зайдя в комнату к Лексу, никого там не обнаружил.
«Лекс, где ты? Ты мне срочно нужен!» – крикнул Орлан.
«Я сейчас буду у себя, жди…»
Орлан стал ждать, расхаживая по комнате взад и вперёд. Ему казалось, что брата не было целую вечность, спустя несколько минут в комнату вошёл Лекс.
Увидев обеспокоенного Орлана, спросил:
– Что-то случилось?
– Наконец-то, Лекс. Соне плохо, мне кажется, она умирает! – почти прокричал Орлан.
– Что, опять поругались? – спросил он, усмехнувшись, снял плащ и сел в кресло.
– Лекс, это не смешно! С ней действительно что-то происходит. Она ещё недавно была весёлой и абсолютно здоровой. Минут десять назад у неё был жар, она разговаривала со мной, а сейчас лежит без сознания и тело её всё горит. Я хотел прикоснуться, но едва лишь наклонился, как она открыла глаза и сказала, что чувствует смерть и что кто-то хочет умереть. А глаза! Ты бы видел её глаза, словно солнце на картинах, а ведь они у неё карие. Что делать, Лекс, я не хочу снова её потерять!
Лицо Лекса было задумчивым.
– Сам как думаешь, что это? – спросил он, посмотрев на взъерошенного брата.
– Я не знаю, без понятия, поэтому и пришёл к тебе.
– Я тоже не знаю, что это может быть. Пойдем, я должен сам посмотреть, – он встал с кресла и пошёл в сторону её комнаты, Орлан вышел следом. Войдя, увидели встревоженное лицо Сафит.
– Господин, я не успеваю менять ей полотенце, оно слишком быстро высыхает.
– Сафит, отправь кого-нибудь за Ведуньей или пусть даст какое-нибудь зелье, – сказал Лекс.
Сафит поклонилась и быстро вышла. Лекс сел на край кровати, и прикоснувшись к лицу Сони, резко отдёрнул руку.
– Это не жар... – сказал он, посмотрев на брата.
– А что это?
– Ты кусал её или быть может вы с ней… – не закончил Лекс, посмотрев на брата.
– Нет, нет! Ничего не было!
– А могло бы…
– Лекс!
– Всё, всё, просто мне показалось, что подобные симптомы могли быть только в этих случаях. Человеческий организм всегда реагирует по-разному на перевоплощение. Он намочил полотенце и снова положил ей на лоб. Орлан встал на колени перед ней.
– Милая моя…я сделаю всё, что ты только захочешь, только не оставляй меня, прошу. Второго раза я уже не переживу.
Лекс был очень удивлён не только словам, но и действиям брата. Он, конечно, мог ему сказать пару колкостей или даже отругать за такое, но понимал, что сейчас не время. Он потом ему об этом скажет или упрекнёт, но сейчас не видел смысла. Прошло около часа. Лекс ходил взад и вперёд, иногда давая распоряжения, чтобы меняли воду, а Орлан всё это время сидел перед Соней на коленях и иногда нежно целовал руку, умоляя очнуться хотя бы на минутку, но всё было бесполезно.
– Она здесь! – вдруг сказал Лекс.
И вправду, спустя минут десять в комнату вошла Сафит, а следом Ведунья. На ней была тёмная синяя накидка с капюшоном, а в руках корзина, накрытая такой же тёмной тканью. Посмотрев на братьев, она сняла накидку и, махнув рукой, дала понять, чтобы Орлан отошёл. Он послушно исполнил приказ. Махнув ещё раз рукой, закрыла за собой дверь. Поставив корзинку на кровать, сняла накидку. Из корзины выскочил белый кот, дно корзины было пустым.
– Это все твои зелья?! – немного злясь, спросил Орлан.
Ведунья только посмотрела на него, а вслух сказала:
– Ужи, что скажешь? Кот медленно пошёл в сторону Сони. Обнюхав руки и лицо, сел ей на грудь и закрыл глаза.
– Что он делает? – спросил Орлан.
– Тихо! – шикнула на него Ведьма.
Спустя какое-то время, кот открыл глаза. Его грудка слегка почернела, но тут же приобрела обычный цвет. Ведунья нахмурила брови. Опустившись снова на одеяло, он подошёл к Ведунье и запрыгнул на руки. Она поднесла его к уху, кот стал что-то мурлыкать. Братья напряжённо следили за этой процедурой.
– Всё понятно… – наконец произнесла она.
– Ну, говори скорее! – торопил Орлан.
– Она не больна, просто душой хочет увидеть кого-то очень близкого и дорогого ей.
– Что? Но я же здесь! – сказал удивлённый Орлан.
– Нет, не тебя. Я не знаю, кто это, но существо очень близкое ей и, похоже, они каким-то образом связаны друг с другом. Так что лекарства здесь не помогут.
– Я не совсем понял, о чём ты говоришь?
– Здесь всё очень понятно. Она слишком сильно хочет увидеть его и поэтому чувствует то, что чувствует этот кто-то, – добавила она.
– Значит, чтобы её излечить, необходимо дать ей с ней встретиться… – проговорил задумчиво Лекс.
– С кем? – не понял брат.
– А ты что ещё не понял, Орлан? Это охотница!
– Но…
– Орлан был растерян.
– Мне здесь делать нечего. Единственное, что могу вам посоветовать: дайте ей то, что она хочет или излечите, ту, которая больна! – с этими словами она надела накидку, взяла корзину, в которой уже сидел Ужи и, накрыв его, молча вышла.
Орлан был контужен её словами, а вот Лекс, казалось, знал диагноз заранее.
– Значит, ей нужно дать желаемое, но как?! – спросил Орлан, посмотрев на брата.
– Не имею понятия… – с этими словами он удалился.
Орлан молча проводил Лекса взглядом и совсем не удивился его реакции, хотя... где-то в глубине души надеялся на поддержку и помощь с его стороны. Подойдя к Соне, он наклонился и над самым ухом прошептал:
– Я устрою тебе встречу с охотницей, обещаю! – затем, нежно поцеловав её в губы, вышел.
В комнате осталась только Сафит, которая продолжала прикладывать влажные полотенца.
– Не волнуйтесь, ваше высочество, его высочество обязательно исполнит обещанное.
Орлан, не поговорив и не обсудив с Лексом свой план, отправился в поселение за охотницей. Он предполагал, что Лекс бы не одобрил этот поступок, но сегодня он не настроен слушать его постоянные упрёки о том, что он стал слишком сентиментальным, и что Соня плохо на него влияет. Она была ему дорога как никто другой, и терять снова любимую он не хотел. Идя быстрыми и уверенными шагами, а иногда просто перелетая, он думал только о ней. Его вовсе не волновало, что сейчас он рисковал не только её, но и своей жизнью. Он был уверен, что охотница, ни на минуту не задумываясь, согласится на эту встречу, но в связи с напряжёнными отношениями между «чистыми» и «полукровками» эта встреча могла и не состояться.
«Я обязательно спасу тебя, милая! Только держись, прошу! Только держись!» – повторял он снова и снова.
Я не спеша шла в поселение. Одежда была ещё сырой, но это волновало меньше всего. Я была рада вернуться на рассвете, чтобы спокойно переодеться, принять ванну и, потренировавшись, уйти на закате. Поэтому не торопилась и не горела большим желанием увидеть их. Наша встреча всё равно ни к чему хорошему бы не привела. Мне казалось, что зла я на них не держала, но вспомнив своё отражение, думала совсем иначе. Не хотелось, чтобы они видели меня такой. Да и зачем? Тогда там, на обрыве, я поклялась, что отомстив за Соню или хотя бы сделав всё возможное, молча уйду. Всё равно куда, лишь бы не нашли и не мешали спокойно умереть. Пиная по дороге камушки, наступая на сухие ветки, молча шла. Иногда бывает так, что, казалось, ты задумалась, но задумалась ни о чём, вот и я так же. В голове было пусто, как и на душе. Меня очень сильно пугало одно – я перестала что-либо чувствовать. Не было ни грусти, ни тоски, ни страха – ничего, пустота, а точнее – полное и безграничное равнодушие. А когда в таком состоянии нужно было ещё и с кем-то драться, то можно было только предполагать, чем всё это закончится.
– Охотница!
Из моих мыслей меня вывел чей-то голос. Оглянувшись назад, увидела Орлана. Его лицо было обеспокоено и встревожено. Волосы взъерошены, грудь тяжело опускалась и поднималась. Он пристально смотрел на меня, я – на него. Уж кого, а увидеть его – точно никак не ожидала.
«Странно, что он тут делает?»
Я хотела что-то сказать, правда, не помню уже что, но он начал диалог первым:
– Подожди. Прежде чем что-то говорить, выслушай меня. Я бы не пришёл к тебе, если бы не одно обстоятельство. Поверь, я сильно рисковал, идя сюда, – он оглянулся по сторонам.
– И что?
– Ты должна помочь мне.
– Правда? А с какой стати? Вы мне жизнь спасли? Хотя, подожди. Возможно, помогли чем-нибудь? Тоже нет. По-моему, кроме как вреда ваша семейка ничего хорошего для меня не сделала, так что проваливай подобру-поздорову.
Развернувшись, пошла дальше. Мои слова его нисколько не удивили.
– Помощь нужна не мне, а Соне!
«Что?» – я продолжала идти. Спиной чувствовала, как он смотрел вслед.
– Она умирает. Ей жизненно необходимо тебя увидеть, потому что между вами есть связь! Я остановилась и, повернувшись, проговорила:
– И что дальше? Ты хочешь, чтобы я сейчас бросилась к ней на помощь? Ты и твой брат – вроде как повелители вампиров, так сделайте что-нибудь сами, а я здесь причём? – с этими словами снова пошла дальше.
Вот об этом безразличии я и говорила. Сама не понимала, что со мной происходило, но никакого чувства жалости у меня к ней не было, даже ненависти за ту любовь, которую она испытывала к нему. Когда я отворачивалась, мимолётно посмотрела на Орлана. Он стоял, словно ошарашенный этой новостью. Судя по всему, он явно не ожидал от меня подобного, так же, как и я.
– Но…как же. Ведь ты так стремилась спасти её, а сейчас, когда я тебя прошу об этом, ты отказываешься помочь. Почему? – спросил он, внезапно оказавшись передо мной.
– Может быть потому, что об этом просишь ты, а не она.
– Но она лежит без сознания. Как ты не поймёшь, ведь ей нужна только ты!
– Да? А мне казалось, что ей нужен только ты. По-моему из-за тебя она отказалась уйти со мной обратно в мир людей. По вашей вине я так с ней и не увиделась и стала такой. Поправь, Орлан, если я где-то сейчас ошиблась, – обойдя его стороной, я снова неторопливо побрела дальше.
– Но… она же твоя подруга… – проговорил он растерянно.
– Подруга? А что ты вообще знаешь об этом? Разве это не пустое для вас слово? Разве вы имеете представление о том, что может ощущать человек, когда теряет друга? Почему сейчас ты вдруг вспомнил об этом, а не там, на арене или когда я была в вашем доме?
– Да, я виноват! Но… пожалуйста, я очень её люблю… я не хочу её потерять! Пожалуйста, ну только на несколько минут, прошу тебя!
Я не верила своим ушам и глазам. Орлан, старший брат Лекса, повелителя вампиров, умолял охотницу, которую ещё несколько часов назад ненавидел и делал всё, чтобы избавиться…просил о помощи!
– Орлан, она же вроде как вампир? Как она может помнить обо мне и скучать?
– Она… не вампир… я солгал тебе, но лишь для того, чтобы… ты оставила её в покое! Она по-прежнему человек!
«Значит, Лаури сказал правду…. Хм-м, как быстро чьи-то поступки расставляют всё на свои места…»
Я смотрела ему в глаза, а на лице была усмешка.
– Что ж, Орлан, наверно это будет впервые, когда я исполню твою просьбу. Его лицо озарила улыбка, и как показалось, он был готов обнять меня.
«Как ты жалок!» – подумала я с отвращением.
– Я...оставляю её в покое! – ответила я и спокойно и пошла дальше.
Нужно было видеть лицо Орлана в этот момент. От улыбки не осталось и следа. Он стоял в полном недоумении и был похож на побитого пса.
– Но, ведь…я люблю её!
– Это твои проблемы и ко мне они никакого отношения не имеют. Лексу привет и пусть не опаздывает завтра, не люблю ждать! – с этими словами, махнув рукой, скрылась из виду.
– А как же ваша хвалёная человеческая дружба?! – крикнул вслед Орлан.
Он был обозлён на меня и ненавидел ещё больше, чем когда-либо, но он и его брат сами виноваты в своей ошибке, а исправлять их оплошности я не собиралась. Она сделала выбор и я его одобрила, а то, что она умирала и всё это было, по словам Орлана, из-за меня – абсолютный бред. Меня это не касалось. На моём лице была всего лишь ухмылка, и я уходила от него с лёгким и совершенно опустевшим сердцем.
– Охотнику не нужны друзья, а иначе он становится уязвимым! – произнесла я, улыбнувшись