Исторический рассказ «Счет за гильотину»
-Посмотри, какая она хорошенькая, Питер! – воскликнула Анна, показывая крошечное личико младенца, только что принесенного из роддома.
-Да, она чудесная!
-Ты уже решила, как ее назовем?
-Еще нет. Но ты можешь придумать сам. Какое бы ты хотел?
Питер задумался. У него уже было трое. Он всю жизнь проработал простым переплетчиком и мечтал, чтобы в его семье кто-нибудь поднялся на много ступеней выше и стал тем, кто будет книги писать. Родившаяся девочка была похожа на фарфорового ангелочка. «Может она станет писательницей? У нее такие умные глазки». Питер рассматривал свою дочь, а возле него, обхватив за ногу, стоял его сын, Эрих.
-Может быть Фрида?
-Красивое имя. Пусть будет Фрида.
К вечеру в доме стало не протолкнуться. Пришли родственники и знакомые, чтобы полюбоваться на младенца.
-Имя уже придумали?
-Да есть одно. Фрида. Но пока точно не определились. Еще подумаем.
-Поторопитесь. Но не называйте именем того, кто умер в течение этой недели.
-Это еще почему?
-Примета.
-Чушь какая. Никогда о такой не слышали. Как мы узнаем, что кто-то умер с таким именем? На планете этих Фрид полно, хоть одна, да помрет наверняка. И с другими именами тоже самое.
-Не кто-то. А родственники.
-Другое дело. Есть у нас одна Фрида. Но она еще нас всех переживает! Крепкая старушка. Надо будет послать ей открытку на Рождество, заодно узнаем, жива ли?
-Питер!
Имя Фрида понравилось всем и буквально через день пришло сообщение о том, что тетушка Фрида скончалась. От этой новости повеяло холодком. Питер выглядел взволнованным.
-Что будем делать? Менять имя?
-Еще чего, - ответила Анна, - Не надо верить ни в какие приметы. Чего мы боимся? Что дочка умрет? Знаешь, что я тебе скажу, когда бог решит ее к себе забрать, тогда она и умрет и никак не раньше. Но если ты так переживаешь, давай добавим к Фриде волшебного эльфа – он будет отгонять от нее злых духов. Пусть будет не Фрида, а Эльфрида!
-Эльфрида… - повторил Питер и улыбнулся, - очень красивое имя, лучше Фриды. С таким именем девочка не может быть несчастливой!
Эльфрида росла и была все такой же хорошенькой. Но ее кукольное личико оставалось бледным, а глазки от этого казались еще больше, чем на самом деле.
-У ребенка слабые легкие – сказал доктор, осматривая Эльфриду, когда она приболел в очередной раз. – Ей нужен особый уход. Хорошее питание. Массажи.
Вскоре проблем с Эльфридой прибавилось – она перестала ходить. Врачи долго осматривали маленькую пациентку и пришли к заключению, что это малокровие и слабость мышц. Предупредили, что с ней надо быть осторожней потому, что из-за слабых мышц могут быть переломы, а при малокровии срастаться они будет во много раз дольше. Посоветовали продержать какое-то время ее в специальном корсете. Родители выполнили все рекомендации. Девочка почти два года прожила, закованная в кожаный панцирь. Она почти не двигалась. Врачи не давали благоприятных прогнозов. Родители молились. Случилось чудо – Эльфрида, как только корсет сняли, сделала попытку встать. Ничего не получилось и это было опасно. Но через несколько дней она все же самостоятельно смогла пройти по комнате. Девочка поправлялась быстро: делала простейшую зарядку, которая в сочетании с массажами, помогла ее мышцам ожить. Эльфрида стала двигаться самостоятельно и наконец вышла за порог дома. Она шла осторожно, опираясь на трость, но шла!
-У этого ребенка потрясающая сила воли! Ей бы учиться. Но в то же время чрезмерные нагрузки ей вредны. А образование требует непрерывности. Так что найдите ей занятие попроще. Что-нибудь сидячее, что можно делать руками, руки у нее в полном порядке. Питер с грустью посмотрел на дочь и снова подумал, что она могла бы стать писательницей – для нее это как раз то, что надо. Но интерес к этому роду деятельности стал проявлять сын Эрих и Питер успокоился. Рядом с домом была мастерская по пошиву одежды. Питер договорился с хозяином и Эльфриду взяли младшей помощницей и ученицей.
Вскоре беда снова постучалась в дом Ремарков. Эльфрида забеременела. Родители просили сказать, кто обидчик, но девушка молчала. Врач, которого попросили держать все в тайне, пришел, чтобы ее осмотреть. Выйдя из комнаты, попросил Питера и Анну выслушать его:
-Как это получилось, сейчас уже не важно. Она беременна и делать аборт поздно. Придется рожать. Куда-то ехать ей сейчас категорически нельзя, может случиться выкидыш, потом кровотечение и смерть. Вам надо это пережить. Решайте, что вам дороже – что скажут соседи или жизнь дочери.
Эрих все слышал. Дождавшись, когда Эльфрида осталась одна, зашел к ней.
-Эльфи, это я, Эрих, можно к тебе?
-Входи.
Эльфрида лежала на постели, бледнее обычного. Эрих невольно посмотрел на область живота, вроде ничего.
-Разглядываешь? Думаешь, у меня должно быть пузо как тыква?
-Эльфи, не злись, я же твой брат, я никому не скажу.
-Что тут говорить! Все и так увидят!
Эльфрида заплакала.
-Хоть бы я умерла!
-Эльфи, нет! Я без тебя не смогу!
-Сможешь! Вы все сможете! Я вам всем мешаю с самого рождения! Ярмо на шее!
-Какое еще ярмо? Кто тебе это сказал?
-Кто надо. Уходи, Эрих, я хочу спать, я устала.
-А вот и не уйду. Буду спать тут, у тебя на коврике!
-Зачем? Какой дурак.
-Затем, что я не хочу, чтобы ты умерла, понятно? Вот буду тебя сторожить, а если ты что-то захочешь сделать, я тебя… покусаю.
Эльфрида представила картину, как Эрих ее кусает и сквозь слезы улыбнулась.
-Ну дурак, что еще сказать? Мой брат чокнутый! Вот нашим родителям повезло с нами.
Теперь они смеялись оба.
Беременность Эльфриды протекала как и ожидалось, трудно. Но Эрих постоянно был рядом и все, кто видел эту заботу, говорили:
-Если родится родится, заслуга в этом будет его, Эриха.
Ребенок появился на свет в срок, но прожил совсем немного. Эрих плакал на его похоронах больше всех. Эльфрида вздохнула с облегчением – сил на ребенка у нее не было. Больше года она приходила в себя и как-то призналась Эриху:
-Это вышло случайно. Я не хотела этого ребенка, потому он и умер. Больше у меня детей не будет.
-Почему ты так думаешь? Врач сказал?
-Нет. Я так чувствую. Да и зачем рожать того, кто будет мучиться, как и я или умрет через несколько месяцев, как мой первенец? Нет уж, лучше я не выйду замуж совсем и мужчин больше к себе не подпущу. От них одни проблемы, а сказки и обещания слушать, я уже переросла. И вообще, Эрих, я хочу отсюда уехать. Здесь все напоминает о том, что я потеряла. Не только ребенка - мои иллюзии и мечты, пусть останутся в этом городе. Попробую начать все сначала.
И уехала. Эрих поступок сестры принял, как бегство от проблем, которые чемоданами без ручек отправятся следом за ней. Разве что не будет соседей, которые нет-нет, да бросят насмешливый взгляд в ее сторону:
-Гонору, как у баронессы…
В Лейпциге, куда Эльфрида перебралась, дела шли не особо. Все дело в местной публике, которая предпочитала мастеров с именем, а она простая швея, да еще не очень крепкая здоровьем.
-Здесь тебе ловить нечего, - сказала одна из новых приятельниц, которыми она обзавелась в модном ателье, куда устроилась работать.
-А где мне надо ловить по-вашему? Я же простая швея, хотя и на хорошем счету, рекомендации у меня самые надежные.
-Там же, где и все, в Берлине!
-А вы почему туда не поехали?
-Кто сказать, что не поехали? Мы туда и направились первым делом, работали в ателье, а хозяин решил расширяться и открыл контору здесь, в Лейпциге. Мы это одно, а ты - совсем другое. Своим местом с тобой делиться никто не будет. Жди, когда хозяин решит открыть другое ателье или магазин. Но скорее всего тебе выше ремонтной мастерской ничего не светит. Конкуренция. Таких девушек много и фабрики открываются, а там машины и здоровье нужно покрепче.
В очередном письме брату Эльфрида пожаловалась, что скорее всего ей придется перебраться в Берлин. Эрих прислал ответ, в котором просил ее не предпринимать шагов, которые могли доставить ей еще большие проблемы, чем те, что есть. «Стоит ли каждый раз бежать? Эльфи, может уже пора остановиться и принять жизнь такой, какая она есть…?»
Следующее письмо Эрих получил от сестры из Берлина. В нем она сообщала, что нашла хорошее место и ей уже предложили повышение, но надо было ехать в Дрезден, где был другой филиал и там не хватало работниц. Настроение у Эльфриды, судя по письму, было намного лучше, чем раньше. Эрих подумал, что был неправ, когда советовал сестре не метаться в поисках лучшей доли. Потом связь между ними прервалась. Ремарк уехал из Германии, которая все больше погружалась во тьму. Без общения с братом, Эльфрида ощутила острое одиночество.
Зов сердца
Эрих так и не узнал, что Эльфрида неожиданно для всех вышла замуж, за музыканта Хайнца Шольца, с которым познакомилась на одном из концертов в парке. Их стали проводить регулярно, там собиралась самая разная публика. Простые рабочие и такие швеи, как Эльфрида, теперь могли наслаждаться музыкой вместе с аристократами. Недостаток у этих музыкальных праздников был один – в репертуаре оркестров присутствовали в основном военные марши. Ближе к вечеру играли простую танцевальную музыку. Часть музыкантов, кто не был задействован, выходила на площадку, присоединялась к танцующим из местной публики. Эльфрида никогда не танцевала, просто стояла и смотрела. К тому же она уже не чувствовала себя молоденькой девушкой. Ей было далеко за тридцать. Когда она услышала мужской голос, не сразу сообразила, что обращаются к ней:
-Простите меня, фройлен, я за вами долго наблюдал и понял, что вы тут одна. Потанцуете со мной?
Эльфрида опешила, густо покраснела и смогла только помотать головой. Незнакомец был в военной форме. Она его узнала – он играл на гобое в оркестре, который выступал. Было видно, что отказ его расстроил. Эльфрида поняла, что он сейчас повернется и уйдет. Что-то всколыхнулось в ней и рвануло к сердцу, которое вдруг застучало, как молот. Она проговорила почти уже ему вслед:
- Я не умею… простите.
Военный обернулся. «Какой у нее тихий голос?» - подумал он. «Тихий и нежный, как у эльфа».
-Я тоже, - и улыбнулся.
-Музыкант и не умеете танцевать? – еще больше смутилась Эльфрида. – Такое разве бывает?
-Как видите. Я перед вами. Танцую, как слон.
-Как же вы меня пригласили?
-Вы мне очень понравились и я надеялся…
-А если бы я отказала, то вы бы так и ушли?
-Не знаю. Возможно. Меня зовут Хайнц Шольц. А вас как?
-Эльф.., - она снова закашлялась. – Эльфрида Ремарк.
Хайнц удивленно посмотрел на молодую женщину.
-Я так и подумал, что вы эльф! Вы такая.. хрупкая и в тоже время звонкая, как весенняя капель.
Эльфрида не могла поверить, что кто-то с ней говорит о таком и так ее воспринимает. Только Эрих мог так, но он родной брат, а это незнакомый мужчина. Оказывается мужское внимание может быть приятным... Эльфрида даже закрыла глаза от счастья.
-Вам плохо? – прозвучал взволнованный голос.
-Нет, что вы, мне никогда не было так хорошо, - призналась она, не ожидая от себя такой отчаянной смелости. Что-то в ней подсказало – это твой шанс, единственный, не упусти его. Она решила, что будет бороться за него. И если скромность и приличия могут ей помешать, она переступит через них и пойдет за ним, лишь он позвал ее за собой. Хайнц протянул ей руку и они пошли по аллее парка, держась, как влюбленные, хотя знали друг друга меньше десяти минут – столько длился из первый разговор, которого хватило на то, чтобы понять – они нужны друг другу.
Это был 1941 год. Мир все больше погружался в кровавую бездну, из которой доносился сатанинский вой, хохот и крики жертв. Эльфрида именно так воспринимала происходящее. Муж, служивший в военно-морском флоте просил ее быть осторожнее в высказываниях и сравнениях, особенно с посторонними.
-Не я одна так думаю, Хайнц, ты знаешь. Ты сам мне говорил. И мой брат Эрик, он думает так же! И ты, я надеюсь...
-Но я также говорил о том, что никто об этом не должен больше знать, ты помнишь?
-Да, да, помню. Но как я узнаю, что у меня есть единомышленники? Когда думаешь, что все вокруг сошли с ума, это еще страшнее. А тут риск небольшой. Я же образно описываю. Если что, могу сказать, что это аллегория.
-Твоя наивность меня убивает, Эльфи!
-Не бойся за меня, я же эльф.
-Ох, Эльфи… ты не понимаешь, как все это опасно.
-Ты же смог с ними! Я тоже смогу прикинуться смирной овечкой. Я давно хотела тебя спросить…ты убивал уже?
-Нет. К счастью нет. Но, если мне прикажут, буду убивать. Или меня убьют.
-Безумие…
Капитан Ритцель
Капитан Ханс-Юрген Ритцель был частым посетителем ателье, в котором работала Эльфрида Ремарк. В этот раз ему отшивали офицерский костюм. Парадная черная форма офицера СС была очень красивой. Но от этой красоты Эльфриду бросало в дрожь. В своем дневнике в виде писем брату она писала:
«Тот, кто придумал эту форму, гений, но он служит дьяволу. Нам прислали лекала с фабрики Хьюго Босс, мы делаем по заказу отдельные экземпляры для высших чинов. Мне кажется, что я тоже становлюсь соучастницей того, что творят люди, которые эту форму носят. Эрих, мне страшно… Я скоро не смогу работать. Надо уходить отсюда и шить что угодно, только не эти доспехи убийц, будь они прокляты!»
Капитан Ритцель пришел на очередную примерку. Для Эльфриды же это был последний день работы - она так решила, что вечером сообщит управляющему, что больше может работать в ателье - стали болеть руки. Эльфрида вынесла ему мундир, помогла надеть. Ритцель крутился перед зеркалом. Его щуплая фигура в черном строгом кителе смотрелась на редкость выигрышно. «Никогда бы не подумала, что такой бжак может выглядеть так браво. Все ложь. Они и вся их идея о том, что немцы это сверхнация. Мы такие, же как и все! Ничем не лучше. Эрих говорил, что мы на половину французы. Слава богу, что в нас есть хоть что-то еще, может потому мы не поддались ?»
-Вы меня не слышите?
Эльфрида очнулась от своих мыслей.
-Простите, господин Ритцель, я вас слушаю. Вам удобно или что-то еще подправим?
-Нет. Все замечательно на этот раз. У вас золотые руки, фрау Шольц. Ваш муж наверное вас очень ценит?
Эльфрида насторожилась. С чего вдруг такой странный вопрос? Она посмотрела на Ритцеля и с отвращением поняла, что он с ней заигрывает. «Напялил эту гадость и вообразил себя рыцарем, говнюк прыщавый».
-Мой муж воюет и я надеюсь, что он скоро вернется домой, - проговорила тихо Эльфрида, не зная, что еще можно сказать в такой ситуации.
-Вы хотите сказать, что я тут делаю? Почему не на фронте? А куда мне торопиться? На мой век войны хватит. Русские отчаянно сопротивляются и у них огромная территория. Чтобы завоевать это, нужно время. Вы уже сделали заявку на прислугу из русских рабов?
Эльфрида отшатнулась.
-Что это с вами, милая? - Ритцель взял Эльфриду за руку и притянул ее к себе. Она попыталась вырваться, но у нее не хватило сил – Ритцель прижал ее и она с омерзением почувствовала на своем бедре его руку и затвердевший бугор, которым он терся об нее.
-Перестаньте! Прошу вас, уйдите! Я поводу на помощь!
-Я скажу, что вы сами ко мне пристали. Кому поверят? Вам, полуеврейке или мне – офицеру СС?
-«О чем это он? Полуеврейке? Откуда он это взял?»
-Думаешь я не знаю твой секрет? Я навел о вас справки. Ваши французы в родне, как вы думаете, на самом деле евреи и это легко будет доказать, если ты будешь ломаться.
Эльфрида сделала последнюю попытку – глядя Ритцу в глаза, она сказала:
-Мой муж на войне. А вы пристаете к его жене. В этом состоит честь и сила офицера СС? С такими, как вы, Германия войну точно проиграет.
Ритц, услышав это, от неожиданности открыл рот, хотел что-то сказать, но не нашелся. Эльфрида толкнула его в грудь и вырвалась наконец.
-Уходите. Немедленно уходите. Я все расскажу управляющему и вашему командиру.
Ритц с побагровевшим от злости лицом сорвал с себя мундир, швырнул его Эльфриде в лицо, развернулся и ушел, не сказав ни слова. Она опустилась на стул. Ноги дрожали, а сердце колотилось, не давая дышать. В этот день она так и не смогла закончить работу, руки тряслись так, что она не смогла вдеть нитку в иголку. Поговорить с управляющим она тоже не смогла, не было сил. Эльфрида отпросилась и ушла домой пораньше. Дома лучше не стало. Ее колотило. Она села за очередное "письмо" брату, понимая, что если не выплеснет все, ее хватит удар. Раздался стук в дверь. Было уже половина второго ночи. «Может это Хайнц?» Эльфрида распахнула входную дверь и увидела полицию:
-Фрау Шольц?
-Да, это я.
-Вы арестованы.
Так Элфрида оказалась в гестапо.
-Вы арестованы по заявлению капитана Ритцеля. Вам он знаком?
-Да. Он наш заказчик.
-Вчера вы в разговоре с капитаном Ритцем сказали, что Германия никогда не победит. Вы это сказали?
-Все было совсем не так! Он ко мне приставал и я не знала, как от него отвязаться!
-Вы сказали эти слова?
-Не знаю, я не помню точно.
-Что именно вы сказали?
Эльфрида задумалась. Она старалась вспомнить.
-Кажется я сказала, что мой муж воюет, а с такими, как этот Ритцель, Германия никогда не победит. Кажется так…
-Понятно. Распишитесь здесь.
-Что это?
-Что вы подтверждаете сведения, изложенные в заявлении капитана Ритцеля.
-Нет, нет!
-Вы только что сами все подтвердили, фрау Шольц. Секретарь засвидетельствует. Вам предъявят обвинение.
-Какое? Я ничего не совершила? Я никому не причинила зла!
-За ваши «антигосударственные заявления». Уведите!
Приговор
В октябре 1943 года состоялся суд. В основе предъявленного обвинения были высказывания антигосударственной направленность, имевшие своей целью «подрыв военной силы». Председатель суда Роланд Фрейслер смотрел на подсудимую с нескрываемой неприязнью и злорадством. Элфриде казалось, что все происходящее эдурной сон. «Боже мой, о чем они говорят? В чем я виновата? Боже мой, что происходит?»
Фрейслер стал зачитывать обвинительное заключение, в котором неожиданно для Эльфриды вспомнил об Эрихе:
-Ваш любезный братик оказался весьма изворотливым. Ему повезло от нас скрыться. Но к счастью, остались вы и вам от нас уже никуда не деться. Вы расплатитесь и за него тоже. Объявляю приговор суда! Подсудимая Эльфрида Шольц, встаньте! Вы приговариваетесь к смертной казни. – Фрейслер сделал небольшую паузу, чтобы сказанное дошло до сознания женщины, которую он мучил сознательно и упивался тем, что с ней происходило и еще больше он получал удовольствие от мысли, что с ней будет. Фрейслер хотел сказать это так, чтобы она с этой секунды уже представляла свою смерть.
-Фрау Шольц. Вы будете гильотинированы.
Фрейслер впился в ее лицо глазами, высасывая остатки жизни из этой маленькой хрупкой женщины, которая уже не стояла на ногах, а упала на колени и протягивала к нему руки. Видимо, она все еще хотела что-то сказать. Фрейслер видел, как Эльфрида потеряла сознание и упала. Никто не спешил ей на помощь. Здесь командовал Фрейслер, он не хотел давать ей не единого шанса, даже на последнее слово.
-Как мы видим, подсудимая молчит! Притворяется, хочет нас разжалобить. Подсудимая от последнего слова отказалась, - стукнув молотком, он известил об окончании заседания суда. Судьба Эльфриды была решена…
Были какие-то силы, которые пытались бороться за нее… Казнь, которая была назначена на 25 ноября не состоялась. В этот день Дрезден как следует отбомбили. Одна из бомб попала в помещение суда и документы, в том числе и дело Шольц, сгорели. Фрейслер был в ярости, особенно после того, как ему предложили отправить Шольц в концлагерь вместе с другими, чьи дела сгорели.
-Хорошо. Всех. Кроме нее, - и приложил все усилия, чтобы восстановить необходимые документы и решение суда, назначив новую дату – 16 декабря.
-Эта коммунистка до Рождества не доживет, богом клянусь!
16 декабря 1943 года Эльфрида была казнена.
Послесловие
Эрих Мария Ремарк, брат Эльфриды узнал о смерти сестры 11 июня 1946 года. В 1952 году вышла его книга «Искра жизни», которую он посвятил ей.
Старшая сестра Эльфриды, Эрне Ремарк получила счет на сумму 495 марок и 80 пфеннигов, которые должны были возместить расходы на содержание Эльфриды Шольц, ее сестры, в тюрьме, издержки производства и гильотинирование. Все согласно смете и ни пфеннинга больше.
P.S. Эрих Мария Ремарк надеялся, что ему удастся привлечь к суду тех, кто участвовал в суде над сестрой. Через своего адвоката Кемпнера он попытался инициировать расследование. 25 сентября 1970 года, после смерти Ремарка, пришло решение Апелляционного суда в Берлине. Прокуратура никого не допросила. Решение суда о вынесении смертного приговора Элфриде Шольц осталось в силе. Отменить смертный приговор удалось только в 1998 году.