Танец с вечностью
Беру перо, зачёркиваю прошлое.
Теперь я чистый лист, не сотворённое никем ничто.
Я пустота, в которой дышит нечто пошлое,
Я та, кого не ждёт нигде никто...
Я стою у самого края и смотрю вниз. Там бушует каменный океан, по которому плывут крохотные рыбки-люди. Сюда, где ветер щекочет шею и настойчиво пробирается под одежду, доносится лишь лёгкое щебетание бесцельно снующих машин. А ещё здесь отголосками слышатся характерные для мегаполиса запахи.
В этот раз мне совсем не хочется прыгать, ощущение полёта больше не манит в свои объятья, а вечность, каждый раз встречающая меня мириадами звёзд, могла бы и подождать, от неё не убудет.
Но ноги не слушаются, миллиметр за миллиметром они приближают меня к пропасти... Сильнее всего сопротивляется сердце: оно знает, что где-то там, на дне города, ходит он — тот, кого моё падение сделает несчастным. Сердце бешено выстукивает морзянкой: «Приди и спаси! Останови этот порочный круг!»
Но никто не приходит, и я снова парю по вертикали, расправляю руки, словно бесполезные кости неоперившихся крыльев. Перед глазами, отдавая солнечными бликами, мелькают этажи. Привыкая к этой пляске света и тени, я закрываю глаза и продолжаю считать: 99, 98, 97...
Втух! Глухой треск смятого тела и звуки стекла, рассыпающегося из припаркованного у отеля такси.
— Ну. здравствуйте, звёзды, в этот раз я совсем не хотела умирать... — шепчу я их холодному приветствию. А в остатках сознания догорает последняя мысль: не нужно мне больше вечности, позволь отменить желание и прожить одну жизнь, но до конца.
***
Я растворяюсь в мерцании звёзд. Сейчас я никто: ни оболочки, ни чувств, ни имени. Меня нет, и всё же я есть: горькая ирония неверно загаданного желания.
Через тринадцать дней свершится перерождение, и я снова начну постепенно ощущать себя в одной из галактик, пока меня, молодую и красивую, вновь не поглотит вечность.
И всё же в этот раз что-то изменилось. Кажется, со мной остались обрывки мыслей и памяти. Не имея глаз, я вижу две бездонные карие радужки. А в игриво сверкающих зрачках растворяется моё кудряво-улыбающееся отражение. Я чувствую теплоту, с которой они смотрят на меня. Не имея головы, я ощущаю пульсирующие в висках мысли, главная из них — стремящаяся в далёкое прошлое мольба: «Позволь мне отменить желание. Или покончи со мной навсегда. Прошу!»
Я так устала жить,
Ещё сильней устала умирать.
Того, чего не вспомнить, не забыть.
Того, что ты не прожил, не отнять.
***
«Здесь исполнится твоё самое заветное желание».
— Тот самый камень! — осенило меня. Волнение разрывает сомнения в клочья, и я бегу туда, где тысячу жизней назад загадала своё горделивое желание.
Вхожу в неприметную, поросшую красным мхом сторожку и вижу уже знакомого высокого мужчину с угольными длинными волосами и бородой. Впадины его глаз источают тусклый свет, а тонкие жилистые руки сжимают посох, увенчанный осколком кровавого цвета. Сегодня он не один. Рядом с его троном стоит молодая женщина в струящихся золотых одеждах.
Я падаю ниц.
— Умоляю, отмени моё желание! — прошу я, не поднимая головы.
— Встань! — низким клёкотом приказывает Чернобог. — Я предупреждал тебя, что желание надо сформулировать предельно точно?
— Да, — тихо ответила я, устало поднимаясь с колен.
— Ты попросила быть вечно молодой и красивой. Твоё желание исполнилось?
— Да, — сполна познанная вселенская печаль ответила за меня. — И всё же я прошу...
Божественный посох расшибает свой лоб о деревянный пол.
— Так чего же ты хочешь? — гремит Древний. — Только хорошенько подумай прежде, чем ответить.
Но я без раздумий выпаливаю:
— Я хочу прожить одну человеческую жизнь, долгую и счастливую, с кареглазым мужчиной, которого я полюбила в своём последнем воплощении.
— Ты уверена? — сурово уточняет Чернобог.
— Да, тебе ли не знать, что у меня было время убедиться в своих желаниях.
Древний встал и подошёл ко мне почти вплотную:
— Ты использовала желание, теперь тебе доступна только сделка. Я дам тебе то, чего ты хочешь, а ты после смерти отдашь мне свою душу. Ты готова?
«Зачем мне душа после смерти», — рассудила я и быстро ответила:
— Да.
Чернобог взял гостью в золотом за руку и представил мне:
— Это Макошь, богиня судьбы. Она спрядёт путь твоей души в последнем земном воплощении. И помни: больше ничего нельзя будет изменить!
Он снова ударил посохом, и я провалилась во тьму.
***
Я у самого края и смотрю вниз. На юркие гудящие машины и сонных прохожих.
— Что ты делаешь? Слезай! — нервно выкрикивает до боли знакомый голос.
— Я просто... хотела посмотреть, насколько здесь высоко, — по-детски оправдываюсь я и спрыгиваю в его крепкие объятия.
— Сумасшедшая, нельзя же так рисковать, ты меня напугала, — его заботливые слова мягко закрадываются мне в уши.
— Я замёрзла, — робко улыбаюсь я. И мысленно добавляю: «Спасибо, что пришёл вовремя!»
Он крепче прижимает меня к себе:
— Тогда бежим в наш ресторанчик! Укутаемся пледом и поболтаем в обнимку за чайничком шиповникового чая. Мне как раз есть, что тебе сказать.
И мы спускаемся с пугающей, несовместимой с жизнью высоты безопасным способом. Впервые за долгие-долгие годы.
***
Человек живёт любовью и детьми.
Вечностью ему не насладиться,
Потому что, раз отведав одиночество души,
Хочется хоть в ком-то раствориться.