рассказ
— Приветствую тебя, друг и наставник — мой воспитанник, как всегда, элегантен. Фиолетово-голубые сполохи плетут замысловатый узор на его коже.
— Располагайся, Сисленг. Рад, что ты нашёл время навестить меня.
— Ходят слухи, что ты твердеешь, Бадабаем... - как всегда, без обиняков перешёл он к делу, едва устроившись в тени течения. После положенной этикетом паузы я слегка журю его:
— Сисленг, Сисленг; неужели мои труды пошли прахом и ты так и не научился вести беседу? А где "Тучны ли твои стада, Бадабаем? Много ли детских ласт послал тебе верхний мир?"
— Прости, наставник, но наш мир давно не видел детских ласт. Самому младшему из нас несколько сот циклов, а стада мы давно не пасём — много ли нужно для пропитания? - бунтарский дух в Сисленге по прежнему горячит кровь.
— Тем не менее вежливость никто не отменял.
— Хорошо, наставник. Тучны ли твои стада? Скажи, верны ли дошедшие до меня слухи?
Немного помолчав и смирившись с его юной нетерпеливостью, отвечаю:
— Да, Сисленг. Кожа моя становится подобной камню и мне трудно дышать. Верхний Мир зовёт меня в снах. Я отправляюсь в последнее путешествие и хочу, чтобы ты проводил меня.
Сисленг всем телом выражает свою благодарность за мой выбор, но даже сейчас умудряется протестовать:
— Это великая честь, наставник, но не слишком ли ты торопишься? Сколько песен хранит твоя память? Сколько из них ты ещё не спел?
— Только одну, Сисленг, только одну. Но я спою её по дороге.
***
Тёплое утро окутывает нас, Я чувствую прилив сил, словно в юности, но Верхний Мир уже вошёл в мою плоть, он зовёт меня, как и мириады наших предков. Я кидаю последний взгляд на долины, в которых прожил совсем неплохую жизнь и начинаю подъём.
— Бадабаем, ты выглядишь полным сил, словно в тот день, когда первый раз ухватил мои детские ласты. Тебе рано уходить! - Сисленг догоняет меня и пристраивается сбоку.
— Нет, ученик. Пора. Это последний дар Нижнего Мира, для того чтобы осилить дорогу в Верхний. Слушай! - и я начинаю древнюю песню. Песню о вечном Кольце Жизни, что проходит в двух Мирах, Песню Рождения и Песню Ухода. Я пою о том, что там, в Верхнем Мире, меня ждут Предки, чтобы дать новую жизнь в Кольце, пою о том, что не стоит печалиться оставшимся, ибо и их ждёт Верхний Мир и новое Рождение.
Снизу, еле слышно, доносится пение остальных, поющих Песнь Прощания.
Мы поднялись уже так высоко, что из отверстий тела Сисленга начинает сочиться кровь.
— Прощай, Сисленг! Дальше ты не пройдёшь. Принеси остальным мою последнюю песню! - он пытается что-то возражать, но я не слушаю.
Меня неудержимо, пьяняще зовёт Верхний Мир.
Движения становятся всё стремительнее, всё быстрее. Тонкая плёнка меж мирами уже видна — яркая, почти ослепительная. Я помню, что нужно найти Твердь.
Найти Твердь... найти Твердь...
Невдалеке появляется один из движущихся островов Верхнего Мира. В отчаянном рывке я прорываю плёнку меж мирами и выскакиваю на него.
Мелкие животные Верхнего Мира издают странные звуки "Левиафан! Горе нам! Левиафан!" и падают с острова в Нижний Мир.
Остров оказался непрочным и раскололся под тяжестью моего тела. Это не Твердь.
Тело сковывает каменеющая кожа, сил всё меньше, но я ищу Твердь.
Обессиленный я, наконец, выползаю на то, что может быть только Твердью и ничем иным. Твердью, на которой мне предстоит стать частью Верхнего мира.
Глаза уже не видят — их затянула жесткая плёнка. Я не в состоянии даже пошевелиться, и растворяюсь в беспамятстве.
Мне тесно.
Невозможно, невыносимо тесно.
Каждая клеточка тела просит движения, и я пытаюсь двигаться, но что-то держит меня. Мышцы постепенно наливаются силой, и я рвусь, рвусь на волю. Напрягаюсь, стараюсь разорвать то, что сковывает меня.
Напряжение становится невыносимым, ещё чуть-чуть и мышцы порвутся от усилий, но в этот момент раздаётся треск и в глаза бьёт ослепительно яркий свет.
Я выползаю из кокона старого тела в восторге, ловя первые лучи тёплого огня, поднимающегося из-за горизонта.
Я развожу ласты от восторга, и они раскрываются с громким хлопком. Огромные, золотистые. Они созданы для плавания по Верхнему Миру. Это уже не плавники, это...это...КРЫЛЬЯ!
Я пытаюсь плыть и неловко взмахиваю крыльями.
Ещё!
Ещё!
Внезапно верхний Мир принимает меня и Твердь остаётся где-то внизу.
Я ЛЕЧУУУУ!
Восторг клокочет в груди и прорывается новой Песней. Свободной, как я; широкой и звучной, как восторг в моей душе.
ЛЕЧУУУУУУ!
Где вы, Предки-братья?!
Я ищу вас!
Я ЛЕЧУУУ!
***
— Дракон! На Родосе появился Дракон!
***
— Сэр Дьедонне де Гозон, магистр будет в ярости. Он же запретил даже приближаться к Родосскому дракону. А послушание — главная добродетель христианина...
— Мой высокочтимый друг, мужества и послушания недостаточно, чтобы бороться с подобной опасностью. Да и кто из рыцарей не рискнёт жизнью, чтобы преподнести Даме Сердца ожерелье из зубов дракона? И, скажите мне, положа руку на сердце — разве Вы сами не убили бы дракона просто потому, что имели такую возможность? Посмотрите – каков красавец!
Много ли драконов Вы видели за свою жизнь? Может, это был последний?
— Знаете, Сэр Дьедонне, я тут посчитал количество странствующих рыцарей и сравнил с количеством драконов... У драконов нет ни единого шанса...
"Тучны ли твои стада, Бадабаем? Много ли детских ласт послал тебе верхний мир?"
Буду благодарен за поддержку лайками и комментариям. Выражайте своё мнение - автору это важно!
Не забудьте подписаться на канал - будет много текстов)))