У председателя колхоза Беликова в сенокосную пору душа болит. Дождь портит сенокос, и это бывает каждый год. Ночью он плохо спал, беспокоился за сено на Крупском лугу.
«Если оно ещё раз попадёт под дождь, то уже совсем пропадёт», – думал он.
И тогда уж председателю не миновать «райкомовского ковра». Первый секретарь Глазковского райкома Лучёв Илья Герасимович за упущение сена не простит.
Проверив сено с утра, председатель сел в дрожки и поскакал по полевой дороге в сторону колхозной риги, где работала бригада Клавдии. Конь молодой, по кличке Букет бежал то рысью, то галопом меж созревающих хлебных нив. По краям дороги цвели ромашки, синие цветы цикория и голубенькие васильки у самой кромки посевов. Дорога свернула и пошла к риге.
– Тпру! Чертяка, – прикрикнул Беликов и резко натянул вожжи. Букет резво встал. Конь был крупной породы, его круп вспотел, да и сам он весь был потным от такой пробежки. У него от самой холки и до хвоста выступали, словно букеты из цветов, отсюда и кличка.
Председатель вылез из дрожек, воткнул небольшой кнут в голенище хромового сапога. Как и всегда намотал вожжи на грядушку дрожек:
– Стоять, – приказал он коню и заковылял, прихрамывая на левую ногу, которая с рождения была короче. Шёл к риге, переваливаясь с одной стороны на другую, словно селезень. За это Беликов и получил прозвище от колхозников – Коротконогий Змей.
У риги слышались женские голоса и смех. Увидев председателя, работницы притихли:
– Фёдор Ефимович, – позвала одна из бригады.
Он подошёл:
– А вас ищет Кустарёв, – доложила ему Клавдия, – только что отъехал.
Кустарёв был милиционером из Глазка.
– А что ему надо? – спросил Беликов.
Возле председателя тут же появилась Устинья Полякова, девушка двадцати пяти лет, самая боевая из бригады:
– Ему то? – сказала она, – беглец какой-то со станции Кочетовка, вроде бы, как в наших местах притаился, кто-то укрывает его.
Беликов покачал головой:
– Ну, а я-то тут при чём? Будто я знаю, где он.
– Ха – ха – ха!
И вновь сказала Устинья:
– Враг народа он!
– Ишь ты! – растерялся Беликов, – как же так? Но вы не волнуйтесь и не бойтесь, бабы. Его поймают. А я вот к вам, Клавдия, – обратился он к бригадиру, – боюсь я, вновь дождь пойдёт. Снимай отсюда свою бригаду и пока вёдро, давай на скирдовку сена, к Крупскому лугу. Там уже работают подростки Иван Поляков и Колька Шалин. Понятно?
– Понятно.
– И чтоб к сумеркам стог стоял! А то в ночь Бог знает, что будет.
– Бог знает, – усмехнулась Устинья.
– Ты смотри у меня!
– А я что?
– Ничего. Язык держи, уж больно он у тебя болтлив.
Та в ответ запела:
Вилы, грабли и вперёд,
Штурмовать идём, народ.
Сено будем мы спасать,
Чтоб зимою зимовать.
– Хватит шалить, – уходя, сказал Беликов, и погрозил Устинье пальцем.
– Смотри у меня, – Устинья ухмыльнулась в его отсутствии, и ершисто сказала:
– Чёрт хромоногий! Сам смотри у меня, питон!
– Это что же за питон? – спросила одна из баб.
– Змей, вот кто.
– Угомонись, Устинья!
– Ха – ха – ха!
– Забыли, бабы, как он в войну под ваши подолы лазил! – продолжала Устинья. – Что он там искал?
– И что?
– Сейчас-то он мужиков боится, что с войны вернулись, не то по зубам получит, – продолжала Полякова.
Её остановила Клавдия:
– Хватит языком-то молоть, он без костей, мелишь и мелишь. По домам, а потом встречаемся здесь через полчаса, и на Крупский луг, – объявила Клавдия. – Все слыхали?
– Все! Не глухие.
У колхозной конторы сидел на корточках уставший искать Беликова Кустарёв, облокотившись спиной о ствол старой и корявой ветлы. Он снял от жары милицейский головной убор и, держа его в правой руке, помахивал, нагоняя холодок, а другой рукой поглаживал рыжую кучерявую головушку, вспотевшую от дневного зноя.
Подъехавший на дрожках Беликов сразу же заметил милиционера и его лошадь, которая паслась за конторой. Кустарёв, мужчина лет сорока, всегда ездил верхом – и зимой, и летом.
– Меня ждёте? – и вспомнил баб в риге.
Кустарёв встал и вышел из тени ветлы.
– Да, Фёдор Ефимович. Здравствуйте.
– Здравствуйте.
Они пожали друг другу руки.
– Бабы сказали? – спросил Кустарёв. – Депеша пришла из Тамбова, из НКВД. К нам бежал один политзаключённый с Кочетовки, осуждённый по 58 статье – враг народа. Он где то у нас в районе, некий Пётр Иванович Шумилов. Где он залёг, как в землю провалился! Если кто чужой появится, дайте знать, сами не задерживайте.
– Куда уж мне задержать!
Кустарёв хлопнул Беликова по плечу, и сказал:
– Совсем что ли слабак?
– Годы! А бабам зачем?..
– Сообщил? – спросил Кустарёв.
– Да.
– А как же! Я у них спрашивал, может, кто из них чужого в Гомзяках видел. Нет, никто не видел, говорили. Да ещё чтобы страха нагнать, для подозрения.
– Понятно. Фу… – рассуждал председатель, – неужели есть ещё враги народа после такой войны? Что им ещё надо, этой сволочи?
Участковый вздохнул:
– А куда же они делись? Не только внешние, но и внутренние враги. Слыхал о врачах-уб_ийцах?
– Как?
– Внутренний враг – он пострашней будет. Этот гад, как червь изнутри точит.
Беликов струхнул снова и, подумав, сказал:
– Я тоже так думаю, товарищ Кустарёв. Пойдёмте, у меня выпить есть, в моём закутке, – предложил он.
– Идём.
В тесной председательской каморке пахло странно, непонятно чем, не то конским потом от стоящих вдоль стены хомутов, не то ещё чем. Бог его знает – каким-то кислым резким запахом, схожим с мочёными яблоками.
Разговор за выпивкой получился недолгим. Беликов пообещал сообщить в любой час дня и ночи, если что.
А в это время на Крупском лугу шла скирдовка. Бабы и девки работали азартно, с огоньком. Иван Поляков и Николай Шалин подтаскивали небольшие копёнки сена конным способом: с помощью двух коней и ремённой верёвки. Стог укладывала сама Клавдия. Теперь на верху при укладке с ней была Устинья, она всё также шутила:
– Эй вы, Колька, Ванька! Давайте сено, давайте подтягивайте! Нечего волынку тянуть, а то девки вас любить не будут! А вы, бабоньки, давайте, на вилы налегайте, – язвила она. – Я ведь лошадь, я и бык, я и баба, и мужик!
– Ха – ха – ха!
– Хватит, Устинья, молоть, – сказала Клавдия. – Вон молодёжь слушает.
Но она продолжала:
– Для веселья мужичка сюда бы, хотя бы завалящего, к нам на луг!
… В конце тридцатых годов произошёл случай: пастух овечьего стада Егор Иванович Крупский погиб от разряда молнии в грозу. Совсем неожиданно в июньском чистом небе появились облака, из них выросла огромная туча, которая надвигалась со страшной силой, подул сильный ветер, хлынул проливной дождь, да с такой силой, будто кто-то лил из ведра. Хлестала молния, гремел гром. Стадо овец сбилось в кучу, хвостами по направлению дождя. Крупский спрятался под раскидистое дерево, росшее на просторе. После очередного удара грома молния угодила в дерево. Крупский, сражённый вместе с деревом, упал замер_тво.
Подошёл вечер, а стадо не вернулось в деревню. Кинулись искать, нашли овец под Глазком. Затем нашли и пастуха, он сидел под деревом на лугу. И луг стали называть Крупским…
Бригада работала дружно, метали сено в стог, он рос на глазах. Теперь на него с земли забраться не возможно. Укладчики не успевали.
– Постойте вы, уже совсем закидали, – крикнула Устинья, вытирая пот с лица. – Тёте Клавдии сказать-то нельзя, она ведь у нас бригадир. Стой! Стой!
– Передых, что ли? – спросили снизу бабы.
– Ага! Стой!
Бабы перестали кидать сено, а кидали его теперь в высоту длинными, насаженными на вилы, наручниками. Сели прямо у стога. В небе раздался гул.
– Самолёт, бабы, на небе летит!
Подруга Устиньи Груша сказала, смотря в небо:
– Прямо стрекоза!
Одна из баб встала, запрокинула голову в небо, тяжело вздохнула.
– Давно самолёты у нас не летали. А помните, осенью сорок первого немецкие бомбардировщики по вечерам над нами со страшным гулом летали Кочетовку бомбить и листовки сбрасывали на нашем языке: «Русский баба и мужик! Не надо закрывать окошко дерюжками. Мы видим города с деревушками» Помните, бабы?
– А как же! – ответили многие, и вспомнили, как бомбили станцию, как дребезжали в окнах стёкла, и далеко в небе видно было огромное зарево от пожарищ…
– Эй, бабы, – крикнула со стога Устинья, – хотите посмотреть? Я сейчас посадку представлю.
– Чё?
– Аэродром.
– Да будет чудить-то!
И тут Устинья, неожиданно для всех, а особенно для Клавдии, которая была рядом, задрала подол длинной юбки, показывая большой зад, и закричала:
– Добро пожаловать!
Самолёт летел над скирдой.
– Совести у тебя нет, Устинья! – сказала Клавдия.
– Где совесть была там, сама знаешь, что выросло.
– Х_ре_н!
– Не бойтесь, бабы, у меня не вырастет!
– Ха – ха – ха!
Самолёт пролетел над скирдой, развернулся, сделал несколько кругов. Устинья лежала на сене вверх голым задом и прятала лицо. Самолёт стал снижаться и пошёл на посадку.
– Садится, гляньте, садится!
– Ах, Устинья!
Она приподняла голову и взглянула, он был уже почти над землёй.
– Вот это да! – произнесла Устинья и тут же вскочила, одёрнув юбку, – ай, бабы! И что мне делать?
Слышался со всех сторон громовой смех, и только одна Клавдия сказала:
– Прячься!
Устинья быстро вскочила, придерживая руками юбку, съехала со скирды на землю:
– Куда же мне спрятаться? – спросила она у баб, хватающихся за животы от хохота.
Самолёт коснулся шасси луговой стерни, прокатился по земле и встал, как конь.
Клавдия на верху осталась одна.
– Спрячьте её, – сказала она.
Устинья от стыда не знала, что делать, но быстро сообразила, легла под скирду.
– Бабы, забросайте сеном, – просьбу её со смехом тут же исполнили, и она затихла.
Лётчики направились от самолёта к скирде.
– Устинья, ты жива? – спросили её.
– Да, – тихо ответила она, и тут ей пришла мысль, и она вылезла из-под сена, встала, отряхнулась.
– Ты что? – спросили её бабы.
– Я то? А лица то они моего не видели. Поди, разберись, чей зад.
– Да!
– Совести нет у тебя!
– А вы не стыдите! – ответила она.
– Нашла игру!
Лётчиков было двое, они не спешили. Один из них был постарше, а другой совсем молоденький. Он как раз по возрасту подходил Устинье.
– Здравствуйте! – сказали они.
– Здравствуйте, лётчики!
– Ха – ха – ха!
– Ну что смеётесь, колхозницы?
– А что нам не смеяться?
Что постарше, спросил:
– А колхоз то ваш как называется?
Со скирды ответила Клавдия:
– А зачем вам?
Молодой лётчик засмеялся, взглянув наверх, на Клавдию:
– А что смешного? – спросили его бабы.
– Ничего.
– Тогда понятно. Ха – ха – ха!
– А где та особа, что была на скирде? – спросили они.
– А зачем вам? – спросила Устинья и вышла вперёд. – Замуж возьмёшь?
Молодой улыбнулся и сказал:
– Возьму. А это не ты, красавица?
– Я.
– Ха – ха – ха!
– Ты, Устинья, без стыда и совести!
Смех не затихал.
– А звать-то тебя как? – спросил молодой лётчик, второй молча улыбался.
– Устинья. А тебя?
– Александр.
Клавдия заметила сверху:
– Бессовестная, хотя бы постеснялась!
– А что стесняться-то?
4
Вечером бригада вернулась с Крупского луга. По Гомзякам от двора ко двору стали распространяться слухи об Устинье. А первой, кто их разнёс, была её подружка Груша, она ей завидовала. Груша рассказала и своему соседу – тридцатипятилетнему колхозному учётчику и объездчику Ивану Титову по прозвищу Быкарюк, который был неравнодушен к Устинье. И сделала она это специально.
Титов выслушал, усмехаясь, и сказал грубо:
– Дура!
– Кто? – не поняла Груша.
– Ты.
– А я-то здесь причём?
Он взглянул ей прямо в глаза:
– Языком болтать надо меньше!
Быкарюк славился в Гомзяках своей пошлостью, и многие его недолюбливали. Груша немного струхнула от его взгляда, и даже потужила, что рассказала. Он прищурился, долго смотрел на соседку, словно это она сделала, а не Устинья.
– А что?
Он взглянул на соседку звериным взглядом.
– Я найду вам утеху, – гаркнул он, – подруги…
Груша испугалась:
– Я пойду, – сказала она.
– Иди.
– Домой?
– Куда хочешь, – ответил он.
Она пошла к своей избе. Быкарюк смотрел вслед, пока Груша не захлопнула дверь.
«Ишь ты»! – подумал он и произнёс:
– Вот же дрянь-то!
Вышел на улицу и направился вдоль деревни. И вспомнился ему случай, как он прижал однажды Устинью, хотел её, но она отказала. Он был неравнодушен к ней уже года три, но она не любила его, несмотря на то, что женихов после войны было совсем мало.
Рассказ Груши взбудоражил его.
...
Продолжение следует...
1 и 2 части https://zen.yandex.ru/media/lakutin/hleb-i-slezy-povest-1-i-2-chasti-v-fomenkov-62c8f7e78e03103b2042e56d
...
Автор: Виктор Фоменков
https://proza.ru/avtor/gomzaki2020
ПРИНИМАЕМ на публикацию не опубликованные ранее истории из жизни, рассуждения, рассказы на почту Lakutin200@mail.ru
Оф. сайт автора канала https://lakutin-n.ru/
Фото к публикации из интернета по лицензии Creative Commons
Тёплые комментарии, лайки и подписки приветствуются, даже очень