Летний рассказ
В тот день Рита, дизайнер конструкторского отдела, пришла на работу не в лучшем настроении. Она сидела за рабочим столом и рассеянно слушала, как по радио многообещающе зазывала Верка Сердючка: «Даже если вам немного за тридцать, есть надежда выйти замуж за принца…». «Вот дура», — подумала Рита, которую раздражали любые напоминания о её возрасте. Ей было как раз немногим более тридцати лет. Однажды она уже сходила замуж и вернулась и в ближайшее время не стремилась повторить этот «подвиг». «Нет, дурак», — поправила она себя, вспомнив, что в женском платье Сердючки распевает мужчина. «Нет, все-таки дура!» — окончательно решила для себя Рита, потому что песня выражала чаяния некоторых её недалеких подруг.
Любочка, угадав настроение своей сотрудницы, прониклась к ней сочувствием и предложила Рите выпить кофе. За чашкой ароматного напитка они разоткровенничались, и Любочка, узнав, что Рита размышляет о том, как провести выходные дни, посетовала на извечную занятость (муж, трое детей, собака и два кота требовали неусыпного внимания) и попросила подругу встретить её двоюродного брата, который так неожиданно приезжает в субботу.
— У тебя все равно день свободный. Встретишь его, погуляете по городу, — умоляла Любочка. — А там вдруг и подружитесь, — хихикнув, подмигнула она.
Рите не понравилась такая прямолинейность подруги, и она слегка поморщилась. Любочка испугалась, что Рита ей откажет в просьбе, и затараторила:
— Да тебе с ним интересно будет! Он книжки читает, кроссворды отгадывает.
— Кроссворды … — протянула Рита. — Это так романтично!
— Ну что тебе стоит? — обиделась Любочка и вновь стала умолять Риту: — Проведи ему экскурсию по городу, он с детства здесь не был.
Наконец-то Рита согласилась. Любочка, обрадовавшись, принесла ей фотографию своего брата, Андрея Петровича, и с воодушевлением принялась за работу. А Рита посмотрела на фотографию (неказистый какой-то мужичонка!) и, бросив её на стол поверх бумаг, отправилась показывать шефу эскизы к новому проекту. Когда она вернулась, в её кресле уже восседала секретарша Вера и бесцеремонно разглядывала фотографию Андрея Петровича.
— Что, Любочка и до тебя уже добралась? — помахивая снимком, как веером, спросила Вера.
— Не поняла, — ответила Рита и возмутилась: — Что это ты на моем столе копаешься?
— Не кипятись, Риточка, — успокоила ее Вера. — Ты просто здесь недавно работаешь и не знаешь, что Любочка своего зануду братца кому только не впаривала, — и Вера рассказала о навязчивой идее сотрудницы во что бы то ни стало женить своего двоюродного брата.
О, это была давняя Любочкина печаль! Её брату, уже лысеющему Андрею Петровичу, давно перевалило за сорок, а он никак не мог найти себе подходящую невесту. Дело в том, что он мечтал о девице «исключительно строгих моральных правил». Себе-то он позволял некоторые вольности в общении с прекрасным полом, благо для разгульной жизни и средства имелись от какой-то сомнительной предпринимательской деятельности, но даже в мыслях Андрей Петрович не мог допустить, что его избранница имеет право нравиться другим мужчинам. Он не терпел никакой конкуренции. По этой причине лет десять назад он позорно сбежал от дородной ветеринарши Марины, когда однажды увидел, как она в магазине примеряла слишком откровенную прозрачную блузку, а корреспондентке местной газеты Глафире разбил сердце, сказав, что у неё слишком публичная профессия. Любочке никак не удавалось «пристроить» своего строптивого братца. Она успела предложить знакомство с ним уже всем незамужним девчонкам своего отдела, но сотрудницы тихо посмеивались над её простодушными порывами и отмахивались от Любочки как от назойливой мухи. Единственной ещё не «осчастливленной» знакомством с Андреем Петровичем была Рита. И она совсем не подозревала, что Любочка уже наметила её как очередную жертву для сватовства Андрея Петровича.
Узнав все это, Рита разозлилась не на шутку. Она хотела было тут же пойти к Любочке, бросить ей на стол фотографию её брата и сказать всё, что она думает о них обоих. Рита уже сделала несколько шагов, но вдруг передумала. Она улыбнулась своей вдруг возникшей идее и проговорила:
— Экскурсия? Прекрасно! Будет вам экскурсия…
… В назначенное время Андрей Петрович стоял на вокзале под часами с букетом цветов. Рита позволила себе опоздать на полчаса, задержавшись в парикмахерской. На свидание она пришла «во всеоружии»: нарядная, с прической и макияжем. Немудрено, что она произвела впечатление на своего кавалера. Он замер в восхищении и даже забыл поздороваться. Затем, опомнившись, промямлил нечто вроде «здравствуйте» и вручил Рите цветы. Она небрежно понюхала их, отмахнулась букетом от назойливой мухи и сразу повела Андрея Петровича к памятнику основателю города.
Неказистый бюст какого-то воеводы уже два века обсиживался вездесущими голубями. Рита, взяв вместо указки веточку березы, как заправская учительница, стала рассказывать об основателе.
— … и тогда он сказал: «Быть на этом месте городу!» — Рита сделала паузу и продолжила: — Но это не так важно! Главное, что десять лет назад у этого памятника мне признался в любви Егор Андреевич. Это была такая любовь! Такая страсть! Он на коленях просил моей руки! Но мы расстались, — всхлипнула Рита и поднесла к глазам носовой платочек. — Он, мерзавец, оказывается, уже был женат.
Андрей Петрович удивился такому повороту исторических событий, но не успел ничего сказать по этому поводу, как Рита схватила его за руку и потянула к следующей «достопримечательности» — дому купца Объегорьевского. Он находился на очень неудобном месте: из-за него нельзя было расширить центральную улицу. Да, к тому же, пользовался дурной славой: его жители постоянно судились с властями. С незапамятных времен каждый градоначальник считал своим долгом снести купеческий дом, но его жители с завидным упорством отстаивали свою «обитель», и этот памятник архитектуры так и оставался бельмом на глазу у города.
— Но все это ерунда по сравнению с тем, что в нём я прожила с Иваном Дмитриевичем в любви и согласии пять лет! — воскликнула Рита. — Это были незабываемые годы! Такая любовь! Такая страсть! Увы, Иван Дмитриевич по пьяной лавочке разбился на машине, — обронила слезинку Рита.
И опять не успевшего ничего возразить Андрея Петровича Рита потащила к памятнику советского монументализма — городскому концертному залу. На его сцене выступали известные на всю область артисты, хоровые и танцевальные коллективы.
— Но это что, — вдохновенно рассказывала Рита, — здесь выступал знаменитый тенор Евгений Криворучко. Каждый раз, когда он приезжал на гастроли, мы уединялись с ним в его гримёрке. Это была такая любовь! Такая страсть! — Рита искоса бросила взгляд на Андрея Петровича, подумав, не переигрывает ли она, но, увидев его ошалевшие глаза, продолжила в том же духе: — Увы, он уже к нам не приезжает. Год назад на спор он попытался перекричать деревенского петуха и потерял голос.
«Однако эту вдовушку не назовешь безутешной», — с беспокойством подумал Андрей Петрович. «Экскурсия» явно ему не нравилась. Но Рита не давала ему возможности опомниться. Она переводила его от дома к памятнику, от памятника к другому дому, и всегда её рассказ о местной достопримечательности завершался очередной душещипательной любовной историей и словами:
— Это была такая любовь! Такая страсть!
И самое неприятное, все эти истории оканчивались трагично для возлюбленных его спутницы. Андрей Петрович нервничал. Несколько раз он пытался убежать, но Рита крепко держала его за руку.
Наконец они вышли на окраину города. Многоэтажки сменились деревянными домами с длинными садами. Рита на некоторое время прекратила свое щебетание, и Андрей Петрович слегка расслабился. Тут, в благолепии цветущих садов, наверняка нет ни одного памятника. Но он жестоко ошибся. В глубине улицы, заросшая бурьяном, стояла скульптура приснопамятной девушки с веслом. Андрей Петрович тихо застонал и опять попытался вырваться из цепких рук Риты. Но не тут-то было! Впившись в его ладонь своей маленькой ручкой, она торжественно, будто к алтарю, вела Андрея Петровича к забытой властью и людьми скульптуре.
— Постоим в тишине, — молвила Рита. Во время «скорбного» молчания она бросила взгляд на своего спутника. Андрей Петрович стоял уставший и потерянный. Видно было, что он испытывал огромные физические и моральные страдания. Как он мог так жестоко обмануться! Такая с виду милая девушка, оказывается, меняет кавалеров как перчатки… Да и сестрица-то хороша! Подсунула ему эту… Андрей Петрович так и не нашел пристойного определения своей спутнице.
Еще раз взглянув на него, Рита подумала, что «клиент созрел» и нанесла последний, решающий удар.
— Эта скульптура вызывает у меня особенно трепетное чувство, — тихо сказала она. — Здесь я впервые поцеловалась. Мне было только пятнадцать лет… С Васенькой, нашим пионервожатым… С тех пор каждого своего воздыхателя я привожу сюда. Вы у меня двадцать пятый. Обними меня, мой «серебряный»! — Рита с жаром притянула к себе Андрея Петровича.
Не ожидавший такого напора Андрей Петрович с силой вырвался из страстных объятий Риты и бросился прочь. Не в силах больше сдерживаться, она засмеялась. Незадачливый кавалер петлял по переулкам, путая следы, как загнанный заяц, спасающийся от собак. А в его ушах долго еще звучал звонкий смех Риты.
Лариса Трегодуева.
#о любви #летний рассказ #как проучить ханжу #такая любовь такая страсть
Вам понравилось? Ставьте палец вверх, пишите комментарии. Подписывайтесь на мой канал, чтобы ничего не пропустить.
Ещё рассказы:
- о войне: "Спустя полвека"