Отсутствие обзоров на наркотики легко объяснить дефицитом независимых экспертов.
Вентральный стриатум, миндалевидное тело, орбитофронтальная и медиальная префронтальная кора. Что объединяет эти структуры головного мозга?
Оказывается, все они активизируются во время занятия сексом, приёма наркотиков и ... прослушивания музыки, вызывая у подопечного чувство эйфории.
На самом деле, повсеместное увлечение человечества сексом, наркотиками и музыкой свидетельствует об ингерентной способности этих явлений доставлять удовольствие и имеет общую химическую основу: эндорфины, вырабатываемые мозгом схожи по своему строению и действию с опиатами. Мозгу понравилось, он запомнил состояние и стремится повторить его в будущем.
Наркотики и музыку "объединяет" постоянство употребления.
О яды сладкие, дарующие благо Преображенья!
Первое по-настоящему зрелое произведение французского композитора Гектора Берлиоза стало не только первой в истории романтической музыки программной симфонией, но и первым сочинением, напрямую связанным с наркотиком.
Программу композитор написал сам:
Молодой музыкант с болезненной чувствительностью и пламенным воображением в припадке любовного отчаяния отравляется опиумом.
Следующие пять частей симфонии - музыкальное воплощение его тяжёлых наркотических видений. Многие биографы Берлиоза считали, что "ни в коем случае не следует отождествлять автора и героя".
Сюжетные линии симфонии формировались, как исходя из личных любовных переживаний композитора, так и под воздействием романтической литературы той эпохи.
Берлиоз отмечал связь "музыканта" с главным действующим лицом книги английского писателя Томаса де Куинси "Исповедь англичанина - поглотителя опиума". Герой романа, как, впрочем, и его автор, прочно "сидели" на спиртовой настойкой опиума - лаудануме.
Так насколько автобиографична "Фантастическая симфония" Берлиоза?
Известно, что непростые отношения композитора с ирландской актрисой Гариеттой Смитсон однажды привели его к "попытке суицида".
30 августа 1833 года во время ссоры он принимает "лошадиную" дозу опиума:
Она упрекала меня, что я её не люблю. Я … принял яд у неё на глазах. Душераздирающие крики Гарриетты!.. Предел отчаяния!.. Мой жуткий смех!.. Желание вернуться к жизни при виде необыкновенных свидетельств её любви!.. Рвотное… Ипекакуана!.. Меня выворачивало два часа! Осталось лишь два шарика опия… Два дня я был болен и выжил.
Другое дело, что симфония была создана раньше, и в этом случае композитор бесхитростно "косплеил" своего героя. Он вовсе не собирался умирать, заранее приготовив противоядие. Но не всё так просто ...
Ещё в период обучения на медицинском факультете в Париже Берлиоз пристрастился использовать в качестве обезболивающего и снотворного ("две-три капли") тот самый лауданум.
В дальнейшем, когда у композитора возникли серьёзные проблемы с желудком, он был вынужден принимать опиум чаще, увеличивая дозу.
В последние годы жизни расстройства пищеварения, ставшие постоянными, привели его к депрессии и поглощению опиума на постоянной основе. И музыку он больше не сочинял.
Я кружусь, кружусь, кружусь, подобный мёртвому листу
В начале франко-прусской войны 1870 года французский композитор Камиль Сен-Санс пишет вокальный цикл "Персидские мелодии" на стихи из поэмы Армана Рено "Персидские ночи", повествующей о безумных и пагубных страстях.
Герой поэмы похищает возлюбленную, но их счастье обрывается с её смертью. Он ищет забвения на войне, но разочаровавшись в ратных подвигах, присоединяется к дервишам и погибает от опьянения опиумом.
Финальная пьеса цикла у Сен-Санса - "Кружение" (с подзаголовком "Сновидение от опиума") - построена на остинатном вихре.
Композитор искусно показывает то уныло механические, то возбужденные интонации одурманенного героя, погруженного в наркотический сон. Выразительны колористические смены гармоний и эффект "улетучивания" в конце грёз.
Также литературный первоисточник имеет симфоническая поэма 1916 года "Гашиш" русского композитора Сергея Михайловича Ляпунова. Сюжет произведения позаимствован из одноимённого произведения Арсения Аркадьевича Голенищева-Кутузова.
Ляпунов воплотил лишь часть поэтической программы - лирику томно-женственного Востока, танцевальность, картины пышного восточного празднества и образ страшной силы, угрожающей человеку.
Алла могуч! Гашиша дым
Для счастья нищих создан им!
Однако, если не знать названия, то никаких "наркотических" аллюзий при прослушивании музыки никогда не возникнет. Ориенталистский тематизм - да, слышен невооружённым ухом, но не более.
Впрочем, тоже самое можно сказать и о музыке Берлиоза, и о музыке Сен-Санса. Без названия, без программы, без перевода текста, без предыстории эти произведения никоим образом не ассоциируются с эффектами производимыми на человека опиумом. Обычный человек, даже не увлечённый классической музыкой, при всём желании не найдёт в них абсолютно никаких намёков на наркотики.
Немь лукает луком немным в закричальности зари
В тоже время, додекафонные сочинения представителей Новой венской школы и их последователей, экспериментальные "кульбиты" авангардистов-минималистов ХХ века на ниве алеаторики, сонористики, сериализма и прочей конкретной музыки вызывают закономерные вопросы:
- Что курил автор?
- Он под "чем-то"?
- Что такое "забористое" принимает композитор?
Взять, например, одно из самых радикальных сочинений американского композитора Джона Кейджа - Концерт для фортепиано с оркестром.
Мало того, что инструментальный состав оркестра, как и продолжительность звучания пьесы не определены в принципе, так автор даёт ещё восемьдесят четыре указания о возможных способах исполнения.
Пианисту вообще предоставляется право играть свою партию как заблагорассудится: полностью или частично, останавливаться где угодно, выбирать любые страницы и порядок исполнения частей.
Каждый тип композиции - форманты - Кейдж обозначил буквами от А до Z (всего 26 методов), затем сгруппировал их по парами от АА до АZ (+26) и от ВВ до ВZ (+26), а последние форманты отметил как СА, СВ, СС, СD, СЕ, СF. Некоторые форманты в партитуре повторяются, при этом соответствующая буква сохраняется, а звуковой материал претерпевает незначительные изменения, оставаясь в рамках прежней техники.
Основные методы композиции - сонорика, модальность и алеаторика. Фрагмент партитуры выглядит вот так:
Звучит вот так:
А ещё композитор был страстным микологом. В статье "Music Lovers' Field Companion" он утверждал:
Я пришёл к выводу, что можно многое узнать о музыке, посвятив себя грибам.
Ладно, оставлю в покое творчество Кейджа и рассмотрю сочинения явно попадающие под тематику публикации.
Поиграем в декаданс ...
Неутомимый теоретик-педагог шенберговской школы, апологет додекафонии, автор термина "сериализм" - французский композитор и дирижёр Рене Лейбовиц - написал в 1960 году шестиминутную пьесу для скрипки, тромбона, вибрафона и фортепиано под названием "Марихуана. Несерьёзные вариации".
Произведение одновременно завораживает и утомляет. Говорят, что автор сам выращивал для себя заветные кустики.
Примерно в это же время со звуками экспериментировал композитор-авангардист, "мастер органного пункта" - Ла Монте Янг.
И если в употреблении Лейбницем ещё можно сомневаться, то в отношении Янга имеются минимум два вполне авторитетных свидетельства.
Так, профессор музыки Кит Поттер пишет в своей книге "Four Musical Minimalists: La Monte Young, Terry Riley, Steve Reich, Philip Glass", что композитор особенно любил каннабис, вдохновивший его на сочинение "Трио для струнных":
Альт берёт до-диез, и через 51 секунду к нему присоединяется скрипка, играющая ми-бемоль. Звучание целотонового интервала длится больше минуты до того, как к ним присоединяется виолончель с нотой ре. Три звука сталкиваются друг с другом, продолжая звучать в течение одной минуты 42 секунд, затем так же медленно умолкают один за другим.
Так описывает пьесу Янга американский музыкальный критик Алекс Росс, и продолжает:
Некоторое время он [Янг] экспериментировал с наркотиками, в особенности с мескалином, один из знакомых Энди Уорхола описывал его впоследствии как “лучшего наркотического клиента Нью-Йорка”.
Именно Янг познакомил "с практикой постсериалистских экспериментов с марихуаной и мескалином" начинающего минималиста Терри Райли.
Как результат - ещё одно "Струнное трио".
И в завершении обзора - "Фантастическая симфония" ХХ века.
В 1997 году британский композитор и дирижёр Томас Адес написал симфонию в четырёх частях, назвав её - "Asyla" (латинская форма множественного числа "asylum", что может означать и святилище, и сумасшедший дом).
Меня интересует третья часть, с подзаголовком "Ecstasio" - по названию самого распространённого дискотечного наркотика девяностых годов прошлого века.
Лирический герой симфонии стремится вырваться из состояния меланхолии второй части и отправляется немного потусить. Адес оркестровыми приёмами воспроизводит паттерны техномузыки, звучащие в лондонском ночном клубе.
Когда композитор вручную копировал многочисленные повторяющиеся фрагменты в частях своей партитуры, ему вдруг поплохело:
В три часа ночи я отправился в постель и, сидя там, понял, что моё сердце перестало биться. Я подумал: "Господи, у меня сердечный приступ".
Я позвонил в больницу, и они прислали скорую помощь. Моё сердце постепенно забилось снова, но очень неглубоко. Скорая помощь отвезла меня в Royal Free, где я прождал два часа среди других пострадавших в тот субботний вечер. Наконец, врач осмотрел меня и сказал: "У вас гипервентиляция".
Я подумал: "Слава Богу. Это не моё сердце, это просто мой мозг ..."
Статья отправляется в раздел Музыканты тоже люди постоянного КАТАЛОГА публикаций канала. Ещё по теме:
Денщик Мусоргский - когда подружился с Зелёным Змием
Композиторы с нетрадиционной ориентацией - Не только Чайковский
Порочные композиторы - Гении-злодеи
При подготовке статьи были использованы следующие источники:
Березуцкий В.И., Березуцкая М.С. Был ли Гектор Берлиоз опиумным наркоманом? УКР. МЕД. ЧАСОПИС, 1 (123), Т. 2 – I/II 2018;
Кремлев Ю.А. Камиль Сен-Санс. - Москва. "Советский композитор", 1970;
Никитина Г.М. Русская симфоническая поэма: к проблеме типологии жанра. Историко-теоретическое исследование. - Самара. ООО "Слово", 2007;
Петров В.О. Алеаторика Джона Кейджа: к вопросу об исполнительской интерпретации текста // PHILHARMONICA. International Music Journal – 2016 – № 4;
Алекс Росс. Дальше - шум. Слушая ХХ век. ООО “Издательство Астрель”, 2012.
А в качестве несмешной байки ещё несколько произведений академической классики, "вдохновлённых веществами":
Рейнгольд Глиэр. Балет "Красный мак"
Эдуард Элгар. Концертная увертюра "Cocai(g)ne"
Александр Скрябин. Симфоническая поэма "Le Poème de l’ecstasy"