Воспоминания о курсантской юности
10 ноября 1982 года наш взвод проводил практические занятия по основной специальности на техтерритории училища в типовом сооружении ртб. Всем было интересно, т.к. вживую знакомились с тем, чем большинству нынешних пятикурсников после выпуска придется заниматься в боевых частях РВСН. Теоретически готовились к специальности еще с третьего курса. Одно дело теория, совсем другое - практика. План занятий расписан на целый день. После обеда продолжили работу в сооружении. Где-то за час до окончания, в зал регламентных работ вбежал дежурный по сооружению прапорщик. Он сообщил, что поступила команда из штаба : всем курсантам немедленно закончить занятия и вернуться в свои казармы и общежития. Подробностей он не знает. После его сообщения как-то сразу стало тихо и неприятно заныло под ложечкой. Все только молча переглядывались между собой. Как позже выяснилось, почти у всех первая мысль была такая : "Ну вот и всё! Началось!" (Имеется в виду, "холодная война" должна вот-вот превратиться в третью мировую). Взвод вернулся в общежитие. Там уже собрались курсовые офицеры и начальник курса. На наши вопросы они ответить не могли, сами были в неведенье.
Почему именно этот день запомнился до мелочей? Своим состоянием неопределенности. Без объяснения причин был отменен традиционный концерт в честь Дня милиции. А советским людям это говорило о многом. Весь вечер и ночь прошли в ожидании. Слухи ходили самые разные. Но основной версией была все-таки смерть Генсека. Видимо информация об этом уже прошла на уровне Главкомов ВС СССР и РВСН в частности. Командование училища тоже наверняка знало, но молчало. Все ждали официального сообщения. И оно прозвучало 11 ноября в 10 утра.
Неопределенность исчезла, только легче от этого не стало. В стране по 15 число объявили государственный траур. В училище отменили все увольнения и отпуска. Всех курсантов и офицеров перевели "на казарму". Обстановка была давящая и гнетущая. Казалось что впереди нас не ждет ничего хорошего. Позже те, кто застал смерть Сталина, говорили что было чем-то похожее, но не в такой степени. Все мы прекрасно понимали, что Брежнев не вечен. Анекдоты и шутки о "Дорогом товарище" веселили огромную страну. Но когда это произошло, образовалась какая-то пустота. В этой пустоте повис вопрос : Что будет дальше?
Дальше за пару недель все утряслось и жизнь в училище вернулась в прежнее русло. Потом был наш выпуск из училища, попавший на недолгий срок правления Андропова. Затем "гонки на лафетах".
Главное, пришел конец стабильности в стране. Сразу это было незаметно, но все знают к чему привело.