В сатирической трагикомедии "Гараж" Светлана Немоляева сыграла колоритную роль. Примечательно, что у ее персонажа нет имени. На протяжении всего фильма ее называют просто: "жена Гуськова".
Сам Гуськов на собрании пайщиков кооператива "Фауна" отсутствует. Его интересы представляет жена. Узнав, что супруга исключили из числа пайщиков, жена Гуськова бросается на его защиту.
Заметьте, на защиту Гуськова, а не гаражного места! С первых минут обнародования новости, огорошившей всех участников кооператива, жена Гуськова впадает в истерику. Женщина ведет себя неадекватно, но никто не придает этому значения. Гуськова поначалу действительно кажется форменной скандалисткой, оказавшейся в родной стихии.
Авторы блогов о кино часто спорят о помешательстве жены Гуськова — симулировала она или нет. Чаще всего приходят к выводу, что симулировала, фактически ставя ее в один ряд с рыночной акулой Кушаковой. Цель-де у них была одна, но шли они разными путями, не гнушаясь никакими средствами.
Жену Гуськова видят авторитарной и изворотливой дамой, загнавшей мужа под каблук до такой степени, что даже вопросами строительства кооператива она занимается единолично. При этом женщине приписывают амплуа ловкой и коварной манипуляторши, которая использует образ недотепы-мужа и себя, несчастной и зависимой, для извлечения различных выгод.
Но на самом деле, она — самый трагичный персонаж картины. В отличие от всех остальных, она бьется не за машиноместо. Она бьется за себя. Вернее, за то, что от нее осталось.
Дело в том, что научный сотрудник НИИ "Охраны животных от окружающей среды" Евгений Иванович Гуськов — абьюзер и нарцисс. Самый что ни на есть настоящий, махровый. Я редко поднимаю эту тему, поскольку тенденция огульного обвинения в нарциссизме всех и вся вокруг мне не кажется здоровой. Причем, как в любой "охоте на ведьм" настоящим ведьмам, как правило, всегда удается скрыться и спокойно продолжать делать свои темные делишки. "Святая психологическая инквизиция" чаще склонна в число абьюзеров записывать их жертв, что можно видеть на примере жены Гуськовой, которую обвиняют в непорядочности, авторитарности и манипуляциях.
Или же людей, которые в ситуации стресса проявили те или иные психопатичные черты — хотя в этом случае неадекватно может себя повести любой. Здесь классический пример — Гоша, он же Гога, который, сев в калошу с должностью Катерины, стушевался и попытался уйти в запой. За каким-то непонятным интересом доморощенные феминистки и психолухи с маниакальным упорством записывают его в ряды психопатов. А между тем совершенно четко видно, что потолок Гоши — обидеться и уйти, собрав вещи. Годами изводить даже сильно проштрафившуюся женщину, он не способен.
А вот Евгений Иванович Гуськов довел мать двоих своих детей буквально до безумия. Она настолько растворилась в муже, что даже имени у нее не осталось. В отличие от него, физически отсутствующего в картине. (Посмотрите в Википедии, там Немоляева обозначена как "жена несправедливо исключённого из гаражного кооператива научного сотрудника НИИ Евгения Ивановича Гуськова". Без имени!)
Для меня совершенно очевидно, что в семье Гуськовых рабовладельческий строй. Рабовладелец — тот самый Евгений Иванович. Но это человек вовсе не типажа Карабаса Барабаса. Он — хрупкий, ранимый, беспомощный и непомерно самолюбивый человек, маниакально уверенный, что мир обязан крутиться вокруг него. Он нарцисс, но скрытый, пассивный. Будучи совершенно неконкурентоспособным, он заранее отказался от любой борьбы, но под видом красивой легенды о своей избранности и отверженности.
Но поскольку надо как-то выживать, присосался к эмпатичной, доброй и внушаемой женщине, которую выставил щитом между собой и окружающим миром. Щит из Гуськовой получился так себе, но Евгению Ивановичу это на руку: бесконечно манипулируя чувством вины супруги, он упивается осознанием себя царем и богом хотя бы внутри своей несчастной семьи. Естественно, что желания царя не обсуждаются, потому жизнь Гуськовой и детей полностью зависят от произвола этого мерзкого мужичонки. (Дочка, например, ходит в износившемся пальто, хотя у отца вполне есть деньги на участие в кооперативе).
Он отправляет жену на заседание, хотя заниматься машиной и гаражом по идее должен мужчина. Где же сам Гуськов? Нет, он не в Нижнем Тагиле, он у любовницы. Собрание гаражного кооператива — прекрасный повод избавиться от жены на несколько часов.
По поведению и словам женщины понятно: ей крепко внушено, что в НИИ Гуськова, застенчивого и неконфликтного, обижают и задвигают. Кто ж кроме жены защитит его, взрослого мужика, от алчных и беспринципных коллег? И она защищает изо всех сил, переходя все рамки разумного. Ведь на кону — ускользающее семейное счастье.
От того, насколько ей удастся "отбить" Гуськова у коллег — беспринципных подхалимов, прилипал, подголосников, лизоблюдов и лиходеев — зависит их семейная жизнь. Не справится — и уйдет ее Евгений на более надежный запасной аэродром, который светит взлетно-посадочными огнями совсем рядом.
Поэтому она пребывает в состоянии перманентной истерики. В воспаленном сознании жены Гуськова мысль метается от отчаяния к надежде: она догадывается, где сейчас муж, но верит, что все можно исправить. Как любая жертва нарцисса, Гуськова думает, что если угодит мужу, он растает и в их отношения вернутся нежность, уважение и покой. Это самообман, недосягаемая цель: у нарциссов атрофировано чувство благодарности, как и все остальные впрочем. Гуськов убежден, что то, что делает для него жена, должны с радостью делать абсолютно все окружающие его люди. (А они почему-то не делают и расплачивается за это его зависимая жена).
У жены Гуськова явный "стокгольмский синдром" — она яростно защищает мужа, который методично унижает и обесценивает ее. Агрессия женщины — прямое следствие деструктивных отношений внутри семьи: с мужем она вынуждена подавлять свои эмоции. Во время помешательства женщина показывает максимум, который может себе позволить: интеллигентно пристыдить неверного супруга. Ведь стоит чуть "передавать" и жалкий Гуськов превратится в монстра размером с трехэтажный дом и начнет крушить хрупкий мир жены.
Бить он будет по самому больному — ведь жену он знает как свои пять пальцев. Например, уйдет на всю ночь с целью "наказания". А по факту — проведет время с другой женщиной, убив одним выстрелом двух зайцев. Нарциссы ведь страшно практичны и ничего не делают на эмоциях, а лишь мастерски имитируют это. Впрочем, психопаты (а каждый нарцисс — это психопат), совершают психологическое насилие в отношение своих жертв постоянно и без особого повода, поддерживая таким образом себя в тонусе, а жертв — в нужной кондиции для исключения бунта на корабле.
Поэтому помешательство Гуськовой к концу этой безумной ночи, для меня лично, выглядит естественно и логично. И без того перенапряженная психика несчастной женщины не выдерживает накала страстей вокруг злосчастных машиномест. Отсутствие поддержки и муссированный прессинг других нарциссов — Аникеевой, Кушаковой и Сидорина, мигом включившихся в гон несчастной жертвы — доканывает ее, и она предпринимает единственно возможную для ее типа личности попытку защиты: демонстрирует полную беспомощность, слабость и зависимость. Это было не симулянтство — сработали защитные механизмы подсознательного уровня.
Но ложь, которой наполнена ее жизнь, и намертво слившаяся с ее личностью деструктивная позиция "спасателя", навязанная ей манипуляциями мужа, заставляет Гуськову продолжать борьбу за место под солнцем для машины.
Вытащив чистую бумажку из шапки при жеребьевке, она радуется как ребенок, предвкушая реакцию Гуськова, которому расскажет, что им, наконец, повезло. Она настолько зависима от своего абьюзера-мужа, что не на секунду не сомневается в его одобрении, хотя по опыту должна прекрасно знать, что он моментально обесценит эту победу.
В общем, жене Гуськова можно только посочувствовать. Она настолько сильно запуталась в сетях абьюза своего мужа, что по сути действительно, является помешанной. Ее маниакальная зависимость от мужа и нравы того времени, порицающие развод, не говоря об отсутствии знаний о природе личностей психопатов и механизмах их взаимодействия с окружающими, означают одно: она обречена до конца жизни оставаться в этих деструктивных отношениях, медленно и верно разрушаясь как личность.
Гуськов не уйдет от нее к любовнице: это человек не того калибра, да и зачем терять такой прекрасный, удобный, вымуштрованный ресурс... Дети под влиянием отца, очевидно, относятся к матери свысока, без должного внимания, сочувствия и уважения. Скорее всего в старости Гуськову ждет полное помешательство и отверженность.
Есть большой соблазн не поверить в демоничность отсутствующего Гуськова и ложь его жены. Это совершенно неудивительно, ведь в большинстве случаев нарциссы настолько ловко манипулируют сознанием окружающих, что их жертвам вообще никто не верит и защищают именно нарцисса! О беззащитности Гуськова мы знаем только со слов его жены и пламенного борца за справедливость Малаевой. Обе женщины явно страдают синдромом спасателя, а потому едва ли способны трезво оценивать личность Евгения Ивановича.
Вступаясь за того же Хвостова, аспирантка Наташа приводит в числе его заслуг спасение тюленя Бори, к которому тот нырнул в холодную воду, чтобы дать лекарство. Про Фетисова и так все понятно — он искренний и простой мужик. Якубов ветеран войны, разведчик, 30 лет проработавший в НИИ. А вот у отсутствующего Гуськова не обозначено никаких "аргументов" в защиту кроме криков его жены о том, что он — вечный козел отпущения в институте.
Эти крики, впрочем, ни у кого не вызывают сочувствия (кроме товарищей по несчастью и Малаевой), хотя женщина и выглядит сильно отчаявшейся. Понятное дело, она — человек пришлый, не член коллектива, еще и скандалит. Но ведь Хвостов ведет себя не лучше, но у него находятся защитники!
Игнор Гуськовой продолжается до момента помешательства, пока остальные воспринимают ее через призму личности ее мужа. И только после сказанного в бреду и со слезами на глазах "Ты что завел женщину?" ее — живого страдающего человека — наконец замечают участники гаражной фантасмагории.
Человечность в членах кооператива резко воскресает не на ровном месте. Очевидно, у большинства собравшихся есть кое-какие представления о личности Гуськова, и психозный монолог его жены окончательно развеивает их сомнения. Отстраненность коллектива по отношению к Гуськову едва ли вызвана его застенчивостью. Коллеги, взрослые люди, чувствуют, что Гуськов вовсе не божий одуванчик, которым хочет казаться. Иначе они бы не поверили монологу его супруги. Примечательно, что первыми признают, что Гуськова не разыгрывает их, Смирновский, Малаева и Фетисов — самые искренние и порядочные среди пайщиков. Остальные просто доверяются их мнению.
После бредового монолога, полного боли и отчаяния, в женщине увидели не соучастницу, а несчастную жертву измывательств Гуськова. (Все же в те времена человечность была не пустым словом, поэтому и нарциссов и другого психопатичного отродья было в разы меньше, они боялись показывать свое истинное лицо, поскольку общество активно им противостояло). В итоге пожалели не вечного козла отпущения Евгения Ивановича (которому, вероятно, в Нижнем Тагиле было комфортнее, чем в Париже, ведь склеить русскую лаборантку легче, чем французскую), а его несчастную забитую жену, для которой потеря гаража грозила реальным сумасшествием.
Кстати, часть монолога, обращенного к мужу, жена Гуськова заканчивает словами: "После всех этих забот с детьми, этой домашней КАТОРГИ я уже не такая хорошенькая, как была раньше... Но ведь это ТВОИ дети! Наши дети!"... Очень похоже, что товарищ Гуськов, как истинный нарцисс, настоял на том, чтобы супруга не работала (по крайней мере какое-то время, работающая женщина не стала бы называть домашние дела каторгой, а выбрала бы другую метафору), а занималась домом и детьми и становилась зависимой от него все больше и больше... А Гуськов, натешив свое эго и наигравшись в семейную идиллию, отстранился и от жены, и от детей и отправился искать подтверждение своей грандиозности в обществе других женщин.
Ведь как ученый он не представляет из себя ничего выдающегося, как впрочем и все, кто работает в НИИ "Охраны животных ОТ окружающей среды". Абсурдность наименования этой организации говорит сама за себя. Судя по обрывкам разговоров, никто (кроме разве что профессора Смирновского) ничем стоящим там не занимается, т.е. этот НИИ — паразит на теле науки и не более.
Гуськов — никакой не ученый, погруженный в свои открытия, а подобный Карпухину самовлюбленный приспособленец. Опять же, абсолютно пустому внутренне человеку, которыми являются все нарциссы, нечего делать в настоящей большой науке. А вот напыщенная имитация научной деятельности в НИИ "Охраны животных ОТ окружающей среды" — самое то для такого, как Гуськов.
P.S. Когда работала над статьей, наткнулась на заметку, что первоначально сцена помешательства в сценарии выглядела иначе. Гуськова представляла себя самолетом, идущим на посадку, командир которого — ее супруг. А сын Милосердова, должен был с грустью заметить, что самолеты чаще всего бьются именно при посадке...
Думаю, если бы фильм вышел именно в таком виде, сомнений в том, кто главный в семье Гуськовых, не оставалось. Как и в том, "командир" уверенно направляет жену к трагическому финалу...
Благодарю за внимание! Друзья, если статья понравилась, не забудьте поставить лайк. Вам несложно, а мне приятно! Хорошего дня!
#советскиефильмы #советское кино #фильмыссср #фильмырязанова #гараж #женагуськова #гаражныйкооператив