Взросление 4 ч.
Приехали мы с Андрюшенькой домой, к маме и папе. Мама тут же развернула пеленки, и мы начали рассматривать наше сокровище в первый раз. Сынок был ангелоподобным, но на правом плечике была какая-то болячка. Я расстроилась до слез. Пришедшая на другой день врач посмотрела и одобрительно сказала, что рубчик от прививки БЦЖ хороший, и я успокоилась.
Через неделю после нашей выписки приехал Слава. От сыночка он был в полном восторге все пытался самостоятельно его пеленать, с рук не спускал. Только удивлялся, почему сын все время спит. Андрюшенька спокойный был, дружелюбный такой, ко всем шел на руки, не капризничал. Возьмут его, а он улыбается беззубым ротишком. Побыл наш Слава неделю и уехал на защиту диплома.
Вся жизнь в Ундо́рах вертелась вокруг Андрюши, невзирая на весенние работы, которые никто не отменял. Каждый день мы грели воду, ставили ванну и втроём мыли нашего ангелочка. Папа держал наготове полотенце, я поливала сынулечку из кувшина водой, а мама мыла, приговаривая: "Водичка, водичка, умой Андрюше личико!" Сынок, когда она тихонечко опускала его в воду, шумно втянув воздух, задерживал дыхание, делая изумлённое лицо, потом выдыхал и расплывался в улыбке. Купаться ему нравилось.
Наступило лето. Пошли ягодки, овощи. Пока я готовилась к материнству, вырезала из всем известного журнала "Здоровье" статьи про прикорм, про массажики, про все, что касается первого года жизни ребенка. Прикармливала сыночка руководствуясь этими выписками. Сама делала творожок, разминала яичный желток и разводила своим молоком, делала всякие овощные пюре, соки. Кормила Андрюшеньку ложкой. Мама соску не советовала давать, говорила, что ее сосать легче, что Андрюша бросит грудь.
Мы ждали распределения Славы. Диплом он защитил отлично с внедрением на производстве.
Распределили моего мужа в Нелидово Калининской, ныне Тверской области. Квартиру обещали дать до ноябрьских праздников. Забрать нас Слава еще не мог. Ему надо было на два месяца отправляться на военные сборы. В горном институте была военная кафедра, и младшие лейтенанты должны были пройти практику.
Родители, переживая за мою семейную жизнь, начали мне говорить, что мой муж не торопится забирать нас. Его, мол, все устраивает. Давай, говорят, собирайся и поезжай к свекрови в Нарву. Она направит сына на путь истинный, поторопит, чтобы и квартиру пробивал, и нас забирал. В чем-то они были правы. Нужно было становиться самостоятельными.
И вот, мама, я и Андрюша летим в Ленинград на самолёте ( с четырех месяцев сын начал путешествовать и не может остановиться по сей день). Андрюшеньку пестуем по очереди. Два часа в самолёте, до этого два часа дорога от Ундор до аэропорта, ожидание регистрации, на которую мы чуть не опоздали, забыв, что в Аэрофлоте время московское. Летим. Андрюше все надоело, он начал капризничать, плакать. Потом, успокоившись, поспал. Прилетели, слава Богу!
Выходим из самолёта, прикрыв сыночка красивым голубым в белую ромашку одеяльцем. Одет он был в импортный голубой костюмчик: штанишки, кофточку и шапочку. Ветер раздувает одеяло, я прижимаю к себе Андрюшеньку, иду как мадонна с младенцем. Сама себе умиляюсь. Но, оказывается, я не завернула толком сына. И одеялка трепалась на ветру у неумелой мамаши. Так это выглядело в глазах свекрови. Она рассказала про момент ее знакомства с внуком пятьсот раз всем, кому надо и не надо. А я каждый раз оправдывалась, что в самолёте пеленать ребенка очень трудно, да и большой он уже для пелёнок.
Мама, передав меня с Андрюшей с рук на руки мужу и свекрови, сразу улетела назад в Ульяновск. Я даже не ожидала этого. Все ее упрашивали остаться на денёк. Увы!
Конечно, мы со Славой были ещё очень неопытные родители, бестолковые. Потащились вместе с Андрюшей на Кулгу, в район, где раньше жили Слава с матерью.
На Кулге мы, каким-то образом, простудили Андрюшу, хотя он лежал в коляске. Вечером того же дня у него поднялась температура, открылся понос. Врач скорой помощи поставил диагноз: воспаление лёгких. Нас с Андрюшей положили в инфекционную больницу, в бокс, и начали колоть антибиотиками бедного сыночка. Слава навещал нас, приносил соки, фрукты, разные вкусности, приготовленные свекровью, которую я сразу стала называть мамой (она меня попросила об этом). В боксе была дверь прямо на улицу.
Через эту дверь я выходила к мужу и подолгу разговаривала с ним.
Больница была одноэтажной и очень длинной. В одном крыле располагалось инфекционное отделение, где лежали мы с сыночком, в другом крыле - венерическое. За пеленками мне велено было ходить в другое крыло. Ручка двери в венерическое отделение была замотана толстым слоем марли и пропитана вонючей сулемой, мокрая, противная. Я носила с собой тетрадный листок и бралась за ручку им. В реакреации венерической половины сидели друг на друге наглые девки и парни, которые открыто курили и гоготали. Увидев меня со стопкой пелёнок, один из них спросил: "А зачем вы так часто рожаете?"
Лечились мы дней десять. Андрюша выздоровел и нас выписали, а Слава уже должен был ехать на сборы на Карельский перешеек в поселок Саперное.