Школьный роман
КНИГА 1. ЛЕТО
Часть 3. Август-4
- Валера! - воскликнула Людмила Георгиевна с упреком (дескать, не позорь перед посторонними).
- Кошмарный сон приснился! – объяснила Эля вроде бы Валере, а на самом деле гостям. – Мне играть сольный концерт, а идти не в чем – платье не налезает. Аж проснулась с испуга! Вскочила – и скорее мерить: вдруг в самом деле?.. Ну, решила заодно и мамино пальто… смешно сказать – первый раз надела. Мачеха же его хотела продать, берегла, мне не давала.
- А зачем продавать? – напряженным голосом поинтересовалась одна из женщин (кажется, это она из горкома). – Оно на тебе хорошо сидит… по фигурке…
- А мне бы попроще что-нибудь, на работу ходить… Шлеп-мастера же в таких польтах не работают, правда? – усмешка Эли стала злой. – А музыка – это глупость! Конкурсы какие-то, училище… дочке шлеп-мастера туда можно было не поступать.
При слове «шлеп-мастер» мальчишки сконфуженно потупились.
- Ужас какой! – вторая женщина смотрела на Элю с явным сочувствием. – Хорошая вещь, сидит отлично, да и просто – как память.
- Но ты… насколько мне известно… все-таки поступила? – проговорил один из мужчин (Эля узнала его по голосу – муж дамы из горкома).
- Поступила, - улыбнулась Эля и сама удивилась тому, что смогла улыбнуться хоть «по заказу», в нужный момент, но улыбнулась искренне.
Она сняла пальто, повесила его в шкаф.
- Мама его в Польше купила, когда на конкурс имени Шопена ездила… Ой, как чучело! – вскрикнула Эля, взглянув на себя в зеркало на внутренней стороне дверцы шкафа. – Валер, а ты молчишь!
- А ты мне такая нравишься больше, чем прилизанная! – заявил Валера, стоявший у двери.
Эля сняла заколку, встряхнула головой. За минувшие полтора месяца волосы стали выглядеть намного лучше, от хны и басмы стали жестче, отросли, кажется, даже гуще стали. Сейчас они волной рассыпались по плечам – самой приятно посмотреть. Эля провела по ним расческой, снова мотнула головой, разбрасывая волосы по плечам, закрыла шкаф, отошла к пианино и оперлась о него, продолжая стоять и смотреть на начальников и их отпрысков сверху вниз.
- Проснулась – и даже не глянула, что на голове делается. Скорее платье мерить!
- Платье тоже мамино? – спросила женщина, которую ужаснуло мачехино отношение к Эле.
Эля кивнула.
- Покрой немного старомодный, но ткань великолепная, - очевидно, жена главы торгового треста сама имела отношение к торговле – чувствовалось, что в вещах она разбирается.
- Сейчас такие платья опять в моду входят, -проинформировала Эля. – Мне моя учительница из музыкальной школы говорила. Она потому и посоветовала на концерты его надевать, а то мне вообще уже надеть нечего было… ну, такого, парадного… я же хоть медленно, но расту. Но маму почти догнала – она тоже невысокая была. Только вот в боках немного ушили, а то оно топорщилось – ткань же жесткая, - Эля провела пальцем по боковому шву. – Оно удобное для пианистки… Видите? Пройма низкая, шов немного от плеча ушел. Руки свободные. Если вдруг перебросы такие… - Эля подняла перед собой руки и перекинула одну через другую. – Такой прием часто встречается. И если одежда не очень удобная, шов где-то тянет или давит что-то – это мешает. А это платье – просто идеальное! Наверное, мама потому его и купила. Хорошо, что мачеха до него не добралась – могла перешить во что-нибудь жлобское… как все у нее.
- И как – сон не сбылся? – предполагаемая жена торгового начальника попыталась выдавить из себя улыбку.
- Пока нет, - улыбнулась Эля. – Но угроза такая имеется. Зря такой сон не приснится. Обо мне же теперь заботятся, - доверительно сообщила она. – Тем более, Валера очень хорошо готовит. Я-то из уважения к его старанию все доедаю, а он этим пользуется и обязательно лишнюю ложку положит. А иногда и две!
- Да хоть на девчонку стала похожа, а то какой-то… комар полудохлый в школу ходил, - окончательно распоясался Валерка. – Поправишься – расставишь эти швы, дела-то!
- Пока не надо. А оно у меня счастливое оказалось, - снова улыбнулась Эля гостям. – Я в нем на всех конкурсах в последнее время выступаю… Сейчас!.. – она подошла к книжной полке, взяла папку с грамотами. – Вот… Они, правда, тут все вперемешку, начиная с третьего класса. – Эля раскрыла папку и стала подавать грамоты сидящему ближе к ней мальчишке. – Пятый класс, восьмой, шестой… ну, это от школы, это не так интересно… городской в четвертом классе… городской в седьмом… тоже городской – в восьмом… областные… вот Всероссийский… Всесоюзный, тут уже похуже… а тут вообще позор – просто диплом… Хотя, говорят, это вроде как бы четвертое место. Анастасия Павловна говорит: главное – уровень самого конкурса. Международный.
- «Лучше быть первой в деревне, чем второй в столице», - попытался улыбнуться муж работницы горкома КПСС.
Разговор как бы ни о чем… Она говорит о себе, они слушают… наверное, прикидывают: какой будет эта невестка? И все смотрят настороженно: как себя поведет Эля, что скажет, что решит? Надо же! Она теперь – главный человек. У предполагаемой работницы горкома партии вид недовольный; так и выпирает: трать, мол, время из-за каких-то, делать мне больше нечего, как бегать за тобой – все равно же будет так, как НАДО!.. А вот вторая… симпатичная. И папы тоже. Оба. Эля вспомнила разговор на лестничной площадке, который они с Валерой подслушали, сидя в прихожей, и у нее заныло сердце: ей трудно будет плюнуть в лицо (хоть и в переносном смысле) человеку, который тоже встал на ее сторону – не поленился, сходил в музыкальную школу, узнал, что она за человек, и о семье узнал… и ему стыдно за сына, и общение с семьей прокурора, похоже, особой радости ему не доставляет… Интересно, кто из этих двоих – муж работницы горкома?.. Вроде вот этого по голосу узнала, но не совсем уверена... Впрочем, неважно – папы оба интеллигентные, это сразу видно. Что их вообще может с семьей Кольцовых объединять? Только то, что мальчишки учатся вместе, и потому родителям общаться приходится?..
- Я знаю, зачем вы пришли, - сказала Эля. – Товарищ Кольцов хотел всех опередить и потому приехал за мной прямо на работу. Пришлось… у подружки отсиживаться, - беззастенчиво солгала она. – И потом по двору перебежками… за сиренью пряталась, чтобы никто не увидел, что я домой иду… Так что я в курсе, - она снова улыбнулась неприятной злой улыбкой, – что вы меня теперь делить собрались. Не получится! – решительно сказала она. – Вас… родителей имею в виду… я не знаю. А Людмила Георгиевна меня вполне устраивает – и как руководитель, и как опекун, и как возможная свекровь.
- Не «возможная», а «будущая», - поправил Валера.
- До восемнадцати лет еще далеко, - возразила Эля. – Вдруг тебя Ярославцева отобьет?
Они все трое рассмеялись, а гости начали растерянно переглядываться.
- Видите? У меня вполне приличная комната… Может, не так шикарно, как у вас, но, как Валерина тетя говорит, главное – на голову не капает. Мне больше и не надо. И… еще вот что… - Эля почувствовала, что губы сводит судорогой, и ее усмешка превращается в оскал, но так, пожалуй, даже лучше: понятнее получится. – Я, конечно… с точки зрения взрослых… еще мелочь. Но кое-что я уже пережила… и как некоторые… люди… действуют, если получилось не так… как они хотели… Так вот! Вы все с положением… вам ничего не стоит какую-нибудь проверку на Людмилу Георгиевну наслать… ну, так – чтобы неприятностей наделать…
- Господи! Девочка, что ты такое говоришь? – почти со страхом воскликнула женщина «не из горкома».
- Просто я знаю, как бывает в жизни, - пожала плечами Эля, злорадно отметив про себя, что другая женщина (теперь уже окончательно ясно – горкомовская) покраснела. – Тем более, ваши… сыновья… - она бросила колючий взгляд на мальчишек, - в таком возрасте уже пьют. Мне такие… женихи… не нужны. Один раз… столкнулись… пьяные. Потом вот второй раз… когда их побили…
- Когда их били, меня там не было, и пьяным я не был, - подал голос один из ребят.
Ага, это он сегодня днем приходил с родителями, Ярослав его зовут.
- Не было потому, что тебя бабка не выпустила из дома, а то бы… тоже… - проворчал второй – Леня.
- Кстати, тех парней так и не нашли? – поинтересовалась Людмила Георгиевна вполне естественным тоном.
- Нет, - сказал Плясунов-старший. – Я прямо благодарен тому парню… которому Ленька в руки попался. Искалечить он его не искалечил, а вот мозги поправил. Мы обсудили… дружбу эту, так называемую, и к чему она приводит. Сережа у Кольцовых действительно… рановато начал прикладываться. Он и тогда, на День рождения Ярика, бутылку коньяка принес. И в шампанское по-тихому подливал… чтобы родители не заметили. А эти два лопуха… - он безнадежно махнул рукой.
- Людмила Георгиевна, это не по вашей… не по вашему… сигналу корреспонденты приехали? – спросил муж Пополузиной - сотрудницы горкома.
- Да, по моему! – слегка вызывающим тоном подтвердила Людмила Георгиевна. – И я не думаю, что я не права! Таких случаев много – и чаще всего виноватой объявляют девочку из небогатой семьи. Вот скажите: чем она хуже ваших детей? Она талантливая, она добросовестная… тренеры мои в нее буквально влюблены – просто мечтали о таком концертмейстере!.. А могла, между прочим, умереть.
- Это как же? – испуганно спросила Плясунова.
- Можно рассказать? – Людмила Георгиевна взглянула на Элю.
Эля пожала плечами.
- Почему нельзя? Я к тому случаю уже спокойно отношусь – будто давно было.
- Ну и хорошо, что «будто давно»… Конец года, - начала объяснять Людмила Георгиевна гостям. – Уже экзамены сданы. Кто поступать решил, документы забирают. Вот она пришла в школу – и ей выдают свидетельство с «неудом» и характеристику… такую же, как в милицию прислали. И она с этим пошла в училище – а ее оттуда выставили: у нас не исправительное учреждение. А вечером мой муж из рейса вернулся, побежал через пустырь – дождь начинался… А тут девочка на рельсы ложится…
Гости хором ахнули, даже самоуверенная Пополузина.
- Он у нас мужчина рослый, на полголовы выше Валеры, а в плечах… короче, если бы он сейчас стоял в дверях, то все собой загородил бы… Вот… увидел, подбежал, схватил в охапку и домой притащил. А Валера потом сказал: «Если бы она умерла, то и я тоже бы»… Так вот!
- Действительно, ТАМ кто-то есть! – Плясунова на миг подняла глаза к потолку.
- Поэтому… простите… у нас только-только все стало налаживаться. Она хоть вздрагивать от каждого шороха перестала, выспалась… морщины разглаживаться стали! Где еще такой кошмар – у девочки в пятнадцать лет седина и морщины? И вот то, что вы все разом…
- А как же училище? Она же поступила…
- А вот все тогда же… когда (извините, что о неприятном) ребят ваших побили… весь отдел Элю искал – где-то же она должна быть! И искали не ее саму по себе, не потому, что девочка из дома ушла, а из-за ваших ребят – вдруг Эля с Валерой и подружкой видели тех парней, когда оглядывались. Всех оперативников подняли, участковых… особенно того обязали, на чьей территории парк. Пошел парень в музыкальную, там ему дали адрес одной девочки (тоже с косой) и заодно попросили передать Эле, если вдруг найдется, что завуч сама с ней сходит в училище. Шел он к той девочке (она тоже не очень далеко отсюда живет) и Элю встретил, когда она с работы возвращалась. И она в самый последний день успела подать документы. Вот так и с училищем уладилось.
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данного произведения.
Совпадения имен персонажей с именами реальных людей случайны.
______________________________________________________
Предлагаю ознакомиться с другими публикациями