В последние месяцы много говорят об имперском сознании, настолько укоренившемся в головах жителей бывших империй, что его симптомы у себя самих этим людям крайне трудно заметить. Пожалуй, самый простой симптом — отношение к бывшим колониям или частям империи как к провинциям, к недостранам. «Её придумал Ленин», да.
Так вот. Это отношение работает и на экспорт. Приехал, скажем, в Париж конца XIX века танцевальный коллектив из Российской Империи. Какой это коллектив? Русский. Неважно, что украинки исполняют украинские народные танцы. Ведь они прибыли из Российской Империи. И большой любитель танцовщиц всех мастей Эдгар Дега рисует внушительную серию с общим названием «Русские танцовщицы».
Спустя сто с лишним лет начинается неоднозначный и, тем не менее, необходимый процесс переосмысления прошлого со всеми его пороками во главе с работорговлей, колониализмом и империализмом. Насколько в рамках этого процесса этично переименовывать произведения искусства?
Вполне этично, более того, это отнюдь не новая практика. Излишне эротизированного «Иоанна Крестителя» Леонардо да Винчи (1517-1520) в XVII веке переименовали в «Бахуса» и сделали из креста посох (вот это неэтично ни в коей мере). На сайте Лувра, где живёт картина, так и сказано: Titre: Saint Jean Baptiste; transformé en Bacchus au XVIIe siècle. (Название: Иоанн Креститель; изменено на Бахуса в XVII веке.)
На мой взгляд, и сегодня допустимы аналогичные решения. На сайте музея и в экспликации к картине в самой галерее можно писать «Русские танцовщицы. Такого-то числа 2022 года переименованы в Украинских танцовщиц». Или так: «Украинские танцовщицы. До такого-то числа 2022 года известны как Русские танцовщицы». На худой конец, можно указать в той же экспликации, что танцовщицы украинские, но прибыли из Российской Империи.
Как с этой этической проблемой справляются музеи? Пастели из этой серии хранятся, помимо частных собраний, в Национальной галерее Лондона, Национальном музее Швеции в Стокгольме, Метрополитен-музее в Нью-Йорке и Музее изящных искусств в Хьюстоне.
Первым на критику борцов с империализмом откликнулся Лондон: в апреле этого года он переименовал русских танцовщиц в украинских. На сайте Национальной галереи читаем:
Около дюжины пастелей с украинскими танцовщицами, нарисованных Дега, показывают, как даже в зрелом возрасте он мог браться за новые сюжеты и развивать смелые техники.
Несколько осторожнее поступил Музей изящных искусств в Хьюстоне: он не стал переименовывать пастели, но в экспликации к одной из них указал, что «это пастель из серии Эдгара Дега, в которой он рисовал танцовщиц из Украины, выступавших в Париже в конце 1890-х. Дега завораживали их странные, ритмичные движения и их красочные костюмы».
Национальный музей Швеции, кажется, пытается усидеть на двух стульях: танец у них русско-украинский, а танцовщицы — русские. В экспликации к пастели из их коллекции читаем:
Дега использовал пастель, чтобы запечатлеть движения трёх русских танцовщиц в ландшафте. Они, вероятно, исполняют гопак — традиционный русско-украинский козацкий танец. Русские фольклор и культура были в моде в Париже конца XIX века. Дега нарисовал серию пастелей русских народных танцовщиц.
Тут стоит сказать, что шведы немного запутались. Гопак — танец именно украинский, зародившийся в Запорожье. Исторически это мужской танец, и хотя сегодня в нём могут участвовать женщины, мужчины по-прежнему играют в гопаке ведущую роль. Так что вряд ли танцовщицы на пастелях Дега танцуют гопак.
Козацкий же танец — парный, он известен в России как Казачок, а в Украине — как Козачок. Название намекает на то, что танец казацкого происхождения: Россия им обязана кубанскому казачеству, Украина — запорожскому. Везде, конечно, своя специфика, но черты общие, как и название.
В общем, вряд ли девушки танцуют что-то из этих двух танцев. И вообще, как я понимаю, украинские народные танцы, за исключением хороводных, преимущественно мужские или парные. Было бы интересно узнать мнение украинцев, очевидно лучше разбирающихся в народных танцах, чем я.
Однако вернёмся к музеям, тем более что нам осталось узнать позицию последнего — Метрополитен-музея в Нью-Йорке. А он, к моему удивлению, ничего на своём сайте не менял, кажется, конца XIX века:
В 1899 году Дега нарисовал серию композиций, посвящённых русским танцовщицам, где он смешал цвет, линию и взаимосвязанные формы, чтобы создать изображения, похожие на гобелены. Дега называл их «оргиями цвета».
Уверена, в ближайшем будущем вся дюжина «оргий цвета» получит то же название, что и пастель в Национальной галерее Лондона. Ведь мы живём в эпоху переосмысления прошлого и выправления его несправедливостей — хотя бы на уровне названий.