В пещере находился склад времён Великой Отечественной войны. Маркировка на ящиках указывала на немецкое происхождение.
- Так, стойте и ничего не трогайте, - распорядился Димон.
Он медленно прошёлся по пещере, осматривая находки, затем осторожно приоткрыл один из ящиков. Пройдя ещё немного, отложил фонарь и что – то взял. Подойдя к пацанам, сказал: Это склад горных егерей, держите.
С этими словами он протянул ребятам факелы. Несмотря на долгое лежание в пещере, они загорелись быстро, наполнив подземный зал дымком и нормальным светом.
- Смотреть буду всё сам, а вы вперёд не особо лезьте, - повторил Димон.
- Я первый пещеру нашёл, - выступил Лёха, который был самым младшим.
- Дурень, я вот постарше Димки, а не лезу вперёд. Почему? – возразил ему Колян.
- Ну, и с чего так? – поинтересовался Лёшка.
- Два года назад я нашему историку помогал, помните? Вы ещё сматывались, а я оставался. Так вот много чего интересного от него тогда узнал. Он, оказывается, в войну сапёром был. Воевал в этих местах. Порассказывал мне про фашистские хитрости, - медленно ответил Димка.
Затем он внимательно стал осматривать немецкие запасы. Прошло полчаса. Димон стал смело открывать разнокалиберные ящики, показывая остальным. Склад был небольшим, может быть даже временный схрон, но сделано всё добротно. Ящики стояли на камнях, не касаясь грунта. Над ними был натянут брезент. Теперь, правда, это были куски лохмотий. Первые двенадцать небольших ящиков были набиты патронами. Вот в трёх больших коробах масляно блеснули Шмайсера. Колька хватанул один, но тут же отдёрнул руку – тот был в густой смазке. Ящик, в котором находился пулемёт МГ, немного прогнил, да и сам пулемёт сильно покрылся ржавчиной. В пещере было сухо, может потому что без смазки. Ящиков двадцать было с консервами, которые вздулись. В семи ящиках хранилось обмундирование, упакованное в прорезиненные мешки. Пацаны с интересом рассматривали находки. Всё, что доводилось видеть лишь в фильмах, было перед ними.
- Это всё принадлежало горнопехотной дивизии «Эдельвейс», - рассказывал Димка, - Туда набирали тех, кто знал горы, имел опыт боевых действий. Брали только после 24 лет. Их снаряжение было продумано и считалось лучшим в те годы. Одним словом это были особые солдаты.
Ребята, притихнув, слушали друга, рассматривая головной убор с эмблемой горного цветка. Вот перед ними то, что 30 лет назад было страшным, нужным и, может быть, важным для кого-то.
- Ну и что мы с этим будем делать? – вопрос Генки вернул всех к действительности.
В одном сошлись все – пострелять из автоматов нужно обязательно. Нашли ветошь, достали два Шмайсера, разобрали их, раздав каждому по детали, и стали их оттирать от смазки. Снарядили магазины. Вышли из пещеры. Автоматы были у Коляна и Димона. Передёрнув затворы, оба нажали на курки. Колян так и остался стоять, недоумённо глядя на оружие, а образец Димона с характерным для немца шуршащим звуком выпустил очередь, слегка поднимая ствол вверх. Пацаны засияли.
- Них шизен (не стреляйте), - засмеялся Димон.
- Ребята, зацените, что скажу! – выкрикнул Лёшка.
Все повернулись к нему. Паренёк, захлёбываясь от радости, предложил попугать председателя соседнего совхоза. Дядька тот был действительно противный. Он всегда сам гнал их с танцев, да и увидев на улице посёлка, обзывал балбесами, лоботрясами и другими тунеядными личностями и заставлял убираться домой.
- Класс! – оценил Валерка. Другим предложение тоже понравилось. На том и порешили. Сегодня решили приготовить автоматы, форму подобрать, а в совхоз нагрянуть в другой день. За подготовкой пролетело время, пора было возвращаться домой.
В то утро все встали чуть свет. Каждый старался сделать дома всё, что можно, только бы не захомутали ещё на что – нибудь. К пещере пацаны прилетели. Быстро переоделись и пошли в посёлок.
Полдень, посёлок в горах. О войне напоминают только колодки у нескольких ветеранов, да фильмы. Вдруг в конце улицы появляются немцы. Настоящие, в форме, с автоматами, они идут и улыбаются по центру дороги. Вот бабка, сидевшая на лавочке, икнув, метнулась в хату. Водитель ГАЗона увидев перед собой фрицев, направленные на него автоматы, резко свернул в сторону, выскочил через вторую дверь и бежать. Женщина смотрит на это диво, застыв у забора.
- Матка, яйко, курка, млеко неси, шнеля, шнеля, - гарланят ей немцы.
Оцепенение прошло, женщина исчезла.
Серафим Иванович сидел в конторе, перелистывая «Сельскую жизнь». За стеной мерно щёлкали бухгалтерские счёты. Вдруг размеренную тишину нарушил резкий удар закрывающейся двери. Валентина – почтальонша влетела в кабинет. Платок сбился на бок, лицо бледное и перекошенное.
- Немцы в селе! - сдавленно выкрикнула она.
- Ты что, сбрендила или бражкой отравилась? – прикрикнул испуганно председатель.
Счёты замолчали, а Валя стала сбивчиво рассказывать, что Петро – шофёр сам их видел и еле убежал.
- Ну-у, теперь понятно, очевидное – невероятное от Петеньки - весело протянул председатель.
Валентина было набрала полную грудь воздуха, чтобы ответить, но тут на улице раздалась автоматная очередь, причём явно из вражеского оружия. Все оцепенели. В прихожей раздался удар в дверь, громкие шаги и немецкие слова гут и я – я.
В кабинет, как это ни странно, вошли настоящие немецкие солдаты. Валентина вжалсь в угол комнаты.
- Ти есть председатель – коммунист? – спросил Серафима Ивановича один из вошедших на ломанном русском языке.
- Я, да вот, здесь, - запинаясь, ответил председатель.
- Ми есть тебья расстреляйт, ты коммунист и партизанен! – грозно прикрикнул в ответ немец.
- Не губите, гер офицер, дети малые у меня, эти, как их цвай киндер, цвай, - затрепетал председатель, выставляя вперёд два пальца.
- Ми есть смотреть, как ты будешь помогайт немецкий командований, - продолжал немец, - Коммунисты в деревня ест?
- Да, да, я вам их показать, - затрепетал Серафим Иванович, открывая трясущимися руками сейф и подавая списки немцу.
- Ти будешь представлен награда, - заулыбался немец, - Ком, ком.
Немец повернулся и стал подталкивать своих солдат к выходу. Они вышли на улицу и быстро пошли из села. По лесу пацаны бежали, смеясь и вспоминая реакцию их недруга. Впечатлений была масса.
Когда в районном отделе милиции услышали по телефону новость о появлении немцев, то реакция дежурного была такой же, как и у председателя. Но звонивший не бросал трубки, назвал свою фамилию и говорил о стрельбе из автомата. Колесо закрутилось. Такого бешено мчавшегося кортежа милицейских и гражданских авто эти дороги не видели никогда. В селе, где набралось десятка два свидетелей пришествия немецких солдат, а на площади об этом красноречиво свидетельствовали свежие гильзы, все сомнения рассеялись. Пошли по инстанции тревожные звонки и к селу устремились новые правоохранительные силы из разных ведомств. Селян допрашивали долго и вдумчиво. Председателя арестовали сразу, поскольку о его неблаговидном поведении свидетельствовали почтальон и конторские. Были и приятные известия во время допросов. Оказалось, что дед Игнат, ветеран трёх войн, коммунист с Гражданской войны, прихватив двустволку и патронташ, ушёл в лес, начав партизанское движение при появлении фашистов. Деда благополучно вернули, а потом ещё, когда всё полностью закончилось, даже наградили грамотой. Пока же у следователей появились первые зацепки. Кто – то что – то видел, кому – то показалось. Рано утром в хутор в горах въехала кавалькада машин. Пацанов быстро собрали, опросили, проверили руки и установили истинную причину вражеского вторжения. Отпираться было бессмысленно, тем более, что вскоре при помощи пограничной собаки нашли и склад.
- Дали нам по трёшке и мы по 206 пошли по этапу. – подытожил Фёдор, - Единственному из нас – Димке четыре нарисовали за то, что очередь дал в посёлке.
- Слушай, да вы ещё легко отделались, - сказал ему, - Оружие, нападение.
- Во – во, мне тоже на взросляке один блатяк всё не верил, не может такого быть и всё, мол фуфло я им толкаю, - откликнулся Фёдор, - Только однажды нас рассудил один авторитет, который свои отсидки ещё при Сталине начинал. Запомнил его слова почти дословно.
- Вы не в ту сторону смотрите, - говорил он, - Страна только что 30 лет Победы отпраздновала, а за поворотом съезд партийный. Так какой же идиот возьмёт на себя такой груз, что у него немцы село захватили? Тут не только председателю или секретарю района, но и края может не поздоровиться. Вот и свели всё на хулиганку.
- Я тоже так считаю, - сказал попутчик, - Иного объяснения не нахожу. Да, а председателю червонец впаяли за измену Родине, списки ведь он немцам отдал. Вот такой получается абстракционизм.
Действительно, история из разряда нарочно не придумаешь.
- Как же ты после этого жил, ведь наверняка клеймо подвесили? – спросил его.
- Да, было. Даже поначалу в своём же хуторе на работу не брали. С жителей нашего хутора и того села подписки взяли о неразглашении, но ты же понимаешь, что желающих поделиться тайной хватало. Ребята в основном все разъехались. Я с Колькой на Севера махнул. Потом, в девяностых, всем уже не до этого было. Даже ко мне подкатывал один чудик, приглашал в свою партию на должность, как борца с коммунизмом. Послал я его, потому что нам надо было свою дурость тогда перебороть, а коммунисты там были ни при чём.
Вскоре автобус прибыл на автовокзал, где заканчивалось наше путешествие, общение, да и сама история, о которой я случайно узнал. У меня была своя дорога, а у Фёдора, который работал начальником отдела в одной транспортной компании, своя, поскольку тяга к путешествиям у него видно не пропала. Удачи ему и вам!