- Фото: Facebook/Paige Franklin
Любить можно так, чтобы до конца. Чтобы до гроба, и после этого тоже любить. И уйти вслед за ним, за старым, больным мужем, туда же. Уйти с радостью, предвкушая встречу...
Серафима дождалась Анатолия после войны. Домой он вернулся в сорок шестом инвалидом.
В бою их танк подвергся обстрелу, таз Толика раздробило на мелкие части. Они с приятелем выжили, и до сорок четвёртого их восстанавливали в госпитале.
Когда Толик снова научился ходить, хоть и прихрамывая, он сбежал из госпиталя и снова подался на фронт, к своим. Его, невысокого и худенького взяли в отряд танкистов и через "утерю документов" восстановили звание, военный билет и право воевать.
Серафима, переставшая получать письма из госпиталя, сразу догадалась, что Анатолий ушёл воевать. Остановить его она не могла, гордилась очень и тихо молилась, стоя за рабочим станком, и перед сном, и рано утром...
В конце войны Анатолий вернулся в родной посёлок. Свадьбу с Серафимой сыграли во дворе, собрав соседей и коллег по заводу.
Серафима знала, что после такого ранения у Анатолия не может быть детей, и не смотря на это, согласилась быть его женой и иметь такую маленькую, но тёплую семью.
Им обоим было лет по шестьдесят, когда наша семья познакомилась с ними. Мы с сестрой стали им внучками, а родители - им были как дети. И никогда, никогда "дедушка" и "бабушка" не повышали друг на друга тон. Все их разговоры происходили из позиции заботы друг о друге.
Рано утром Анатолий выходил во двор, кидал краюшку хлеба лохматой собаке Чапе, а сам курил самокрутку. Серафима, делая вид что спит, поднималась с кровати сразу же, как только Анатолий выходил из избы и нагревала воду для чая. Такого чая, как у неё мы не пили больше нигде. Это были чебрец и зверобой, заботливо высушенные и добавленные к чёрной заварке. Чай наливался в пиалу и разбавлялся молоком. Я до сих пор помню запах такого утра и запах такого чая.
А ещё, в русской печи, на которой спал дед, Серафима пекла домашний хлеб. И не нужно нам было никаких сладостей, только бы чаю такого, да хлеба краюшку...
Любили они друг друга очень, вечерами, сидя на пороге дома, укутывали один другого. И много много разговаривали... Всю жизнь прожили в двоем, и все равно у них были темы для долгих разговоров.
Анатолий ушёл из жизни на девяносто восьмом году, Серафима двумя годами позже. Но это все время она хранила память об Анатолие и потихонечку собиралась к нему сама. По доброму, спокойно и без истерик Серафима заканчивала дела с наследством (у них были родные племянники), приводила избу в порядок, раздарила кур и щенков...
Она ушла, когда все в доме было готово, когда она сама была готова. Она ушла не в пустоту, а туда, где её ждал её единственный мужчина - Анатолий.
Автор - Добрые руки