«...На его надгробии два имени — Рувим и Мина Крупкины. Но Мина осталась в овраге гетто...». Наша читательница Ирина Шапиро рассказывает о судьбе деда. Публикуем его письмо на идише с переводом Йоэля Матвеева.
Свекр-отец
Это письмо 31 мая 1944 года написал мой прадед Рувим Янкелевич Крупкин Фриде Моисеевне Элькинд, вдове своего сына Ильи. В нашей семье были очень теплые отношения. Братья называли мужа сестры братом, а не зятем. А родители считали супругов своих детей тоже своими детьми, а не невестками или зятьями. Поэтому Рувим, подписывая свое письмо к Фриде, называет себя ее отцом.
Перевод письма (автор перевода — Йоэль Матвеев)
Ура-Тюбе, 31 мая 1944 г.
С добрым утром, дорогая и любимая Фрида!
Сегодня я взялся написать тебе письмецо, хотя сейчас тоже нет настроения письма писать. Я поручил Рае писать всем письма, потому что, сердце мое, ты же понимаешь, какое у меня в голове настроение и что у меня стало со здоровьем за эти 3 года. А за то, что не писал, ты должна меня простить. Твои письма я всегда читаю — и по 3 раза. Пиши мне почаще.
Будь здорова!
От меня, твоего отца, что желает тебе счастья!
Рубин
Примечания переводчика:
— Текст написан на типичном белорусском диалекте идиша «народной», не литературной орфографией (без соблюдения норм правописания).
— Ура-Тюбе — ныне Истаравшан, Таджикистан
— Подпись сильно повреждена. Вероятно, это необычное написание имени Рувен (Рувим).
Семья Рувима
Рувим Крупкин (1876–1948) жил в городе Борисове Минской губернии, (сегодня это райцентр в Белоруссии, в Минской обл.). До революции у него была столярная и стекольная мастерская. Дом стоял на улице, которая сегодня называется Комсомольской, а до революции половина улицы называлась Виленской, а вторая половина — Савутинской.
Жену Рувима звали Мина (1875–1941), а ее отца ‒ Юда. Девичью фамилию Мины я не знаю. Насколько мне известно, у Рувима с Миной было семеро детей, три сына — Герц, Илья и Борис (Берл) и четыре дочери — Гита, Рая, Соня и Нина.
Сыновья, родословная
Сыновья Рувима в конце 20-х годов перебрались в Ленинград. Герц женился на Берте (Блюме) Клионской, которая тоже была родом из Борисова (они упоминаются в письме как «Гецл и его Берта»). У них было трое детей Семен (Соломон), Софа и Роман. Борис поступил работать на Государственный Союзный завод № 371 им. Сталина, (сегодня — ЛМЗ, Ленинградский механический завод). Он закончил ВТУЗ, и с 7 марта 1937 г., работал на том же заводе инженером-расчетчиком. В гостях у своего брата Герца, Борис в 1935 г. познакомился с Миной Леей Клионской (моей бабушкой). Берта/Блюма была ее троюродной сестрой. Борис и Мина Лея начали переписываться, а два года спустя Мина Лея переехала в Ленинград, и они поженились. В 1939 году у них родилась дочь Мери, моя мама.
Илья работал на стройках ГОЭЛРО, заслужил там орден Ленина и стал инвалидом: потерял ногу. Он женился на Фриде Моисеевне Элькинд. У них было трое детей: Яков, Роза и Владимир. Фотографий Ильи и Фриды у меня, к сожалению, нет. Соня еще до войны покончила с собой из-за несчастной любви. Гита была замужем за Бенционом Гузманом и жила в Борисове. У них было четверо детей: сыновья — Семен, Юра и Исаак, и дочь Женя. Нина и Рая тоже вышли замуж, но где они жили, я не знаю.
Потеряли друг друга в начале войны...
В самом начале войны, уже 26 июня, немцы вышли на окраины Борисова. Рувим и Мина пытались уехать из города на поезде, но где-то под Оршей эшелон и железнодорожные пути разбомбили. В суматохе они потеряли друг друга. Рувим решил пробираться дальше на восток в надежде, что Мина сделает то же самое. Однако Мина поступила иначе. Тогда в Белоруссии немцев еще не боялись, считали, что немцы — культурный народ и никому ничего плохого не сделают. Свекр рассказывал мне, что когда он, тогда еще мальчишка, вместе со своей семьей уходил из родного местечка вдогонку за отступающей Красной Армией, их родственники и друзья уговаривали их остаться: «Дурачье, чего вы бежите? Это же немцы, а не казаки. Немцы — это люди». Поэтому Мина, как и многие другие борисовские евреи, пытавшиеся уехать на том же поезде, и среди них младший брат бабушки и жена другого моего прадеда, вернулась обратно в Борисов.
Расстрел гетто. Гибель Мины
29 июня немцы полностью захватили город. Мину, как и других евреев, остававшихся там, загнали в гетто. В начале ноября всех евреев из Борисова и окрестных деревень, около девяти тысяч человек, вывели в овраг на окраине города и расстреляли.
После войны родные убитых долго пытались поставить памятник на месте расстрела гетто. Но власти всячески препятствовали этому. В конце концов на собранные родственниками средства был поставлен обелиск с мемориальной доской, на которой была стандартная надпись про советских граждан, расстрелянных немецко-фашистскими захватчиками. И, разумеется, не упоминались такие слова как «евреи» или «гетто». Единственным намеком на это была вырезанная под надписью менора.
Внизу в овраге вокруг того места, где лежали убитые, поставили ограду со звездой Давида над воротами. Значительно позже на этом месте был сооружен новый мемориал.
«Я не буду прятаться за чужими спинами»
А Рувим, решивший пробираться дальше на восток, остался жив. Судя по всему, он был в эвакуации в Таджикистане с семьей своей дочери Раи. Во всяком случае, в этом письме он пишет, что «поручил Рае писать всем письма». Сыновья Рувима, Герц и Борис, ушли на фронт. Герц воевал в Заполярье и был награжден медалью «За оборону Заполярья».
Борис работал на военном заводе и имел бронь. Но когда пришла разнарядка отправить 40 добровольцев из цеха на фронт, он сказал, что не будет прятаться за чужие спины, и ушел в армию. Он воевал на Ленинградском фронте, был сначала артиллеристом, потом пулеметчиком, и погиб 5 февраля 1943 года под Синявино. Он похоронен в братской могиле на мемориале Синявинские высоты. Его жена, а моя бабушка, с дочкой, а также Берта, жена Герца, в конце августа успели эвакуироваться из Ленинграда. А Илья с Фридой и детьми остался в блокадном городе.
«Подготовь папочку...»
В феврале 1942 года Илья умер от голода. У меня есть письмо от Бориса к его сестре Рае, в котором он сообщает ей об этом, и просит «тщательно подготовить папочку» к этому страшному известию. Это также подтверждает предположение, что в эвакуации Рая и Герц были вместе.
Фрида и дети были сильно истощены, попали в больницу, но выжили. И, судя по адресу на письме Рувима, эвакуировались из Ленинграда в Ярославскую область, где Фрида работала врачом в детском саду.
Два имени на надгробии
После войны Рувим вернулся обратно в Борисов. Умер он в 1948 году и похоронен на еврейском кладбище. На его надгробии написаны два имени — Рувим Янкелевич Крупкин и Мина Юдовна Крупкина. Хотя в действительности Мина лежит в том овраге, где расстреляли гетто.
Фрида с детьми, Герц (Гецл) и «его Берта», а также мои бабушка с мамой возвратились в Ленинград. Их дети и внуки дружили и дружат семьями. Потомки Рувима и Мины Крупкиных, которых насчитывается уже больше 50 человек, живут сегодня в США, Израиле, Белоруссии и России.