Словосочетание «черно-белое немое кино», едва ли вызывает прилив эндорфинов у рядового зрителя. В общем-то, в этом нет ничего удивительного. Современного человека, от эпохи раннего кинематографа отделяет уже практически столетие. И не дело не в том, что мы избалованы техническим совершенством современных фильмов – изменился сам уклад жизни, ее стиль, мышление. Будучи человек XXI века, невозможно смотреть на мир глазами XIX-XX. Со схожей проблемой сталкиваются люди, намеревающиеся приобщиться к классической музыке. Те, кто не был приучен к ней с детства, с бОльшим трудом воспринимают подобные композиции, или попросту находят их скучными.
Это не означает, что эпоха немого кино закрыта для зрителя и «отдана во владение» лишь кучке энтузиастов и критиков. Когда-нибудь «кино-каракули» созреют и выпустят статью о том почему так тяжело смотреть черно-белое кино, как это изменить и начать получать удовольствие.
Однако, Ведьмы/Häxan (1922), это не только черно-белый немой фильм, но до кучи, еще и художественно-документальный. На этом месте, не стоит закатывать глаза, этот тот редкий случай, когда расстояние между поколениями зрителей практически не ощущается.
Ведьмы – саркастическое, едко-сатирическое произведение о человеческой глупости, девах целующих чертей в мягкое место, и конечно о пытках. В общем-то, все то, за что любят средневековье.
Картина, сильно опередила свое время. За исключением горстки почитателей, современники приняли её прохладно, а критики в большинстве своем обрушились с гневом. Один из них писал: «Более получаса на экране происходят садистские оргии. Метр за метром вы вглядываетесь в измученное, похожее на мумию лицо ведьмы, которое смотрит прямо на вас в совершенно бесстыдном крупном плане, пока тошнота не подступает к горлу... В картине Бенджамина Кристенсена много наготы. Экран мелькает белыми спинами и обнаженные силуэты бродят в таинственном сиянии очарования. Но не эта нагота оскорбительнее всего в картине, а его жестокость, известная всем нам, бродящая веками, как злой лохматый зверь, химера человечества». Во многих странах, долгое время, фильм даже был запрещен к показу.
Досталось режиссеру, Беньямину Кристенсену, и за якобы подрыв моральных устоев общества и за антирелигиозную пропаганду. Тут надо признать, что и в нашу эпоху, законов «о защите чувств верующих», некоторые сцены выглядят довольно смелыми. Какой же эффект они производили столетие назад, можно только вообразить. Ещё добавьте к этому, появление на экране самого режиссера в образе Сатаны, будучи абсолютно нагим – поразительные уровень дерзости для тогдашней публики. У Кристенсена к слову, получился один из самых потешных образов дьявола в истории кино, без улыбки на него смотреть не получается.
Несмотря на явно сатирическую нить картины, «Ведьмы» повествует об ужасных, леденящих душу событиях времен средневековой инквизиции. Идея фильма зародилось, после прочтения автором знаменитого трактата «молот ведьм». Изначально он планировал написать сценарий с помощью экспертов, но оказалось, что они высказывались против самой идеи создания подобного фильма, так что от их помощи пришлось отказаться. Долгое время Кристенсен сам искал материалы и проводил время в библиотеках и архивах, знакомясь с материала об эпохи массовых гонений. Это отразилась и на содержании ленты, на ее сочувственном тоне по отношению к преследуемым. Такой контраст «отвязности» и деликатности, мог быть под силу только очень талантливому и большому автору.
Сегодня «Ведьмы» стали настоящей классикой, хвалимой за новаторство, гуманистический посыл и запоминающиеся визуальные образы. Даже сейчас произведение Кристенсена воспринимается свежо, ибо являются чем-то абсолютно уникальным, практически не имеющим аналогов. Художественная документалистика, в сущности, совсем не далеко ушла вперед. Или, возможно, правильнее сказать, что это «Ведьмы» воплотили в себе идеальной форму, успешно марширующую сквозь века.
Автор: Я.Ш.У.