Да, к сожалению, никакие таланты, даже паранормальные, не спасают от жизненных тягот. Возможно, даже притягивают их.
- Честно говоря, я часто думаю, что мама должна была уйти намного раньше. Намного быстрее и проще. Что она терпела, - сказала я, когда мы с бокалами токая вернулись в залу. - ...И до последнего оттягивала момент ухода, чтобы мне было проще. Только сейчас я начала задумываться... о некоторых вещах.
Я замолчала, и Холли постаралась выдернуть меня из этого ступора. Снова не в тему, но её алые ногти, алые губы, ажурный свитер и советский хрусталь в отблесках газового пламени выглядели невероятно и роскошно.
- Какие?
- Ну... что в 00х она очень коротко постриглась и всё время ходила в платке.
- А... понятно, - протянула Лия.
- Она же тоже гадала. Меня только начала учить - кстати, именно тогда начала учить. Мне всего девять лет было. Двенадцать, когда стала подключать меня... к работе. Она же уборщицей работала, я рассказывала? В 90е не смогла найти работу по специальности, тем более с маленьким ребёнком - ещё и мама, её мама, была парализована. Пошла уборщицей в фирму небольшую, они молдавские вина что ли завозили? Ну и всё остальное за компанию. Она там убиралась, поздно вечером, ну и в косынке ходила, на бритую голову, но это как-то органично смотрелась; потом в 2003 ту фирму прикрыли, мы жили только на то, что она зарабатывала гаданиями. Но тоже, волосы она не отпускала. Когда приходил клиент, она надевала шапочку специальную, такую, как у мусульман, платок, заматывалась в него, блузку надевала с рукавами, на пальцы надевала такие... не кольца даже, а как наконечники. Это при том, что она с картами работала. И я такая, вся ободранная, рядом стою. Реально как с табора выцепили. Тогда я восхищалась ею, мол, вон какой антураж наводит... это же практически фокус - делать расклад в этой всей мишуре, которая за всё цепляется и болтатется.
- Там же ещё "Клон" начали показывать, в то время, - вспомнила Холли.
- Да-да-да, - закивала я.
- Там всё время были и платки, и танцы, и кольца такие, на весь палец...
Я посвятила крутящую головой Лию в подробности. В сферу интересов русскоязычной еврейки подобное кино явно не входило.
- Это такая бразильская мыла, про любовь арабки и бразильца.
- А...
- А я сейчас думаю, вспоминаю..! что у неё там не было ногтя, там не было волос, - я с этими подрамниками не особо задумывалась, до прошлого года, что это может быть и не из-за живописи. ...Что основную такую работу, с молотком и плоскогубцами, я делала, ей-то с чего здоровые ногти ломать. ...В весе она тогда сначала сильно прибавила, потом сильно скинула, хотя ничего особо для этого не делала.
- Думаешь, она "химию" проходила в нулевые?
- Думаю, она, как и моя бабушка, продляла себе жизнь определенным образом.
- Вы так можете?
- Да все могут. Не все хотят. Потому что это будет не жизнь, а мучение. Хотя кому-то хоть бы хны. Просто если бы не бабушка, мама бы прописала мужа, в смысле моего папашу. И чё бы тут он устроил, если бы имел права..? Так он развёлся и свалил обратно в Татарстан, а так бы он развёлся и жену новую и детей ещё весь выводок сюда прописал. К маме, бабушке и мне.
- А, то есть ты наводила справки про папу? - поймала меня Лия на слове.
- Ну… - смутилась я. - И да, и нет. Я пришла к нему во сне, не планировала этого. Он сказал, что у него теперь четверо - два сына, две дочери. Я, правда, не поняла, это считая меня или нет, но по-любому нам бы в двушку весело не было. Сколько это… ввосьмером.
- Да уж.
- А если бы ещё и мама ушла в мои 11, мы все понимаем, что я бы сейчас как Гаврош, [герой романа В.Гюго «Отверженные»] в слоне бы жила. В железную сетку вместо одеяла заворачивалась, чтоб крысы заживо не сожрали. Либо пахала на мачеху, как Золушка. Не папаша, так мачеха, не мачеха, так тетки - меня бы отсюда вышвырнули. Я уж не говорю про образование, пусть и неоконченное, но высшее, и прочие мелочи. А может, и в дурку бы упекли.
- То есть ты больше не собираешься учиться?
- А как? - наконец прорвало меня. - Как, Лия, как?! Я у мамы-то на шее сидела, света белого не видела, по три ночи к ряду не спала. А сейчас? На что я буду жить? Если я буду учиться? У нас стипуха - коту на корм не хватит, даже с отличными оценками.
- Да уж, а у нас и тройку хорошо если получишь. По некоторым предметам.
- Хорошо если получишь, если будешь сутками пахать. А некоторые ещё удивляются, чё это мы не ходим на все эти премии Рэнди, фигенди, [премия Дж.Рэнди и Г.Гудини, с призовым фондом один миллион долларов и рублей соответственно, были обещаны тому, кто сможет продемонстрировать любого толка паранормальные способности в контролируемом научном эксперименте] - вот лично я не пойду потому что вокруг меня и так эти куры коршунами вьются. Только и ждут, пока я либо сорвусь, либо запью, либо с ума сойду. С них станется. Кстати, если вы себе представили таких нищих и голодных из села, родственников - нет, у каждой по квартире, трёшке, на Соколиной горе и... блин, - я опять начала заговариваться и потёрла лоб. - На "Воробьёвых горах" и "Соколе". Свои! огромные! квартиры! Трехкомнатные! в той же Москве! Ну да, не центр, и?.. Работают - и работали! в те же 90е, у них-то были и мужья, и должности. И здоровье. У одной один ребёнок, у другой вообще детей нет. Колбаса в холодильнике! зато была, даже в самые голодные времена. Пока мы там месяцами на пирогах с рисом жили, потому что ничего другого не было, а потом от авитаминоза мучались, - у них были и фрукты, и овощи, и колбаса, и всё было. И ладно бы просто были, ладно бы только назло маме приглашали в гости и напоказ ей жрали эту колбасу батонами - ей, голодной, отрежут кусочек, а сами полпалки жрут; ладно бы только это! Нет - они прикопаются ко мне и к маме. Мы у них ничего не просили, а вот они у нас требовали.
- Вот... поганки.
-...А почему ты их не проклянёшь?
- Ну а почему я их по голове не шапахну?
- Да нет, ну ты же умеешь. Наверное.
- Так и лопатой шарахнуть я тоже могу. Наверное. Силы хватит, после наших кейсов с красками. И ума много не надо. А вот жить мне потом как с этим?.. Я же не они. Даже если по мою душу не придут, буду как Раскольников, сама себя изводить, пока не признаюсь. Никакие перечницы нужны не будут. ...Ой, перечницы.
- Папиросочница.
- Ну да.
- Серебряная перечница.
- Получила старая перечница за серебряную папиросочницу.
- А нервный хрен по фамилии Раскольников потом полгода ходит страдает, что его не нашли. Краткое содержание, в двух словах.
- Да, было б смешно, если б не было так грустно.
***
На следующий день погода была лучше, и мы втроем пошли рисовать храм святого мученика Никиты, напротив Бауманского сада. Любой художник знает, как тяжело доверить кому-то свои кисти, - мы можем делиться бумагой, холстами, красками и сидушками, но только не кистями. Неаккуратные товарищи ведь за раз могут убить кисть, да так, что сразу не заметишь. Но в Лие и Холли я была уверена, они небось лучше меня с кистями обращаются. А уж тащить один кейс с красками на троих, за пару сотен метров, и подавно приятней, чем в одно лицо тащить мольберт, кисти, краски, очистители, растворители, стул, термос, второй слой одежды и кучу бытовых мелочей - сначала до метро, потом по метро, потом по электричке. И ещё обратно. И дело даже не в весе - хотя и это играет значение - а в том, что это разногабаритные предметы. И что попутчики тебе спасибо не скажут. Конечно, есть специальные этюдники, но кто ж может их себе позвонить, на младших-то курсах? Точно не я.
Итак, мы поставили будильник на восемь утра. Да, молодость она такая, можно до трёх ночи сидеть с бокалом белого, а в восемь вскочить, залить горячего чая - чёрного и зелёного - в два литровых термоса и побежать рисовать. Холли, пришедшей в фатиновой юбке, я одолжила мамины тёплые брюки из оранжевого флиса, а Лие, которая вечно ходит без шапки, - зелёный мамин шарф-палантин.
Погода была отличной. Компания - ещё лучше. Мы распаковались на Гороховском переулке, на месте разобрались, кто какими кистями рисует и кто на чём сидит, да засели за живопись. Иногда мимо ходили собратья и спрашивали с какого мы факультета - за спиной ведь было здание ГУЗа, Государственного Университета Землеустройства, где на многих факультетах тоже занимались живописью. Мы отвечали, что из Строгановки, ловили "респекты" и писали дальше. Формат выбрали небольшой, четвёртый, ведь планировали написать в один присест.
Было довольно пасмурно, небо было затянуто облаками, шёл лёгкий снежок, но оно и хорошо; при ярком солнце писать долго нельзя, потому что освещение меняется каждый час. Тут же мы ушли часа в три, когда изрядно устали и проголодались. "Огородами", козьими тропами, я провела девочек через перестраивающиеся дворы ГУЗа к длинному переходу, по которому можно было попасть к Курскому вокзалу, когда Холли разглядела где-то между крупными ресторанами крохотное окошко шаурменной, где и купила домашние колбаски, - после чего я им провела мини-экскурсию по улице Казакова и началу Старой Басманной. Это очень красивые места, каждое второе здание так просится на холст. Но вот мы наконец уселись, на сей раз в спальне, и Лия сделала широкий жест.
- Всё, пижамная вечеринка!
- Точно, - засмеялись мы с Холли. Домашняя колбаса, из рубленой баранины, под глинтвейн, февральским вечером в дружеской компании после продуктивнейшего рабочего дня казалась самым вкусным блюдом на свете.
- Вот что надо делать, если отменили пленэр? - задалась вопросом я. И сама себе, но хором с девочками ответила, - Идти на пленэр!
- Нет ну одно дело тут сто метров пройти, и совсем другое - тащиться засветло в какой-то там ботанический сад, - с наслаждением Лия откинулась на спинку тахты.
- Тебя как специально подбирали, - сказала я, показывая глазами на её клетчатую рубашку и клетчатое же покрывало на тахте.
- Что? А, - расхохоталась она. Очень редко и даже странно было видеть такую искреннюю и открытую улыбку на её лице. Возможно, она комплексовала из-за того, что её сложно назвать красоткой, возможно, играл роль национальный вопрос, а может, просто мы все слишком колючие - но сейчас я видела настоящую Лию. И у неё была очень красивая улыбка.
- Или Подмосковье, - продолжила мысль Холли. - Откуда ещё и сам не уйдёшь, не уедешь. Тут-то нам если что не понравилось - мы сложились и домой пошли, десять минут и мы у батареи чай наяриваем; а там тебя как заведут... - Холли сделала обречённый жест. - Обещали глобальное потепление. Я прям вижу. Кто-нибудь, кстати, верит в конец света?
- Я - нет, - чуть прищурила глаза Лия.
- Я не знаю, - честно ответила я. - Мне кажется, у нас тут каждые дцать лет конец света.
- А что это такое? Я их вчера даже не заметила.
- Что, вчера был конец?
- Нет, я про картины.
- Какие? - я обернулась я и увидела, что Лия показывает на мои старые "чёрные" работы.
В момент и Лия, и Холли, забыли про глинтвейн и прилипли к картинам. Это были картонки размером 50 на 80 сантиметров, расписанные с двух сторон масляными красками. С одной стороны были в целом жизнерадостные сюжеты, тогда как на другой - фантасмагории и жуткие сцены с кровью, выпотрошенными телами и тому подобным.
- Уоу. Это...
- На злобу дня?
- Это по Стивену Кингу.
- Ааааааа... - хором затянули девочки.
- Я когда в старших классах им зачитывалась, - и себя морально готовила писать маслом, - то вот... пришла в голову такая идея. Это "Кэрри", "Зелёная миля", "Мгла", "Сияние", "Ночная смена"... ну и "кладбище домашних животных", куда ж без него.
Лия сказала что-то на иврите, а потом обратилась ко мне на русском:
- Тебе не нужна Строгановка. Может, и хорошо, что ты уходишь. Пиши на эту тему. Кинг сейчас на коне, и неоготика - тоже. ...Знаешь, у меня есть знакомый, ну... как знакомый...
- Парень, - понимающе кивнула Холли.
- Ну... - Лия, еле сдерживая натягивающуюся улыбку, - В общем, он тоже художник, старшекурсник-станочник, - имелась ввиду станковая живопись, то есть тот элитный класс художников, для которых картины - это специальность. - Он выставляется на измайловском вернисаже. Там ещё не взвинтили цены за аренду, и сгнить всё не успело. А это что? - она показала на "кубистических котов".
- О, это не моё.
- Мамы?
- Нет. Клиентка принесла. У её семьи нервный срыв, кажется, и случился, из-за этой картины.
- Какие мы нежные... Мне отдашь?
- Да забирай. Только обещай: если будут проблемы, принесёшь или просто расскажешь. Окей?
- Ребе [раввину] отнесу, - утвердительно кивнула Лия с делано-натянутой улыбкой.
- Ну или так.
- У меня такое чувство, - Холли, щурившись, смотрела в картину с "кладбищем", что там реально кто-то есть.
- Тебе кажется. Наша Марина ведьма, но не вписывает призраков в картины.
- А кто знает. Про картины много легенд ходит.