В предыдущей статье мы уже рассказывали о ярославских домах-коммунах на проспекте Шмидта.
Призванные стать светочами «нового обобществлённого быта», на деле они не дотягивали даже до уровня старых фабричных казарм. Чрезмерная населенность при минимуме удобств служила источником постоянных бытовых конфликтов. Вспомним, как Михаил Ножкин пел в фильме «Ошибка резидента»:
Ах, семья моя, свора скандальная,
Вечно пьяный, драчливый сосед,
Ты квартира моя коммунальная –
Днем и ночью покоя в ней нет
При том сами партийные начальники предпочитали селиться в отдельных квартирах. Считалось, что комфортные условия необходимы им для углублённой работы над трудами классиков марксизма и подготовки партийных докладов.
Примером тому может служить дом совпартактива на Голубятной улице (ныне ул. Терешковой, 1). Он состоял из отдельных 2-х, 3-х, 4-х комнатных полногабаритных квартир:
«Дом-книга», 1936 г.
Конструктивизм обрел здесь пластические черты, предвосхищая «дворцовые» композиции сталинского ампира. Творение архитектора Ю.П. Боровского напоминает раскрытую книгу о светлом будущем социализма.
Центральный 6-ти этажный корпус с изогнутыми линиями балконов хорошо объединяет протяженные крылья по ул. Терешковой и Суркова. Перспективу последней улицы замыкает церковь Благовещения XVII века. По счастью, она уцелела при масштабной реконструкции квартала. Сегодня здесь пролегает граница заповедной зоны, находящейся под охраной Юнеско.
«Шведский дом», 1929 г.
Главную выразительность этого дома составляло не композиционное, а цветовое решение. Сколько помню, он всегда был окрашен контрастными полосами в два колера: светло-желтый и темно-охристый. Отчасти это видно на ретро-снимке:
Сейчас департамент архитектуры пренебрег этим правилом. Примечательный памятник эпохи конструктивизма закрашен в единый цвет, что превратило его в невзрачную малоэтажку.
Меж тем, история дома весьма интересна. Строился он в ранние годы Советской власти для сотрудников иностранного предприятия - шведской компании АСЕА. В 1927 г. в рамках концессионного договора этот крупнейший европейский производитель электротехнического оборудования начал возведение в городе завода по производству электродвигателей большой мощности. В 1929 году предприятие дало первую продукцию, крайне необходимую народному хозяйству.
Со слов старых ярославских рабочих, шведские мастера были настроены благожелательно, и вполне расположены к общению: приглашали русских коллег на день ангела, «проставлялись», как положено. А на отдыхе любили подвижные игры, азартно осваивали диковинную русскую забаву «городки».
Работа в России была для них глотком кислорода – на Западе тогда начинался экономический кризис, и с занятостью в Европе было откровенно хреново. А тут платили двойную зарплату в твердой валюте. Как видно, здравый прагматизм доминировал в те времена над идеологическими догмами.
Ляпинская ГРЭС, 1922-1926 гг.
В теме о ярославском конструктивизме нельзя не помянуть о крупнейшем памятнике стиля – Ляпинской ГРЭС. Облик её невольно воскрешает в памяти лозунг конструктивистов: «Тектоника. Фактура. Конструкция».
Подобно тектоническому массиву, образовавшемуся на изломе эпох, станция возвышается над просторами ярославского Заволжья.
Ляпинская ГРЭС строилась по легендарному «Плану электрификации России» известному также как «Ленинский план ГОЭЛРО». Нужно сказать, что его разработчиками являлись крупнейшие специалисты в области энергетики и электрификации: Г.О. Графтио, И.Г. Александров, А.В. Винтер.
По крайней мере, оборудование для Ляпинской электростанции было закуплено за границей действительно первоклассное и эффективное. Так, котлы немецкой фирмы «Schihau» и водяные экономайзеры «Koblitz», рассчитанные на 25 лет эксплуатации, фактически прослужили 80-90 лет.
Интересно, что сотрудничество с компанией «Schihau» началось еще в XIX веке. В 1886 году на её верфях по заказу Российской империи были построены 9 миноносцев для Черноморского флота.
И вот теперь советский архитектор Эдгар Норверт придал Ляпинской станции вид корабля, рассекающего бескрайние просторы. Сходство усиливают огромные круглые окна, напоминающие судовые иллюминаторы.
Вплоть до конца 1930-х годов Ляпинская ГРЭС являлась головным предприятием разветвлённой энергосистемы, обеспечивающей электричеством растущую промышленность Ярославля, Рыбинска, Ростова Великого и Костромы.
Высокую оценку дал станции историк Н.С. Борисов. В своей книге он пишет: «Архитектурные достоинства Ляпинской ГЭС позволяют поставить её в ряд с самыми известными промышленными комплексами эпохи первых пятилеток».
В статусе водогрейной котельной она и сегодня снабжает теплом дома жителей ярославского Заволжья.
Электроподстанция, начало 1930-х гг.
Оставил конструктивизм свои следы и в форме малых энергетических объектов. Так, по-своему выразительна трансформаторная подстанция в поселке Текстилей старого пролетарского района Ярославля «Красный Перекоп».
В композиционном плане сооружение, стилизованное под крепостную башенку, перекликается с традициями русского зодчества. Например, в подмосковном Яропольце соразмерные «крепостные» башенки фланкируют въезд в усадьбу графов Чернышевых
Дом на ул. Советской
К середине 1930-х годов конструктивизм уже находился на излёте, уступая место сталинскому ампиру. Как водится, творцы «пролетарского стиля» были обличены в «формализме», и в лучшем случае, спешили пересмотреть свои взгляды.
Любопытный симбиоз представляет собой дом, расположенный в начале улицы Советской. Корпус, построенный в 1928-1932 гг. по проекту архитекторов А.В. Федорова и И.И. Князева, является ярким примером архитектуры конструктивизма (Народный переулок, 6. На фото - справа).
Кстати, здесь сохранена контрастная поэтажная раскраска, помянутая в посте «Шведский дом».
Другой корпус, расположенный по улице Советской, уже воплощает в себе веяния советского неоклассицизма (ул. Советская, 2/6. На фото - слева). Зодчий, предположительно С.В. Капачинский, щедро украсил свое творение коринфскими колоннами и фигурными балюстрадами.
Так дома становились вехами великого пути, полного бурных страстей, стремительных взлётов и падений