Сколько ему исполнилось лет, он и сам давно уже не помнил. Боле того, даже само Время запуталось в этом вопросе. Проходили дни, и постепенно из них складывались недели. Они, в свою очередь, плавно переходили в месяца. Годы – так те вообще неслись как сумасшедшие, и лишь по смене сезонов можно было чувствовать их стремительный лёт.
Казалось, что сама Смерть позабыла о нём. Ведь, право, очень трудно было найти место его обитания, затерянное и забытое всеми, скрытое от посторонних глаз.
Впрочем, Смерть как-то раз проходила мимо, и очень удивлена была его долголетием. С интересом и любопытством, она остановилась отдохнуть, и завела беседу:
- Неужели ты и есть тот Бессмертный, о котором я слышала лет сто назад?
- Возможно. Я и сам уже не очень понимаю – кто я, и когда появился на свет. Лишь по весне просыпается осознание самого себя, и на короткое время я вспоминаю…
- Любопытненько… - отвечала Смерть, и лукаво подмигнула, - Ты дай мне знать, когда устанешь жить…
- Давно уже моя жизнь мне непонятна. Своё предназначение я позабыл триста вёсен тому назад. И я не совсем понимаю, что означает усталость. Существую вне времени и пространстве, и просто не могу почувствовать приближение небытия.
Существование своё он воспринимал как наказание. Наказание за то, чего никогда не совершал, да и не мог бы совершить по одной лишь известной причине – не было у него никакой возможности что-то исправить и изменить в своём существовании. Само Время уже устало считать его дни, и наконец, оставило наедине с самим собой в безвременье. Осознание своего «Я» было настолько размыто, что давно уже переросло в постоянно мучивших вопрос – «зачем…».
Однажды, когда тягучий «кисель» бытия перерос в однообразную и беспросветную массу, он очнулся от своих однообразных мыслей и почувствовал нестерпимый жар вокруг. Стена огня, словно искупление и очищение, пожирала всё пространство. Ураганный ветер, будто в солидарности с пламенем, гнул и ломал разновозрастные деревья. Небо озарялось яркими всполохами, и земля сотрясалась от чудовищных раскатов грома. Когда пожар был настолько близко, что можно было прикоснуться к языкам его пламени, он почувствовал невероятное облегчение, и осознал приближающийся конец…
Пролетела дождливая и сумрачная пора под названием «осень». Следом наступила зима, с её морозами и сугробами, которые прикрыли белоснежным покрывалом следы летнего лесного пожара. Посреди этой девственной чистоты возвышалась обугленная коряга невероятных размеров.
- Странно, - подумала вслух проходящая мимо Смерть, - Я ведь никоем образом не причастна к этому. И до сих пор нахожусь в смятении и возмущении от всего увиденного…
Весна наступила как всегда, в положенное для неё время, и взяла бразды правления в свои руки. Редкие молодые поросли пробивались сквозь выжженную траву и обугленные ветви деревьев. Посреди этой пост-апокалиптической картины стоял тысячелетний дуб. Точнее то, что осталось от него после летнего лесного пожара. Бесформенная коряга исполинских размеров только придавала этой картине неимоверное количество скорби и тоски.
Но, что это?..
Одна из ветвей дуба-исполина вдруг раскрыла почки и к солнышку потянулись зелёные листочки.
- Неужели, я и вправду бессмертный, - подумал оживающий дуб, когда осознание самого себя к нему вернулось с первыми лучами весеннего солнца.
А внизу появился росток. Чуть поодаль – ещё несколько. Молодые дубки, словно насмехаясь над самим апокалипсисом, пробивались навстречу майским лучам.
- Здравствуйте, детки мои, - пронеслось в сознание старого дуба.
И в тот самый момент он почувствовал всю свою значимость, и чувство благостного умиления наполнило всю его душу находящуюся под корявой и обугленной корой…
07.07.2022г. Е. Баюрин.
