Проблемы женского лидерства начинаются уже с отсутствия определения женского лидерства. До сих пор не существует чёткого и единого определения лидерства как такового, и этот термин зачастую становится манипулятивным.
В этом эссе лидерство понимается как сочетание объективных и субъективных факторов, делающих возможным управление социальной группой, который способствует достижению групповых целей в оптимальные сроки и с оптимальным эффектом (Б. Д. Парыгин «Основы социально-психологической теории»).
В случае с женским лидерством отсутствие ёмкого и общеизвестного определения приводит к опасной подмене понятий, когда общество предлагает “женскую мудрость” – смесь из покорности, терпения, лицемерия и попыток манипулировать мужчинами через похвалу и сексуальное обслуживание – как рабочий паттерн особого женского лидерского поведения. Эмпирические наблюдения подсказывают нам, что этот подход не работает.
Что же работает? Мы до конца не знаем. Существует ряд теорий, какие факторы отвечают за становление лидера. Но каждая из них может использоваться, чтобы увидеть проблемы, с которыми сталкиваются женщины-лидеры.
Личностный подход Стогдилла, поведенческий подход Левина и МакГрегора и теория великих людей Карлейля делают упор на внутренние качества лидера. Если мы принимаем эту совокупность взглядов, то главная проблема женского лидерства кроется в традиционном воспитании и социализации, в ходе которых девочки получают осуждение и недовольство за защиту собственного мнения, инициативность, уверенность и желание взять контроль над ситуацией в собственные руки – то есть, те качества, которые входят в списки необходимых для лидеров. Эксперименты среди взрослых показывают закономерные результаты такого воспитания: женщины гораздо чаще не уверены в себе и своих компетенциях, чем мужчины, чаще принимают неудачи на свой личный счёт и отказываются от собственных притязаний (Ефремова О.И. Женщина и успех. Женщина элегантного возраста. Ростов-на-Дону: Феникс, 1996).
Как контраргумент и тезис о том, что феминные качества также могут формировать успешные стратегии лидерства, часто приводят теории эмоционального и эмпатического лидерства, идеи понимающего лидера. Действительно, ожидаемые от женщин качества, вроде сострадания и нежности, отлично сочетаются с этими концепции. Проблема в том, что в большинстве случаев такие стратегии не срабатывают, особенно в политической сфере. Как показывает исследование проявление лидерских способностей и эффективная реализация себя как лидера напрямую связано с маскулинными качествами личности независимо от пола (Котляров И.В Социология лидерства, - Минск.: Белорусская наука, 2013). Таким образом, для достижения лидерской позиции женщины вынуждены скорее нивелировать свои феминные качества, чем использовать их.
Ситуационный подход (Фидлер, Митчел, Хаус, Херси и Бланшар) предполагает, что лидерская позиция зависит не столько от индивидуальных качеств личности, сколько от потребностей и ожиданий общества или коллектива. Следствием этих теорий является не только тезис о том, что социальная потребность определяет стиль лидерства, но и то, что на само становления лидера влияют взгляды последователей и готовность подчиненных выполнять задачи руководства (“История психологии: Ситуационная теория Херси и Бланшара”). И тут очевидна уже другая проблема женского лидерства. Если в вопросе мужского лидерства с неготовностью подчинённых/последователей прислушиваться к лидеру основное решение проблемы – смена типа руководства, то женщина может столкнуться с тупиковой ситуацией, когда ни изменение отношения к коллективу, ни смена курса, ни налаживание связей не могут изменить того факта, что часть сообщества не видят женщину лидером потому что она женщина. Концепция гендерного потока и вовсе постулирует, что восприятие лидера зависит, прежде всего от его пола (Бендас, Т.В. Гендерные исследования лидерства. — Вопросы психологии, 2001).
Об этом также сигнализирует неготовность избирателей ряда стран голосовать за женщину на президентских выборах, при этом в опросах обычно не фигурируют ни партийная принадлежность, ни предвыборные обещания, ни стиль будущего руководства. Так, в России 68% опрошенных не готовы видеть женщину на посту президента (“ВЦИОМ: россияне не готовы видеть женщину президентом или премьером”).
В своей совокупности проблемы женского лидерства в этом вопросе схожи с проблемами женского спорта. При том, что мужчины тоже сталкиваются с социальным давлением, давление на них можно назвать однонаправленным, монолитным. Мужчина, реализовавшийся как политик или спортсмен, автоматически в глазах общества реализуется и как мужчина в целом: быть сильным (физически, политически или другим образом), известным, независимым, смелым и стремящимся к доминированию (Williams, J. E., Best, D. L. Measuring sex stereotypes: A multination study. — Sage Publications). Социальное давление на женщин в этом вопросе можно охарактеризовать как противоположно-направленное, представляющее собой фактически конфликт между гендерной и лидерской ролями. Женщина, которая общепризнанно считается «хорошим» лидером, также общепризнанно будет считаться «плохой» или даже «ненастоящей» женщиной. А если женщина к тому же использует агрессивный и маскулинный подход, то она также будет терять ещё и «очки лидерства», даже при том, что ровно такой же уровень агрессии со стороны мужчины-лидера будет социально-приемлемым (The 'Masculine' and 'Feminine' Sides of Leadership and Culture: Perception vs. Reality. — Wharton, 2005).
Проблемы женского лидерства не ограничиваются проблемами достижения женщинами лидерских позиций. Так, одна из проблем, не связанная с путём становления: разобщение женщин и действие женщин-лидеров против интересов остальных женщин.
Во-первых, описанное выше давление заставляет женщин-лидеров регулярно заниматься подтверждением своей женской сущности, выдвигая патриархальные и утрированно-феминные (Коннел Р. Гендер и власть: Общество, личность и гендерная политика) идеи и проекты. Это приводит к сюрреалистичным и печальным ситуациям, когда женщины-политики, явно пользующиеся прелестями женской эмансипации, активно ратуют против женской свободы (Мизулина, Терешкова, Новодворская, Глацких).
Во-вторых, женщины-лидеры в большинстве своём начинают открещиваться от женских движений, женских проблем и женской общности. Зачастую замалчивая и даже высмеивая различные специфические проблемы проблемы вроде «стеклянного потолка» («Нет никакой дискриминации, нужно просто работать») или домогательств на рабочем месте («Сами пытаются пробиться через постель, а потом жалуются»). Женщина-лидер таким образом ассоциирует себя с традиционно-мужской сферой, коими являются и бизнес, и политика, и пытается встроиться в мужскую иерархию. Но при этом она действует на подкрепление неопатриархальных установок и – как следствие – на сокрытие того факта, что женщине приходится прилагать больше усилий и иметь больше компетенций, чтобы занять ту же позицию, что и мужчина (Бендас, Т.В. Гендерная психология. Учебное пособие для ВУЗов. – СПб.: «Питер», 2006).
Другая проблема женского лидерства созвучна проблеме женщин на работе. Так же, как женщины-лидеры в реальности оказываются в среднем эффективнее мужчин (Why Women Are More Effective Leaders Than Men, Are Women Better Leaders than Men?), работницы согласно данным исследований более надёжны и производительны (“Женщины признаны лучшими работниками, чем мужчины”). Но женщины зачастую вынуждены показывать более высокие результаты, просто чтобы не потерять свои позиции, и достигают этого в ущерб себе, жертвуя свободным временем и здоровьем.
Таким образом, в долгосрочной перспективе полученное лидерство не приносит женщине – за исключением крайне высоких позиций – ни личных, ни коллективных выгод, ни даже признания. И в этом, – а не в специфических сложностях достижения, – на мой взгляд, заключается главная проблема современного женского лидерства.
