Скованные одной цепью
Он колебался вместе с генеральной линией партии
Телеспектакль «Тройка» явил себя зрителю на излёте великого и ужасного Советского Союза и является очередным примером переобувания в воздухе. Трое особистов-коммунистов высокого ранга рассматривают расстрельные дела, а два энкавэдэшника добавляют зловещий колорит статичному действу. Все идет по накатанной колее, пока на стол не кладётся папка с делом их близкого товарища, бывшего члена ЦК, с которым каждого из тройки связывает многое.
Ничего особенного для 1989 года, когда на ошарашенного советского человека выплеснули по персональной цистерне копившихся целых век политических помоев. Это понятно, на доброго дедушку Ленина народ уже не клевал. Но интересен здесь сам процесс оборотничания. Начнем от печки, режиссер Борис Морозов, неприметно до этого снимавший про современных инженеров и доисторических купцов, здесь не столь интересен ввиду доминирования содержания над формой. Поэтому задержимся на авторе спектакля Юлиу Эдлисе.
Молдавский кадр влился в ряды творческой интеллигенции после сталинского лихолетия. Добросовестно выдавал на-гора нужные плану произведения «Волнолом», «Жажда над ручьем», «Вера, надежда, любовь», иногда путем местечковых интриг задвигался в дальний ящик, иногда получал сахарную косточку в виде добра на киносценарии третьестепенных картин. И главным достижением которого была ведомственная дача в Переделкино (читаем «Мастера и Маргариту» для понимания сего писательского успеха). И, оказывается, бессарабский еврей (таки да) всю жизнь держал кукиш в кармане, дождавшись нужного исторического излома.
А вторым примечанием был набор артистов – непосредственно тройка: Юрий Соломин, Юрий Кауров, Вячеслав Езепов. Первый весьма известный советский актёр, третий незаметный, но вполне успешный советский актёр. А вот выбор второго позабавил – заслуженный Ленин нашего кинематографа. Девятнадцать лент с этой ролью говорит об полном удовлетворении партийных высших сил изображением самого главного советского человека. По-другому, понимаем, быть и не могло. Само собой, народный артист и неоднократный лауреат. Кому, как не этим людям показывать язвы тоталитарного коммунистического строя.
Но это все цветочки, ибо особой художественной ценности очередная постановка на злобу дня не имела. Давно «Тройка» сгинула в исторической трухе и вызывает лишь косвенный интерес у немногих. Например, почитателей таланта Юрия Соломина, которые, благодаря интернету получили возможность существенно расширить эстетические возможности. Ягодки – это посыл данных работ, месседж, так сказать. Мол, самый край советской несправедливости – это массовые аресты 1937 года и около того.
Генеральная политика партия давно вильнула в другую сторону, СССР натворил много преступлений, но репрессии-37 – это справедливый итог. Основная масса бедных пострадавших – это бывшие власть имущие, которых поглотила новая волна. Политики, военные, начальники, идеологи, чекисты – у абсолютного большинства в крови не только руки, а все тело. В несколько слоев. Это не геноцид крестьянства, у которых забирали всё – от хлеба до жизни. Это не классовая борьба, когда надувший щёки нарком Луначарский обрекает на голодную смерть дожившую до лихих времен дочь Пушкина на основании того, что она дворянка и пайка с селедкой ей не положена.
Пауки в банке жрали самих себя. И никого из пяти персонажей, на неотвратимый трагический конец которых намекала пьеса «Тройка» не жалко. И, если есть те, кто приходит к тебе, найдутся и те, кто придёт за тобой.
#телеспектакль #репрессии #Соломин #Каюров #Эдлис