Пробуждённые современники - провозвестники священной литургии живой «нынешнести», глашатаи блаженной красоты сокровенного момента «здесь и сейчас» - Андрей Вознесенский:
“Ностальгия по настоящему”
“Я не знаю, как остальные, но я чувствую жесточайшую не по прошлому ностальгию — ностальгию по настоящему”
Метафизика живых «надстрочий»: Пробуждённая душа не самоотождествляет себя с интегралом массового сознания, не привязывается к концептам, образам и верованиям прошлого, не проживает в ненаступившем будущем - просветлённая душа пребывает во мистериальной литургии живой «нынешнести» - живмм моменте «здесь и сейчас» во перекрестии горниего и дольниего, всегдашне напоённым блаженным светом Божией любви...
Однако ж, богоприкосновенный человек сознаёт «великую ностальгию» по тотальной всесовершенной всецелостности Царствия Божиего, сотканного из абсолютной блаженности, мудрости и любви... и доподлинно знает, что тотальное богопричастие — мгновенно бы растворило все светотени материального миротворения и вознесло бы во вечное Царствие Творца...
“Будто послушник хочет к господу, ну а доступ лишь к настоятелю — так и я умоляю доступа без посредников к настоящему”
Метафизика живых «надстрочий»: Доподлинно прозревший не мнит себя тотально мудрым, совершенным и всепричастным, сознавая, что абсолютное совершенство существует лишь «в абсолюте» и всечастно благодарит Творца за дар живой прикосновенности во священную меру и силу способностей существа человеческой формы... Величественное томление напоминает о покинутом на время Царствии абсолютной любви и света и душа сознаёт пределы высот живого со-причастия небес и земли во временном планетарном существовании...
Так священная ностальгия обращается молчной со-воздаятельной песенностью духовного сердца со-возлюбленности творения и Творца, и великая жажда «вод вечных» отображается во видении нисходящего духа во всех сюжетах и персонажах земного бытия, отсвечивающих немеркнущим светом, но не превращающихся в «пепельность» несамосущей временности...
“Будто сделал я что-то чуждое, или даже не я — другие. Упаду на поляну — чувствую по живой земле ностальгию”
Метафизика живых «надстрочий»: Неразрывная связь двух единоначальных природ человека, облечённого во храмовые ипостаси плоти, воздвигает сияющую радугу «свадебной» со-песенности земли и небес, но не допускает прижизненного растворения во единосущем духополагающем истоке Сотворителя, ибо проект человека полагает предначертанную временность нерастворимого созидательного пребывания во служении на Земле...
Пробуждённая душа одновременно лицезрит великое духополагательное единство и ограниченную способность «объять необъятное» во телесности земной...
Так святая ностальгия по всесовершенному единению во всесовершенной всецелостности свершает священную литургию воздаянности вечному Истоку...
“Нас с тобой никто не расколет. Но когда тебя обнимаю — обнимаю с такой тоскою, будто кто-то тебя отнимает”
Метафизика живых «надстрочий»: Богоприкосновенный человек нерасторжимо возлюбляет небо и землю, но сознание ограниченных возможностей воздвижения творения во благодать Божьего света обращается симфонической ностальгией по всеобщей разгадке тайны блаженного бытия...
“Одиночества не искупит в сад распахнутая столярка. Я тоскую не по искусству, задыхаюсь по настоящему”
Метафизика живых «надстрочий»: Высшее «эсхатологическое» искусство бытья «образов и подобий» лишь символически отображается во духотворённом объективном творчестве, способном тайно вещать «надстрочиями» священных речений, но не тождественном живому бытию...
Живая «настоящесть» - высшее искусство богочеловечности, одновременно вкушающее плоды «двух древ —вечности и временности», поющая преблаженной радугой любящего света и провозвещающая единое братство ангелов небесных и людей на земле...
Блаженный человек жаждет всецелостно «дышать» духом вечности... но во миссии земной должен воздыхать «дыхательной смесью» воздуха и духа...
“Когда слышу тирады подленькие оступившегося товарища, я ищу не подобья — подлинника, по нему грущу, настоящему”
Метафизика живых «надстрочий»: Доподлинный мастер не клянёт людей за ошибки прошлого, не низводит общественную жизнь до небокопчения, ибо видит во братьях и сёстрах человечьих сокрытую «нераспинаемую» любовь и мудрость Творца, потенциально способную расцвести и заблагоухать во каждом земном человеке...
Мастер беседует с царями и народом со священной музыкой предрекаемого со-воздвижения...
“Все из пластика, даже рубища. Надоело жить очерково. Нас с тобою не будет в будущем, а церковка…”
Метафизика живых «надстрочий»: Несмотря на грустную повествовательность нынешней эпохи, подёрнутой «пластмассовым» флером безбожного бездушия, перемежающегося со цветастой «очерковостью» пустословных од пустотелых искусств и неприкаянных псалмопений, - мастер, сознавая реальности «интеграла» общественного сознания, не хулит ни Творца, ни людей за безпесенное бездушие, за забвенности красоты и истощение любви, ибо сознаёт -
воздвижение во священную красоту живой настоящести - не иллюзорная химера — а реальная возможность всех детей Творца войти во преддверие Царствия Божьего — здесь и сейчас — на дарованной для отелесенного жития планете...
“И когда мне хохочет в рожу идиотствующая мафия, говорю: «Идиоты — в прошлом. В настоящем рост понимания»”
Метафизика живых «надстрочий»: Пробуждённый мастер не расчерчивает красные линии для любых устремлённых к свету со-человеков — будь оные власть придержащие или приверженные теневому делу... мастер требует лишь одной клятвы — искренности в Божием пути...
“Хлещет черная вода из крана, хлещет рыжая, настоявшаяся, хлещет ржавая вода из крана. Я дождусь — пойдет настоящая”
Метафизика живых «надстрочий»: Богоприкосновенный человек не стремится принизить мирских людей за истечения «черноты нереализованной личностности», за «рыжие настои забродивших эго», за «ржавчину социальных масок», ибо доподлинно знает — в каждом «образе и подобии» изначальный исток кристально чист и прозрачен,- надобно лишь дождаться верного часа и помочь «пробурить артезианскую скважину» потаённо жаждущему святой воды сестре и брату...
“Что прошло, то прошло. К лучшему. Но прикусываю, как тайну, ностальгию по-настоящему. Что настанет. Да не застану”
Метафизика живых «надстрочий»: Абсолютная любовь, блаженство и мудрость — прерогатива Царствия небесного, и, находясь во мирской телесности — надобно просто жить живым настоящем, со-празднуя великую «свадебную» мистерию материи и духа во преблаженном со-дружественном со-житии пробуждённых сердец...
Великое таинство дитятей Господних — всегдашний блаженный праздник бытия во со-воздаянности живых «надстрочий» вечного Духа...
