Глава 44
Вопль со стороны мастерской заставил Андрея сначала вздрогнуть, а потом рвануть туда. Уж очень этот вопль не сочетался с расслабленной послепраздничной атмосферой, когда все наотдыхались так, что никак не могут включиться в работу. Женсоветчицы собрались вокруг ресепшн и обсуждали прошедшие каникулы, доедая кем-то принесённые сладости, – проходя мимо, Андрей тоже получил кусочек шоколадного торта. И, жуя его на ходу, никаких криков, скандалов и революций в компании, конечно, не ожидал.
– Я умру! – вновь донёсся вопль гения.
Войдя в мастерскую, Андрей застал там лишь самого Милко и Ольгу Вячеславовну, суетящуюся вокруг своего подопечного с каплями и водой. То есть орать там было решительно не на кого.
– Ах, вот он! – Узрев Андрея, Милко вскочил с дивана, куда прилёг, чтобы в который раз умереть, и ухватил Андрея за свитер. – Вот он – источник бед!
Автоматически сбросив руку дизайнера пальцами, слегка липкими от торта, Андрей поглядел на Ольгу Вячеславовну – мол, что тут вообще происходит-то, – но гений уже начал пламенную речь.
– Сначала он женится на ком попало. Потом это что попало тащит к Милко. Делает для Милко манекен, и как раз когда Милко намерен работать, этот манекен на каблуках удирает из компании!
– Эля удрала? – не поверил своим ушам Андрей. Не может быть, она же так и вилась вокруг дизайнера, мечтая взгромоздиться на подиум, а то и стать лицом коллекции.
– Позорно сбежала! – рявкнул гений. – Позвонила. Она, видите ли, счастлива, она, видите ли, встретила где-то мужчину мечты. И работа ей теперь не нужна. И всем плевать на Милко. Что Милко пока никого не нашёл. Что он должен работать, да теперь ещё и без манекена!
– Маэстро, но у вас раньше и не было живых манекенов. И вы всегда говорили, что от Эли мало толку, что она болтушка и крутится, – напомнила гению помощница.
– А мне нравилось, что болтушка, – заявил Милко и снова рухнул на диван, – она была весёлая девочка. Конечно, не для подиума, но… И это не повод вот так взять и всё испортить. Я думал, что начну работать. А теперь я не могу.
– Я найду новую, – пообещал Андрей.
– Ну уж нет. Милко не нужны пустоголовые трещотки, которые сбегают. Хватают себе обеспеченных мужчин и испаряются. Мне тоже не помешал бы сейчас обеспеченный мужчина.
Ольга Вячеславовна отвернулась, улыбаясь, и Андрей понял – пик скандала позади и теперь маэстро успокоится. Элечка была ему не так уж нужна, и использовал он её только как повод выплеснуть эмоции.
– Тем более что твоя следующая жена не годится даже в манекены, – уже спокойно сказал гений. – Олечка, дай капли сюда, что ты их там прячешь.
– Но на свадебное платье для Кати я всё-таки рассчитываю.
– Валяй, рассчитывай. Это ваша работа, – разрешил Милко, – вы только и способны считать. Иди считай в другом месте, я хочу отдохнуть.
Выходя из мастерской, Андрей ещё услышал, как Ольга Вячеславовна советует Милко не оскорблять молодого вице-президента, который ему ничего плохого не сделал и уж Элечку у него точно не отбирал.
– Андрюша хороший, – согласился Милко, – и манекен его мне не нужен. Но я расстроен. Может быть, нам выпить чаю?
В кабинете Андрея было тихо – Малиновский с Катей и Шурочкой с утра уехали по торговым точкам, собрать новые бланки-пожелания и проверить работу продавцов, и ему самому сейчас неизвестно, чего хотелось бы больше – то ли разобрать пришедшую на его имя почту, то ли расслабиться и просто посидеть в тишине. Для них с Катей каникулы оказались далеко не такими приятными, как могли бы. Они, конечно, оба понимали, что Катина бабушка первая не захотела бы, чтобы внучка только и делала, что сидела дома в плохом настроении, поэтому выбрались и в кино, и на каток, но в основном всё-таки были заняты делами, а не развлечениями. Перебирали книжки Павла, решая, что они оставят себе, а что неплохо бы раздать, рассматривали толстые журналы с предложениями по недвижимости. Журналы им передал Малиновский – его родители как раз собирались обзавестись другой квартирой, и накопилось подобного добра у них достаточно. Очень много разговаривали обо всём – о детстве, о компании, так важной для них сейчас, о будущем. Катя рассказала ему свой сон – будто бы родилась у неё маленькая девочка, и Андрей согласился: через несколько лет они непременно заведут ребёнка. Правда, ему казалось, что родится у него всё-таки сын…
– Андрей Палыч, – в кабинет осторожно заглянула Таня Пончева, – извините. Ещё хотите тортика? Я сама пекла. Перестаралась, девчонки всё съесть не могут.
Этот кусок оказался кокосовым. Кокосовая стружка осыпалась на тарелочку.
– Спасибо, Таня.
– Я Кате и Шуре там тоже оставила, – просияла Пончева. – А это вам с Романом Дмитричем. А подскажите, президента сегодня не будет?
– Не будет. Ещё два-три дня. Всех с вопросами к нему посылайте прямиком сюда, к нам с Романом.
Почему не будет Воропаева – Пончевой знать было ни к чему. Хотя после того дикого скандала, что устроила Кира, сотрудников компании наверняка распирало любопытство. Этот скандал вспоминать было неприятно. На такой не был способен и эмоциональный Милко. Андрей как раз заходил в приёмную – они всё никак не могли уйти с Катей на обед: отвлёк важный звонок, и нужно было непременно переговорить с Воропаевым. Что мама может быть в кабинете президента, Андрей понимал, но что там же обнаружится Кира… Киру он и услышал из приёмной. Та орала, срываясь на визг, и такие женские вопли Андрей слышал только пару раз в жизни. Кира обвиняла отца во всех грехах – в развале семьи, в том, что он променял детей на какую-то старуху, и лишь когда Андрей вошёл и всё понял – переключилась на его матушку, попытавшись кинуться на неё с кулаками. Пришлось хватать Киру в охапку и вытаскивать из кабинета, дав время всем опомниться и прийти в себя. От тех объятий у Андрея осталось несколько царапин на руках. На его счастье, Кира довольно скоро сообразила, что если орать в приёмной, на звуки концерта сбежится куча любопытных. И затихла, перейдя на ядовитый шёпот – о том, какие сволочи все мужики, включая её отца, и какие твари бабы, готовые повеситься на любого богатого. Потом появился Юрий, подхватил Киру под локоть и утащил из приёмной. И уж этот проход по офису под конвоем видели многие. Матушка, тяжело вздохнув, тут же утешилась. Конечно, она не была специалисткой по уводу женатых мужчин, но и с неженатыми порой находились желающие вцепиться ей в причёску. Невелика проблема. Издержки женской психологии.
Из-за той ли сцены и из-за того ли, что всё известно теперь и семейству Юрия, ему понадобилось несколько лишних дней после каникул – Андрей не знал. Его просто поставили перед фактом. Президент занят, и все полномочия временно переходят к вице-президенту. Тем более – Андрей так любит компанию, что его это должно только обрадовать.
Теперь Воропаев решал свои проблемы, а мама была далеко и, судя по всему, задалась целью приобрести всё, на что упадёт глаз и хватит денег. Стоило маме узнать, что Катя – не просто так, что он действительно любит её и собирается жениться, как она принялась покупать подарки и для Кати. Несомненно, та нравилась ей куда больше Эли. Кстати, даже интересно, кого такого подцепила бывшая, что позволила себе бросить работу. И удержит ли подцепленного. Но что она, наконец, поняла – с Андреем ничего не вернуть, – уже радовало…
– Нет, ну какие вокруг нас добрые тётки, – Малиновский с порога увидел кусок торта на своём столе, – какие внимательные. Даже подозрительно.
– А ты что-то подозрительно весёлый. Так подскочили продажи?
– Продажи? Нет, с продажами всё как планировали, никаких скачков. Просто я встретил Юлиану. И вырвал у неё свидание. Точнее, обещание. Но в нашем случае и это победа. Я уж постараюсь доказать ей, что состою из одних достоинств. О, как же наш роман украсит мою жизнь. Которая в последнее время угрожает неприятностями.
– Какими? Я что-то пропустил?
– У меня был друг, – вздохнул Малиновский, принимаясь за торт, – нормальный друг, но нет, ему на ровном месте приспичило жениться. Ты не представляешь, как это меня напрягает. Кстати, ты не в курсе, где у нас некий новый центр современного искусства? В названии фигурирует XXIвек. Ну или что-то в этом роде.
– А тебе зачем? С горя по утрате друга отправишься приобщаться к прекрасному?
– Юлиана назначила встречу там, – объяснил Ромка. – Наверняка оттуда мы куда-нибудь и отправимся. Или там будет обычная вечеринка.
– Не хочу тебя расстраивать, – Андрей старался говорить спокойно. – Этот центр сейчас – очередной проект Виноградовой. Она ещё до праздников бегала тут с пригласительными, просто тебя не застала. И наверняка выставка там серьёзная, не исключено, что без пьянок после, и торчать Юлиана там будет от и до. Но сам знаешь, на новые объекты народ надо сначала затащить. С тобой ей это удалось.
– Вот женщины! Вот стервы. А всё равно пойду. Пусть она видит – я на многое готов.
– И жениться?
– Палыч, – Малиновский поднялся, – ты мне аппетит испортил. Есть всё же какие-то рамки. Границы человеческих возможностей.
– Мой бедный ограниченный друг.
Скомкав лист бумаги, Малиновский запустил им в Андрея. Ну что ж, у того на столе было тоже немало макулатуры, достойной корзины.
– Роман Дмитрич, а вам звонят. Или вас нет на месте? – Шурочкина физиономия в проёме двери выражала недоумение и даже лёгкое осуждение. Куда это годится – начальство самозабвенно швыряется друг в друга бумажными комочками.
– На месте, Шурочка, я на месте. – Малиновский уселся в кресло и шёпотом добавил: – А ты, Палыч, всё-таки гад. И я ещё посмеюсь, когда ты превратишься в затюканного женатика.
– Я превращусь в счастливого мужа, отца и президента вот этой компании, – прошептал в ответ Андрей. – А ты ещё помрёшь в корчах зависти!
Второй кусок торта был ещё более липким, чем первый, и настала пора попросить у Кати салфетки. Андрей знал – в её сумочке всегда есть упаковка с зеленым яблоком на этикетке…
Катю за её столом было почти не видно из-за стопок буклетов, рекламных листовок и другой печатной продукции. А Фёдор, кривляясь и распевая популярную песенку, продолжал выкладывать ещё и ещё.
– И, наконец, нечто от… Кате, да. От Маргариты Рудольфовны. Ой, какая картиночка.
– А мне? Я тоже хочу посмотреть.
За свадебный каталог в прозрачном конверте они с Катей ухватились одновременно, но Андрей отпустил, разглядев-таки на обложке девицу в белом платье.
– Мама задумалась о перспективах. И правильно, а то мы сами все в цифрах.
– Мне дико неудобно, – сказал Катя ему на ухо, когда Фёдор ушёл, – это же и Тропинкина видела. Теперь все будут болтать.
– Эх ты, сколько уже можно тебе напоминать – нет никакой разницы, что кто болтает. Главное то, что есть на самом деле.
То, что Андрей и Катя поженятся, дамочки уже обсудили, почему бы им не обсудить предстоящую свадьбу, платье и всё, что так живо интересует женщин.
– И вообще, – сказал он Кате, – мне вот нравится, что нас обсуждают. Сотрудникам полезно мыслить о чём-то… внутри компании. Не о посторонних вещах болтают. А это укрепляет корпоративный дух!
Катя засмеялась, следом рассмеялась и Шурочка, и тут же ему позвонили с производства и отвлекли. Оказалось, что Юрию приходится решать куда больше вопросов, чем можно было подумать, даже работая рядом с ним. И что-то упустить и разочаровать доверившего ему своё кресло президента Андрею вовсе не хотелось. К счастью, вокруг него была теперь целая команда – Катя, Ромка, Шурочка – они всегда помогут. А внимательные тётеньки и подкормят тортиком…
Матушка вернулась к концу января с немыслимым количеством барахла и новостью, которую обрушила на Андрея с порога, лишь только оказалась в их квартире. Тут же была Катя, но родительница, видимо, решила быть откровенной с обоими.
– Я расстаюсь с Юрой, – заявила матушка. – Ох, детки, какое же это облегчение. Он прекрасный человек, но лучше нам остаться свободными друг от друга. Андрюша, ты же понимаешь, к нему я поехать теперь не могу.
– Понимаю, – кивнул Андрей. – Ну что ж, как только отдышишься, я предоставлю тебе несколько вариантов разъезда. Обсудите с Катей, выберете, что лучше. А пока… мы с Катей уедем к ней.
И вспомнил – мама же много о чём даже не знает…