В прошлом номере, ко Дню республики, «Абакан» вместе с первым Председателем Совета министров РХ Евгением Смирновым напомнили горожанам о некоторых страницах современной истории Хакасии. В нашей сегодняшней беседе мы попросили Евгения Александровича рассказать нашим читателям об экономической жизни молодой республики в 1990-е годы – речь зашла о приватизации Саяно-Шушенской ГЭС, а также о «катановках».
О приватизации СШГЭС
В 1990-е годы страна переходила к рыночной экономике, происходила коренная ломка всех хозяйственных отношений. На данном этапе государственная собственность переводилась в акционерную, затем в частную. Приватизационные планы нам спускали из федерального центра, здесь уже Верховный Совет составлял планы на каждый год. Одним из самых серьезных пунктов в плане приватизации в Хакасии являлась Саяно-Шушенская ГЭС, специально по этому вопросу была создана рабочая группа.
В соответствии со специальными указами Президента РФ с середины 1992 года началась приватизация электроэнергетического комплекса страны. Согласно этим указам, особенности преобразования предприятий в акционерные общества определялись договоренностью между регионом, предприятием и Правительством РФ. Такие переговоры состоялись. Достигнутые договоренности между Совмином РХ, Российским акционерным обществом «Единая энергетическая система России» были утверждены Госкомимуществом РФ. На основании этого решения были учреждены АО «Хакасэнерго» и АО «Саяно-Шушенская ГЭС» как дочернее предприятие РАО «ЕЭС России».
Остановимся на некоторых моментах этого важного процесса.
Переговоры были длительными и непростыми. Дело в том, что по указу Президента РФ до 40% акций предприятия могло передаваться в собственность региона. Исходя из соображений сохранения целостности единой энергосистемы страны, руководства СШГЭС и РАО «ЕЭС России» выступали категорически против такой передачи акций региону. Не скрою, мне, инженеру, 20 лет жизни посвятившему строительству крупнейших гидростанций страны (Братской, Красноярской, Саяно-Шушенской), была понятна их позиция. Требовалось найти взаимоприемлемый вариант решения данного нелегкого вопроса. И компромисс был найден: в обмен на передачу своего права на акции мы (республика) получили право на льготный тариф на электроэнергию. Данное положение было закреплено в седьмом пункте нашего совместного решения.
Для реализации возможностей, заложенных в этом решении, мною и президентом РАО «ЕЭС России» Анатолием Федоровичем Дьяковым в 1995 и 1996 годах было подписано два соглашения о развитии электроэнергетики республики в 1995–1998 годах. В частности, в них были предусмотрены реконструкция и строительство электросетей и подстанций, внедрение автономного электроотопления и горячего водоснабжения объектов ЖКХ и соцкультбыта. Практическая работа по реализации этих и других мер была начата.
Однако наступил завершающий этап реформирования электроэнергетического комплекса страны, главная цель которого – ликвидация единого управления энергосистемы страны. Анатолий Федорович Дьяков, как крепкий сторонник такой единой системы управления, быль отстранен от руководства. К власти пришел А.Б. Чубайс, и единый энергокомплекс страны был раздроблен. Причем при разделении единого комплекса Чубайс выступал с лозунгом о том, что мы разделяем единую структуру, чтобы возникла конкуренция между местными системами, в результате чего конкуренция будет сдерживать тарифы. Как видим, произошло все с точностью до наоборот.
В итоге подготовленный аппаратом РАО «ЕЭС России» проект приказа «О мерах по реализации Соглашения между РАО «ЕЭС России» и Совмином Республики Хакасия» (проект был согласован с нами) не был принят.
О «катановках»
В 1992 году руководством нашей страны был избран такой путь перехода к рыночной экономике, как метод «шоковой терапии», что привело к очень многим сложным моментам в жизни россиян. Резкий скачок цен, гиперинфляция. Предприятия, а соответственно, и бюджеты всех уровней столкнулись с кризисом неплатежей. Это привело к задержкам в выплатах заработной платы бюджетникам, работникам предприятий. Больше всего пострадали тогда пенсионеры, ведь для большинства из них пенсия была единственным источником существования. Задержки с выплатами пенсий порой доходили до трех месяцев подряд. Справедливое возмущение пенсионеров было понятно – дело доходило у нас до перекрытия улицы Щетинкина. Финансирование пенсионных выплат производилось за счет средств федерального бюджета. Задержки, перебои с выплатами пенсий наблюдались по всей стране. Регионы выкручивались как могли – где-то вводились «суррогатные деньги», где-то использовалась талонная система. Наши, то есть руководства республики, непрерывные поездки в Москву для решения вопроса ни к чему не приводили.
Самым тяжелым для нашего региона в плане задержек пенсий был 1996 год, нужно было принимать какое-то решение. Инициативу проявили те, кому непосредственно приходилось работать с пенсионерами, к кому обращались люди, не получив вовремя пенсии, – руководители министерства социальной защиты. Министр Александр Григорьевич Науменко и его заместитель Любовь Геннадьевна Чернова пришли к нам, в Совет министров РХ: мол, нужно выпускать какое-то платежное средство, иного выхода нет. Мы прекрасно понимали, что, в принципе, это противозаконно, выпускать платежные средства может только федеральный центр. Однако центр нам иного выхода не предложил.
«Катановки» – это не деньги, это платежное средство, и предназначались они исключительно для пенсионеров. Смысл этого платежного средства изложен на банкноте «катановки»: «Принимается от граждан – получателей пенсий предприятиями и организациями, определенными специальным перечнем, в счет оплаты отпускаемых товаров народного потребления и предоставляемых услуг». В специальный перечень включались предприятия и организации, имеющие задолженность перед бюджетом по социальным отчислениям. Только по согласию пенсионера часть пенсии выдавалась «катановками», которыми он гасил свои долги за коммунальные услуги и мог купить необходимые товары в магазинах –должниках бюджета. Таким образом, наше платежное средство обращалось по привычному товарно-денежному кругу: банк – почта – пенсионер – предприятие-должник – банк.
В конце 1996 года напечатано было 1 млн купюр достоинством 5 тысяч рублей каждая. Изготовил их Санкт-Петербургский монетный двор. Предложенная схема «расшивания» неплатежей начала действовать с 1 января 1997 года. Разработку значительного объема нормативной документации, координацию взаимодействия всех участников схемы выполняла заместитель министра социальной защиты РХ Любовь Геннадьевна Чернова. На погашение долгов перед пенсионерами ушло около двух лет. Погашено долгов было на сумму порядка 80 млрд рублей.
Однако сколько критики мы наслушались в свой адрес из-за этих «катановок»! Помню, я уже и не работал Председателем Совета министров, а меня всё преследовали какие-то активисты, всё обещали уголовное преследование, дойти вплоть до Европейского суда по правам человека. Впрочем, никаких уголовных дел не заводили, так как Москва была в курсе, что делают регионы, – у нас тогда просто не было иного выхода, по-другому проблема не решалась.
Также из важного в экономической жизни республики того времени можно вспомнить Указ Президента РФ об оказании мер поддержки республики по случаю празднования 290-летия со дня присоединения Хакасии к России. Юбилейная дата приходилась на 1997 год, соответствующие Указ и Постановление Правительства РФ были изданы в 1996 году. В них предусматривались, в том числе, и такие пункты, как строительство нового здания для краеведческого музея, строительство нового корпуса ХГУ им. Н.Ф. Катанова. Указ содержал и такой пункт, как помощь федерального центра в деле организации в Хакасии свободной экономической зоны, инициатором и вдохновителем этой работы был В.М. Торосов. Наш Совет министров подготовил принятие данного Указа Президента РФ, а реализацией его занимался уже новый состав Совета министров – уже правительство Алексея Лебедя.
Записала Ольга КАРАЧАКОВА
Фото из открытых источников
