А в это время Гамеш и Нинмах следили за домом Нергала через дверной проем на улицу. Нинмах решила поговорить на прощание со своим возлюбленным, намекнуть ему, чтобы он был осторожен, а лучше ушел бы в плавание до следующего нового года. Гамеша она не посвящала в свой план. Ему нравился Нергал, он любил слушать истории юноши об устройстве кораблей, путешествиях, других странах, обычаях и людях, непохожих на вавилонян.
Гамеш ходил в эддубу[1] («дом табличек»), отец дома табличек[2] и старшие братья[3] хвалили его за успехи в клинописи. За четыре года обучения Гамеш ни разу не попадал в руки владеющих хлыстом[4]. Обучение начиналось с раннего утра и длилось до позднего вечера, и так происходило много лет. Некоторым мальчикам учиться было трудно, они старались изо всех сил, потому что профессия писца сулила финансовые выгоды и была почетной в Вавилоне и за его пределами. Кроме клинописи, их учили счету, основам юридических знаний и делопроизводства. Школа давала минимум знаний, необходимых каждому гражданину. При желании и располагая временем, вавилонянин мог дальше самостоятельно совершенствовать свои знания. Вавилонские ученые пользовались всемирной славой как чародеи, мудрецы, обаятели, маги, чернокнижники, астрологи и знатоки оккультных наук. Гамеш мечтал стать великим ученым-астрономом.
Гамеш обладал хорошей зрительной и слуховой памятью, он мгновенно запоминал числа, знаки, книги, лица, животных, растения, дороги, дома, – все, что попадало в поле его зрения и достигало его слуха. Полученная информация надежно хранилась у него в памяти. Он мог извлечь ее в виде картинки или звуковой дорожки: просмотреть, прослушать, "перемотать", убыстрить, замедлить и точно воспроизвести. Гамеш был универсальным хранителем и передатчиком информации. Об этой его особенности знали только родные. Правда, учителя и ученики в школе замечали, что он легко и подозрительно точно до мелочей запоминал увиденное и услышанное.
Из-за этой способности для собственной безопасности и чтобы не навлечь на себя неприятностей, Гамеш держался обособленно. Его единственным другом в школе являлся Нинурта, он учился средне, не хотел становиться писцом и мечтал быть музыкантом. В государственной иерархии Месопотамии музыканты стояли за богами и царями. Именами музыкантов называли летоисчисление. Нинурта мечтал играть на барабанах и систрах[5] в большом придворном ансамбле из 150 человек. Нинурта часто сбегал с уроков в Старый город в храмовый комплекс зиккурата Этеменанки, он слушал и учился играть на барабанах у музыкантов, выступающих в центральном храме в ансамбле его мечты.
Нинурта радовался и был счастлив в эти минуты, музыка, которую он создавал выразительно танцующими руками, наполняла каждого слушающего и слышащего человека древними знакомыми ритмами. Звучание барабанов и систр Нинурты было похоже на ритм его сердца. Оно рассказывало о радости, грусти, тревоге. Ритм увлекал тела слушателей, вибрировал в них. Каждый воображал свою историю. Гамеш однажды услышал в его музыке, как шумит ветер, как он залетает в пещеру к усталому путнику, как трещит догорающий хворост в разожженном костре, и как ветер играет языками пламени. Другой мог слышать, как барабаны Нинурты рассказывают историю про степь – дом ветра. Как на закате в степи играет ветер.
Барабанный ритм Нинурты творил чудеса с людьми, он задевал саму суть, естество человека, он говорил напрямую с его сердцем, ибо биение своего сердца и сердца матери – это первые ритмы, которые слышит человек. И после рождения многое в жизни людей связано с разнообразными ритмами. Нинурта чувствовал, что ритм – это танец души и что в его руках заключена великая власть управлять и задавать жизненный ритм и настрой души. Нинурта посвятил Гамеша в свои планы и мечты стать знаменитым музыкантом и помогать людям чувствовать радость в этом мире.
И сейчас, наблюдая за домом Нергала, Гамеш раздумывал, как помочь своему другу. Расстроенное лицо Нинмах вернуло Гамеша в реальность, он решил написать Нинурту записку, в которой предупредит его об опасности и предложит его семье, как можно быстрее, покинуть Вавилон и отправиться в путешествие к дальним родственникам в Египет. Гамеш оставил Мах грустить одну и пошел воплощать задуманное.
Инанна, распоряжавшаяся упаковкой вещей, шла мимо центральной двери в дом пов направлению к конюшне и верблюжатнику, чтобы выбрать лошадей и верблюдов для перевозки семейства и багажа. Мать увидела младшую дочь и решила ее отправить с поручениями к возничим. После чего наказала Мах вернуться и помочь ей с приготовлениями к отъезду.
В доме витали тревожность и напряженность, и взрослые, и дети впустили в свои сердца их ритмы и действовали заодно, слаженно. Младшие беспокоились за судьбу друзей и впервые стояли перед выбором между жизнью и смертью, преданностью и предательством по отношению к семье, что вносило диссонанс в общий настрой. Дом был похож на озеро, в которое бросили сразу несколько камней, и по его ровной глади пошли концентрические круги, сталкиваясь друг с другом и усиливая друг друга, вода покрылась волнами, которые устремились к берегу и разбились об него.
[1] Эддубой в Месопотамии называлась школа.
[2] Директор школы.
[3] Учителя.
[4] Надзирателей.
[5] Разновидность ударных инструментов.