Вероятно в силу особенностей господствующей в США трактовки свободы слова и гласности, а также на фоне ухудшения экономического положения в этой стране, практически незамеченным остался факт превращения владельца крупнейшей в мире цифровой корпорации Microsoft Билла Гейтса (состояние оценивается в $120,7 млрд) в крупнейшего в Америке земельного магната. В СМИ, причем, не самые топовые (не многие слышали названия изданий «Tri-City Herald» и «The Land Report») просочилась информация о том, что бизнесмен через аффилированные структуры вот уже двадцать лет занят скупкой земель сельхозназначения. По оценкам этих СМИ, Гейтсу уже принадлежит более тысячи квадратных километров земельных угодий (почти 269 тыс. акров) на территории 19 штатов.
Американские журналисты в своем расследовании указывают, что диверсификацией цифрового бизнеса и скупкой сельхозугодий Гейтс занялся с 1994 года и последовательно приобретал крупные земельные участки. В СМИ отмечают, что фонд Cascade Investments, который инвестирует деньги Гейтса, не раскрывает информацию о бенефициаре этих сделок – то есть Гейтс превратился в крупнейшего землевладельца США, не афишируя этого.
Казалось бы, кому какое дело до того, как Гейтс распоряжается своими деньгами: развивает профильный цифровой бизнес, вкладывает их в «биг фарму», в реальный сектор, топит ими печку или оклеивает гальюн? Но есть одно обстоятельство, которое смутит любого человека, не разучившего думать. В последние десять-пятнадцать лет мы сталкиваемся с тотальной пропагандой цифровизации и принижением значимости традиционной промышленности и сельского хозяйства. На этом фоне новость о том, что главный цифровизатор под шумок и негласно занимается скупкой сельскохозяйственных угодий выглядит странно. Во внутрироссийском политическом контексте – странно вдвойне, ведь с конца нулевых из каждого либерального утюга мы слышали о том, что капитализация Газпрома в десятки раз ниже, чем у Facebook, что в условиях новой цифровой экономики наши бескрайние просторы и бездонные недра никому не нужны, а развитая индустрия и аграрный сектор – это прошлый век. Новость о реальных бизнес-интересах Гейтса одним махом обнуляет работу пропагандистской машины, а наших доморощенных сторонников нового ультраглобалистского миропорядка выставляет или глупцами, или лжецами.
Наверняка в Средние века какой-нибудь князь или воевода на потеху народа отобрал бы у этих болтунов человеческую еду и предложил бы жрать двоичные коды. Но эти методы ушили в прошлое, несознательным людям приходится терпеливо объяснять, что к чему. Так месяц назад президент Владимир Путин на Петербургском международном экономическом форуме констатировал, что на смену экономики мнимых сущностей неизбежно приходит экономика реальных ценностей и активов. А уж какие ценности для людей реальнее еды – посмотрите на пирамиду человеческих потребностей Абрама Маслоу. Что же касается реальных активов, кажется, правоту Путина лучше всего подтверждает тот факт, что главный пионер мировой цифровизации уже давно, на системной основе и по-тихому скупает сельскохозяйственные земли в США.
В качестве постскриптума могу сказать, что отсылка к Средневековью была сделана не ради красного словца – тогда вопросы о земле и о власти были очень тесно увязаны, а основной социально-экономической проблемой было тотальное недоедание. Сейчас история повторятся, и отнюдь не в виде фарса – на фоне угрозы мирового голода только безумец не согласится с Путиным, и только очень недалекий человек не сообразит, что в условиях продовольственного дефицита земельный магнат использует свои ресурсы не только для обогащения, но и для приобретения или укрепления реальной власти. Проще говоря, власть будет у того, у кого будет земля и хлеб.