Глаза в кучу, на лице гримаса боли. А время, словно остановилось. Рассвет, как заколдованный наступил на половину, и словно завис. И стрелки на часах тоже вяло двигались. В какой-то момент мне даже показалось, что в другую сторону. Вроде бы, я более часа назад смотрела на них и они показывали 03:55, а тут вдруг 02:55. Не поняла, что за фокусы?! Решила, что я "обозналась". Просто, сегодня время - важно. Мне нужно записывать все изменения своего состояния в "дневник событий". В обед, когда меня обвешали "бусами" холтера, сказали, всё записывать.
Я, кряхтя, выбралась из кресла, на котором сидела с ногами, укутавшись в плед. Согнувшись от боли в груди и под ребрами пошла к ящику стола за дневником событий и ручкой.
Плюхнувшись обратно в кресло включила бра и продолжила начатую днём запись событий:
"22:10 легла на ночной сон. Перед этим приняла Ксалкори.
23:10 перебои в работе сердца "трепыхание",
23:40 сон
01:10 проснулась от боли (жжения) в желудке и пищеводе. Изжога. Боль в грудине и в спине между лопатками Приняла Альмагель А, Дюспаталин, Креон.
02:05 перебои в сердце непродолжительные.
03:30 боль в желудке уменьшилась, усилилась в спине между лопатками. Легла спать..."
Положив документ в ящик, чтоб Лекс не поиграл им, я устало легла в кровать и попыталась выпрямиться. Нет, все же поза эмбриона мне комфортнее.
Взяв телефон написала сестре сообщение, чтоб не ждала меня у лесенки в лесу, в 7 утра. Мы планировали идти в церковь к 7:30 на службу.
-Ириш, ты чего не спишь?! - проснулся муж.
- Сплю, сплю, милый. И ты спи...
***
Проснулась в 08:00 от сильной боли там же. Горело все внутри грудной клетки. Я уже не понимала, что именно болит.
Муж ушёл на работу, я даже не слышала, как. Пошла на кухню, повторила приём лекарств и, охая, снова отправилась в кровать.
Ещё не было 10 утра, как пришла сестра. Сходила в аптеку за белластезином, заварила мне желудочно-кишечный сбор трав и, переодевшись в халат, легла рядом. Анютка гладила меня по голове, жалела, а я думала, какая у неё маленькая, теплая, приятная ладошка.
Позавчера она спросила меня, может ли помочь чем-нибудь? Я сказала, что если есть желание и возможность, буду рада ее помощи в уборке дома. Последнее время я плохо себя чувствовала и запустила дом. Она сказала, что освободит для меня вторник и после церкви мы все сделаем.
Но случилось то, что случилось.
Сестренка готовила мне на кухне овсяный кисель, а мне приказала лежать и выздоравливать.
Я послушно лежала и думала, какое это счастье, когда есть кому о тебе позаботится.
Я не одна. Совсем не одна. Но уже который раз думаю о том, что боль все-равно погружает в одиночество. Даже так скажу - боль знакомит с одиночеством. Я думаю, что любой человек может быть одинок, даже если его окружают самые близкие и родные, очень любят, и заботятся о нём.
В одиночестве человек переживает свой страх, свою боль и своё беспокойство. Вообще, самые неприятные чувства и эмоции всегда выпадают в осадок (именно) одиночества. Порой одиночество все состоит из осадка. Но и в нем есть польза. Я увидела её и улыбнулась.
В одиночестве я начинаю понимать о себе больше, чем прежде. Именно в одиночестве отсекаются все ярлыки; те, которые я навесила себе сама, и те, которые навесили на меня другие. Хорошие ярлыки и плохие, тешащие самолюбие и бьющие по Эго.
В одиночестве обнажается душа. И с этим тоже не всегда легко справиться. Когда обстоятельства заставляют посмотреть вглубь себя, оказывается, может быть даже страшно! И тогда хочется начать многое исправлять, менять, меняться...
Я говорю именно о том одиночестве, в котором предстают перед Богом. Когда только ты и Он. И нет чьей-то поддержки, спины, за которую можно спрятаться. Свалить на кого-то причины своего малодушия или другого, разного...
Только ты со своим душевным скарбом. И вот, я чувствую, как эти мирские ярлыки падают с меня на землю и, в какой-то момент духовная спина распрямляется, освободившись от ненужного груза. А в другой момент - с новой мыслю понимаю, что я слишком переоценивала некоторые свои качества. И стоило мне это понять, как они исчезли, лопнули, словно мыльные пузыри.
Да, в одиночестве понимаешь, что крепкие узы, которыми ты связан со своими людьми прорастают корнями в сердце. И те, кто тебе дорог, и кому дорог ты, по-прежнему проходят проверку на прочность временем, совестью, и безусловной любовью.
На кухне играла классная музыка, которую сестра заказала колонке Алисе. Только я о ней подумала и тут же в проёме двери моей спальной нарисовалась она:
- Иринка, готов твой овсяный кисель! Ты уж извини, но я на твоих глазах буду есть овсянку на молоке. А тебе не дам. Тебе нельзя. Тебе сюда принести?
-Ещё чего! Я сейчас приду!
Мы завтракали с сестрой беседуя о наболевшем.
- Как отец, - спросила я.
- Так же. Ног почти не чувствует, ходить не может, но боль в ногах есть. В памперсах лежит...
Мы загрустили и, какое-то время, молча работали ложками.
Огромный метастаз в кресце, очевидно, повредил нерв. Уже неделю дядя Коля привязан к кровати.
-Я достала курицу у тебя из морозильника. - сменила тему сестра, - Сварю тебе на следущий приём бульон, хорошо?
- Да, спасибо большое,- меланхолично согласилась я.
- В общем, предлагаю следующее, - деловито предложила сестра, припечатав обе ладони к столешнице, - ты идёшь в постель и быстренько восстанавливаешься, а я наведу порядок на кухне. Вон, панели все заляпанные... Идёт?
- Идёт! Мне стало лучше. Боль почти прошла. Только слабость...
Я ушла в кровать, и представила, как она будет скакать по табуреткам и оттирать фасады гарнитура, вытяжку, плиту и кухонную технику, которую давно не баловали тряпками. И стало очень неловко...
Ведь мы планировали заняться уборкой вдвоём.
Мама звонила уже в третий раз за сегодняшний день и взволнованным голосом расспрашивала меня о самочувствии. Ей очень сложно соврать. Я старалась говорить бодренько, но мою маму не проведёшь.
- Холтер то как ты отдавала?
- Сама сняла и Антон отвёз. Завтра результат будет.
-Вроде голосок у тебя пободрее?- с надеждой спрашивала она.
-Да, все нормально. Просто опять ксалкори не в то место упало. У меня уже было так, помнишь?
- Ты вчера начала принимать его или позавчера? Сколько у тебя еще таблеток осталось?
- Вчера. 7 штук осталось. Но сегодня я пас...
- А капельницы будешь ставить?
- Неее, - хихикнула я. - Тоже не сегодня.
- Ты же завтра анализы сдаёшь?
- Ага... Слушай, ты домой не хочешь?
- Только если я тебе нужна. Кстати, клубника пошла по-тихоньку...
***
В 17:00 сестра ушла в садик за крестником. Мое состояние к вечеру значительно улучшилось.
Я, наконец, выбралась из постели, села на стул за кухонным столом и с удовольствием смотрела на чистую кухню.
Алиса все ещё поёт песни. Сижу, слушаю.